— Джонни!
Мне известен был этот голос, голос из прошлого, голос Деллы. Сделал усилие, чтобы всё вспомнить. Снова почувствовал удар в челюсть, который провёл Кид. Вновь увидел сверкающие глаза Деллы. Она вопила:
— Вставай же! Боксируй! Вставай, слабак!
Наконец удалось открыть глаза. Кругом была темнота. Куда исчезли все прожекторы стадиона? Поймал себя на мысли, что думаю, не ударил ли меня Кид каким-нибудь молотком, может быть, из-за этого я ослеп?
— Джонни! Скажите хоть что-нибудь! Вы ранены?
Надо мной склонилась Делла, а над её головой, на небе, вырисовывались какие-то деревья. Тут я вспомнил скрежет столкнувшихся автомобилей и вновь почувствовал, как взлетаю на воздух.
— Всё в полном порядке, — ответил я. — Оставьте меня в покое. — Провёл рукой по лицу. Оно было влажным и липким. — Что произошло?
— Вы должны подняться и помочь мне, — сказала Делла торопливо. — Мне кажется, он мёртв.
— Кто мёртв?
— Да Поль же! Идёмте, Джонни, хватит сидеть! Помогите мне!
— Хорошо, хорошо. Ещё минуту, пожалуйста.
Наконец удалось встать на колени, но от острой пронизывающей боли раскалывалась голова. Через несколько минут я всё же кое-как встал, но, не поддержи меня Делла, конечно же, снова бы упал.
Поль лежал на боку рядом с «бентли», сплющенным, как консервная банка. Голова его покоилась на руке, одно колено упиралось в подбородок.
Я присел рядом с Полем на корточки и перевернул его. Поль мягко перекатился на спину, а голова так и осталась лежать на руке: он сломал себе шею. Я взял его за руку и попытался нащупать пульс, но понял, зря теряю время. Делла опустилась рядом со мной на колени. Она дрожала всем телом.
— Он мёртв, — сказал я.
Она ничего не ответила, только пальцы её судорожно сжали моё плечо.
— Оставайтесь здесь, — сказал я, поднимаясь. — Пойду посмотрю, может быть, найду кого помочь нам.
— Вы уверены, что он мёртв? — спросила она жёстким, холодным тоном.
— У него сломан позвоночник.
Делла встала и отошла к дереву, опёрлась о него. Волосы растрепались, юбка была разодрана, чулок на ноге повис гармошкой. Луна сквозь ветви деревьев освещала её лицо. На носу виднелось кровавое пятно. Она смотрела мимо меня, как человек, который глубоко задумался, готовясь принять срочное решение.
— Тут рядом другая автомашина, Джонни. Пойдите взгляните, что там с шофёром.
— А где «кадиллак»?
— Исчез куда-то. Они, видимо, решили, что все погибли. Медленно, чувствуя себя ещё оглушённым, я отправился на шоссе. Несмотря на свет луны, мне понадобилось несколько минут, чтобы разглядеть второй автомобиль. Он врезался в деревья, которые росли по другую сторону дороги, и лежал на боку. Это был огромный «паккард».
Взглянул в разбитое стекло дверцы. Водитель сидел за рулём, в широко раскрытых глазах застыл ужас. Рулевая колонка пронзила насквозь его грудь, словно копьё.
Я пошёл прочь. Кроме водителя, в машине никого не было, а ему помочь уже никто не мог. Перейдя шоссе, я вернулся к рощице пальм, где осталась Делла.
— Что там? — спросила она, впиваясь в меня взором, словно инквизитор.
— Водитель погиб.
— А кто ещё в машине?
— Больше никого нет.
— Вы уверены, что он мёртв?
— Да.
Делла как-то странно захихикала.
— Вот уж повезло так повезло!
Я с тупым удивлением посмотрел на неё. И внезапно понял, что и авария, и смерть мужа, и гибель другого парня оставили её равнодушной. Она даже об этом не думала. Её занимало нечто иное, настолько важное, что она забыла, что лишь недавно была выброшена из автомашины на скорости свыше ста миль в час!
— Что это с вами? — спросил я.
— Поищите мою сумочку, Джонни.
— Плевать я хотел на вашу сумочку! Как вы себя чувствуете?
— Всё в порядке. Помогите найти сумочку.
Она подошла к «бентли» и стала разглядывать искорёженный остов.
— Есть дела поважнее вашей сумочки, — возразил я. — Надо поставить в известность полицию.
— Полицию? — Делла посмотрела на меня с удивлением. — А что нам это даст?
— Надо вызвать полицию! — повторил я нетерпеливо. — Тут же два мертвеца. Наш долг…
— Мне нужна сумочка! — сказала Делла упрямо и зло. — В ней лежит нечто очень ценное. Надо её найти. Это важнее, чем вызывать полицию.
Она принялась шарить по полу автомашины, а я попытался открыть дверцу с другой стороны, но не смог, её сильно заклинило.
Вскоре Делле удалось обнаружить свою сумочку.
— Хорошо, раз вы её нашли, то теперь сядьте и сидите спокойно, а я пойду искать телефон.
Делла подошла ко мне.
— Нет, Джонни. Не будем звонить з полицию. Ни к чему им знать, что он мёртв.
— Рано или поздно его найдут. Установят номер автомашины… — Не кончив говорить, я взглянул на неё. — А почему вдруг не надо знать, что он погиб? Что это ещё за выдумки?
— Я объясню вам всё, Джонни, только не сейчас, потом. Не сердитесь, всё будет хорошо.
— Это бывает при контузии, — сухо ответил я. — Присядьте. А я пойду позвоню в полицию.
Делла сунула в сумочку руку и вынула пистолет тридцать восьмого калибра.
— Вы никуда отсюда не пойдёте, Джонни, — тихо сказала она, направляя на меня пистолет…
— Вы, часом, не чокнулись малость? — спросил я, не двигаясь. — Бросьте эту штуку!
— Всё случившееся очень важно для меня, — ответила она. — Только нам с вами известно, что Поль погиб. Надо, чтобы это осталось между нами. А теперь, Джонни, слушайте меня внимательно. Или будете делать как скажу, или я вас убью. У меня нет иного способа гарантировать ваше молчание. Но если вы будете делать, как я скажу, то неплохо заработаете.
— Что надо делать?
— Разденьте его, потом оденьте в своё. Пусть думают, будто это вы погибли.
— Я? Да меня же знают в Пелотте. Сразу увидят, что это не я.
— Нет, не увидят. Вы его посадите в машину и подожжёте.
— Да нет же! Не могу я это! Послушайте, право…
— Или вы это сделаете, или вынудите меня избавиться от вас. Другого решения быть не может.
Удар, который я получил во время аварии по голове, мешал мне чётко мыслить. Если бы не это обстоятельство, то уверен, что попытался бы отобрать у неё пистолет. Но сейчас у меня не было ни одного шанса схватить её за руку прежде, чем раздастся выстрел. А она будет стрелять, её взгляд не оставлял на этот счёт никаких сомнений.
— Ну, решайтесь! Мы и так потеряли слишком много времени, — мягко произнесла Делла.
— Но скажите, по крайней мере, зачем всё это?
— Потом. Будете меняться с ним одеждой, да или нет?
Её губы застыли в ужасной улыбке. Палец уже был готов нажать на спусковой крючок. Жизнь моя висела на волоске.