Читать интересную книгу Ужасный век. Том I (СИ) - Миллер Андрей

— Поедем туда, братья. Убеждён: добрые жители Вудленда не откажут в приюте рыцарям Творца Небесного.

Добрые жители Вудленда — принадлежащей Гаскойнам пограничной провинции, не всегда почитали Творца Небесного так, как хотелось бы Церкви. Эта проблема и привела паладина в столь отдалённые земли. Но если должного трепета не внушает крестик на груди и шпиле храма, то уж перекрестие меча — аргумент для каждого.

Они повернули коней к огоньку, уклоняясь от редких веток на уровне лиц. Вскоре три рыцаря и сквайр достигли добротного дома, каковой подошёл бы небольшой крестьянской семье. В окошках переливался мягкий желтоватый свет, а над крышей поднимался дымок очага.

Место приметное. Справа тянулась широкая полоса бурелома, а болото, также весьма неплохой ориентир, начиналось как раз позади. Наверняка дом прекрасно известен жителям окрестных деревень. Это лишний раз убеждало в малой вероятности встретить тех, кто в лесу не честно трудится, а скрывается.

Путники спешились и привязали лошадей. Вермилий — единственный, кто ехал в шлеме, снял его вместе со стёганым чепцом, обнажив бритую голову. У остальных салады висели за спинами на ремнях. Паладин, ещё не постучав в дверь, счёл учтивым громко объявить о своём появлении.

— Да благословит вас Творец Небесный, добрые люди! Мы пришли с миром!

Стучаться уже не пришлось. Дверь отворилась, и Мартин различил женскую фигуру.

— Не держите зла за беспокойство в столь поздний час. Мы смиренные слуги Творца Небесного, заплутавшие в лесу. Я — паладин Вермилий, а это мои братья по оружию. Прошу принять нас в доме, если хозяева сочтут это уместным.

Паладин говорил громко, а женщина отвечала очень тихо: сквайр не разобрал её слов. Но дверь распахнулась шире, да и знак Вермилия был ясен: их вполне готовы принять. Мартин вздохнул с облегчением.

С порога в лицо ударила ласковая волна тепла. Ещё в сенях Мартин ощутил запах нехитрой еды — и только теперь понял, насколько голоден. Дом выглядел обжитым. Обстановка скромная, зато освещалось жилище очень ярко: горел не только очаг, но также множество лучин. И даже свечи, которые оруженосца немного удивили. Они не сальные — восковые. Это настоящая роскошь для простого люда, тем более в Вудленде. Комнат, похоже, две: разделяющая их дверь была закрыта.

— Располагайтесь, добрые рыцари: не должно оставаться без крова в такую холодную ночь.

Грубовато склоченный стол был накрыт весьма обильно, хотя и самой простой едой. Пока рыцари рассаживались, Мартин наконец рассмотрел впустившую их женщину.

На хозяйке было простое шерстяное платье — и никаких украшений. Вполне ожидаемо, и юноша не отметил бы этот факт, но…

На его неискушённый вкус, красивых женщин хватало в любой деревне. Однако красота хозяйки этого дома казалась благородной. Она была гораздо выше Мартина — ростом почти с паладина, обладала гордой осанкой. Угольно-чёрные волосы свободно спадали ниже поясницы, не будучи как-либо заплетены или подвязаны. Большие глаза, тонкий нос, красиво изогнутые губы, заострённый подборок — и очень, очень бледная кожа. Таких красавиц изображают придворные художники. Никакой крестьянской округлости щёк или чего-то подобного.

Верно: подобных женщин Мартин в местных деревнях не встречал. Да и в столице — редко. Чаще и правда на картинах видел.

— Паладин Вермилий, значит… Представьте же и ваших спутников.

— С превеликим удовольствием: сир Брюс и сир Гордон, а это мой оруженосец. Мы следуем из Лостера в Колуэй. Позволите узнать ваше имя?

Она учтиво склонила голову.

— Зовите меня Гелла.

Вполне обычное для окрестных деревень имя, такое Мартин слыхал не раз. Гелла заняла руки деревянной посудой, быстро предложив угощение. Кружки наполнились яблочным вином — сильный запах с приятной кислинкой.

— Не стоит. Обеты паладина запрещают хмельные напитки.

Предназначенная Вермилию кружка была без лишних слов протянута сиру Брюсу. Немолодой рыцарь в этот момент сильно нахмурился, но угощение принял. Паладину Гелла налила что-то из другого кувшина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Благодарю. Надеюсь, вашего супруга наш поздний визит не смутит.

Конечно, люди вроде Вермилия обыкновенно не говорили с простолюдинами столь учтиво. Но Мартин заключил: не только ему эта женщина показалась благородной. Может, чей-нибудь бастард? Всякое бывает…

— Мужа? Ох, об этом не беспокойтесь: я одинокая женщина и пребываю здесь в уединении. Но, по правде, я жду одного гостя… А потому надеюсь, что общее благоразумие исключит неловкую ситуацию, ведь так?

Сир Гордон расплылся в лучезарной улыбке: он явно был очарован хозяйкой и не думал скрывать этого. Паладин сохранял приличную ему бесстрастность, а вот сир Брюс становился всё мрачнее. Мартин задумался было, отчего так, но мысль быстро вильнула в совсем другую сторону. Вполне для юноши естественную.

— Мы ведь рыцари, к тому же братья духовных орденов. Какая тут неловкая ситуация?

— Само собой разумеется! Я узнаю символ ордена Перекрёстка: что уж говорить о самом настоящем паладине? В этих местах и мечтать нельзя о компании, более внушающей женщине доверие и спокойствие. Позволите задать вопрос? Я нахожу необычным, что такие благородные рыцари путешествуют почти без свиты, всего лишь с одним юным оруженосцем…

Она перевела взгляд на сквайра — такой, что словно нежно погладила. И добавила:

— Но вас, милорд, я не хотела обидеть.

— Вы ничем не обидели моего сквайра. А что до сути вопроса, могу лишь сказать: так сложились обстоятельства. Впрочем, как уже было отмечено — мы рыцари духовных орденов, а не мирского посвящения. Потому меньше нуждаемся в… вы меня понимаете. Кичиться обычно при дворе, но все равны пред ликом Его и символом Его.

Гелла определённо заметила, что Мартин не сводит с неё взгляда: юношу это смутило. Конечно, сквайр помазания в духовный орден не принимал, а потому и от строгих обетов был свободен. Но всё-таки ему полагается вести себя сдержанно.

Только теперь на лицо Геллы удачно упал свет, и Мартин различил цвет её глаз. Ух ты… В каждом пополам плескалось голубое и янтарное. Юноша читал или слышал от кого-то, что бывают люди с такими странными, двухцветными глазами. Но сам никогда не видел подобного.

— Что ж, милорды: ужинайте, пейте — всё здесь к вашим услугам. А я должна закончить небольшую работу. Если развлечёте меня приятной беседой, это будет чудесно.

Она развернулась и шагнула в угол комнаты. Мартин проследил за Геллой, и то же самое сделал сир Гордон. Это навело сквайра на крамольную мысль: если паладины действительно чтут свои обеты абсолютно строго, то вот рыцари Перекрёстка отнюдь не столь непогрешимы.

Гелла, впрочем, мысли занимала в куда большей степени. Её грубо скроенное платье не могло выгодно подчёркивать достоинства фигуры — но когда при ходьбе оно вдруг ложилось удачным образом, линии вычерчивались самые прекрасные. Остальное легко дорисовывало воображение.

Занятием хозяйки оказалась стоящая в углу прялка. Гелла весьма грациозно уселась за неё — вполоборота к мужчинам, и взяла в руки тёмную кудель. Вскоре колесо завращалось, послышался мерный стук. На стене закрутилась тень обода и спиц.

— Что же вы прядёте? — поинтересовался сир Гордон.

Взгляд из-под густых ресниц блеснул нескромно. Кажется, Гордон хозяйке понравился.

— Чего только не прядут… Ну знаете: кто прядёт лён, кто шерсть, кто пеньку. Кто любовь, кто веру, кто войну. Каждый прядёт своё, вот и я тоже: что захочу, то спряду. На то я и мастерица, верно?..

— А какого гостя вы ждёте, позвольте узнать? — Вермилий прервал любезности между хозяйкой и рыцарем.

Паладину женщина отвечала, уже не отрывая глаз от вытягиваемой длинными пальцами нити.

— Важный гость. Знатный, влиятельный.

Ах, ну теперь понятно. Гелла вполне могла быть любовницей какого-то благородного человека. А если они хранят отношения в тайне, то и место для встречи самое подходящее. Всё сходится.

— Такой важный гость придёт сюда… — паладин обвёл скромную обстановку критическим взглядом.