Читать интересную книгу Цена ошибки - Роман Грибанов

Но сейчас все эти довоенные мысли были Лехой аккуратно задвинуты на задний план, дембельский альбом остался в казарме, под Бернау, а сам Леха предельно внимательно вел свой танк по рокадной дороге N4, подъезжая к Гифхорну, еще утром захваченному поляками. Пройдя Гифхорн, шестьдесят восьмой танковый полк, должен был глубоким охватом слева, заходя левее дороги L188, обойти с юга американские силы возле Целле. В это время десятый отдельный танковый батальон вместе с подошедшим мотопехотным полком польской второй Варшавской механизированной дивизии, переброшенным по первому же приказу нового командарма по рокаде N4 от Ильцена, где она готовилась к наступлению на Мюнстер, получил другую задачу. Которая очень сильно не понравилась командиру десятого батальона, подполковнику Кузьмину Михаилу Яковлевичу. Его танковый батальон вместе с поляками должен демонстративными беспокоящими атаками сковать американцев с фронта. Остальные силы поляков и русских еще находились на марше и должны были вступить в бой с ходу, в том месте, где обозначится успех. Подполковник Кузьмин не стал спешить выполнять приказ, тем более такой невразумительный. Он дождался прибытия командира польского механизированного полка на свой КП, наскоро развернутый на северной опушке лесного массива возле Ансбека. Поначалу он намечал развернуть свой КП западнее, в Лахендорфе. Но вместо этого городка разведрота из состава разведбата дивизии, приданная его батальону, обнаружила еще горящие руины, от которых вдобавок здорово фонило. Еще одну радиоактивную плешь, окаймленную по краям дымящимися обломками техники, в которой с трудом узнавались грузовики ЗиС-151 и сто двадцати двух миллиметровые гаубицы, он сам наблюдал к северу от Хоне, на дороге L283, когда его батальон десять минут назад проезжал развилку дорог L283 и L284. По всей видимости, летчикам НАТО утром удалось накрыть несколько артдивизионов или даже целый артиллерийский полк во время марша. Пригласив польского командира в свой БТР, и с облегчением отметив про себя, что тот тоже в звании подполковника, а значит, не будет заморочек со знаменитым польским гонором, он развернул перед ним карту местности вокруг Целле. Но к его удивлению, поляк первым делом вынул из кармана кителя бланк радиограммы, который с кривой улыбкой молча протянул Кузьмину. Подполковник начал читать радиограмму, одновременно сдвигая шлемофон на затылок. Удивляться было чему. Во-первых, новый командарм первой армии Войска Польского, Збигнев Оганович, своим приказом передавал этот самый польский механизированный полк в оперативное подчинение шестой гвардейской мотострелковой дивизии на сорок восемь часов. А во-вторых, комдив шестой мотострелковой уже своим приказом подчинял этот полк уже ему, подполковнику Кузьмину, на это же время. И с этой же целью — "проведением демонстративных беспокоящих атак сковать силы противника к востоку от Целле". Михаил Яковлевич весело посмотрел на поляка и спросил: "Как противника беспокоить будем, активно или демонстративно?". Поляк уныло ответил, что действовать будет так, как прикажет пан подполковник брони, но его полк последние пятьдесят минут проезжал сквозь разрозненные тыловые подразделения двух польских дивизий, восьмой механизированной и шестой пехотной. И, что, судя по всему, от этих дивизий, еще утром успешно наступавших на Целле, больше ничего не осталось. И как может один танковый батальон и один механизированный полк выполнить то, на чем сломались целых две дивизии? Еще было много слов, но Кузьмин, поняв суть, начал пропускать их мимо ушей. То есть, смысл длинной речи польского командира сводился к тому, что его полк состоит поголовно из одних героев и храбрецов, и если прикажут, то все они кинутся на врага, но лично он бы поостерегся. Кузьмин задумался. Явно было ясно, что в таком состоянии от поляка мало толку. И ясно было, что нельзя вот так сразу соваться к Целле, надо дождаться результатов разведки. И заодно дождаться обещанного еще два часа назад корректировщика от авиации. Через десять минут прибыл авиатор, на ГАЗ-69 вместе с радистом, немецкий оберлейтенант. Через двадцать минут пошли донесения от разведки, о боестолкновениях с американской мотопехотой и легкими танками в лесу к северо-западу от Лахендорф на подступах к дороге L282 и об обстреле танками противника мобильной разведгруппы между Гарссенер штрассе и Альферном. Посовещавшись коротко со своим начштаба, Кузьмин приказал поляку:

— Выделить из состава своего полка один мотопехотный батальон и одну батарею самоходных орудий ИСУ-152 для атаки совместно с десятым отдельным танковым батальоном в полосе Опперсхаузен-Лахендорф, исходный рубеж сосредоточения — лесная опушка вдоль дороги L311.

— С оставшимися силами сосредоточиться для атаки в полосе севернее Лахендорф-Беденбостель-Хёфер, вдоль Хёферше штрассе, дороги К34.

— Начало атаки-через час.

Подполковник Генри Болл с облегчением вытер вспотевший лоб. Ну, наконец-то! В его КШМ* на базе БТР М114 вошли два офицера, прибытие которых ему пообещал командир дивизии еще пару часов назад.

*КШМ- командно-штабная машина

— Сэр, четырнадцатый артдивизион прибыл в ваше распоряжение… — начал докладывать майор в измятой и закопченной форме с артиллерийскими петлицами.

— Какого черта? Оборвал его Генри. — Вы должны были еще час назад быть здесь!

— У чертовых штурмовиков комми было другое мнение. На марше нас трижды атаковали эти проклятые "Fresco". Командир дивизиона ранен и отправлен в госпиталь, мы потеряли пять гаубиц М52 и два транспортера с припасами.

— Мой батальон тоже бомбили, шестерка "Мясников", как на полигоне прошлась по колонне, высыпав бомбы нам на головы. Интересно, где эти бравые парни из Air Force? — Произнес второй офицер, в одном звании с Генри

— Потери? Спросил подполковник, уже остывая так же быстро, как и вспыхнул. К черту, все потом, русские вот-вот начнут атаку, он это ощущал каким-то шестым чувством.

— Восемь "Гэвинов"*, три "Матта" и пять грузовиков, все с припасами. Два "Гэвина" было с четырехдюймовыми минометами. Убито тридцать шесть и ранено сорок восемь человек личного состава. Раненые отправлены в тыл.

* "Гэвин" — прозвище бронетранспортера М113 в американской армии. "Матт" — прозвище в Америке военного джипа М151.

— Так, понятно. Командир дивизии два часа назад передал ваши части в мое подчинение. Если вы не знаете, те же красные штурмовики полностью уничтожили штаб командования "А". Поэтому, во-первых, Генри повернулся к артиллеристу, — сколько у ваших М52 боекомплекта?

— Полный БК загружен в самоходки и еще половина осталась в уцелевших грузовиках.

— Разворачивайте свой дивизион, вернее то, что от него осталось, вот здесь. Генри склонился над картой, одновременно подзывая майора к планшету в КШМ. Вот в этом районе, в пригороде Целле, между Кляйн-Хелен и Гарссен. Угол возвышения у ваших игрушек, насколько я помню, целых шестьдесят пять градусов? Так что вы можете заезжать поближе к домам, так и с воздуха вас меньше заметно будет. Что? Какая к черту безопасность местных жителей! Сегодня утром наши ВВС нанесли в пяти милях от города шесть ядерных ударов, какие к черту стекла в домах! Быстрее спускайтесь с небес на землю. Красные вот-вот снова попрут на нас, уже были перестрелки с их разведывательными машинами, мы подбили два БРДМ-1. Это значит, что напротив нас разворачивается свежая механизированная часть, а вы печетесь о стеклах каких-то джерри, которых уже нет! Через двадцать минут ваш дивизион должен быть готов открыть огонь!

Во-вторых, он повернулся к командиру мотопехотного батальона. — Подполковник, выделите взвод из своего батальона на непосредственное прикрытие артиллеристов. И, еще, из самого срочного, секция заправки у вас уцелела? Слава богу, выделите пару заправщиков для моих танков, они все почти пустые. Так, дальше ваш батальон я разбиваю, одна рота отправится в лесной массив на правый фланг, вот сюда, здесь у меня танковая рота и впереди нее развернута часть потрепанного восемьдесят второго разведбата. Эти ребята сегодня с утра работали с нами и им серьезно досталось, так что сильно на них не рассчитывайте, максимум что они смогут — обеспечить боевое охранение, чтобы комми не застали вас врасплох, кстати, столкновения сорок минут назад были и там. И отправляйте туда же свою пару уцелевших самоходных минометов, здесь у нас, на левом фланге останется минометная батарея моего батальона, она сегодня почти не стреляла.

При этих словах все, как сговорившись, посмотрели на юго-запад. Там, на поле, тянувшемся вдоль дороги 191 от Гарссена до самой поймы реки Аллер, еще дымились густо стоявшие подбитые танки Т-54 с польскими орлами на башнях.

— Думаете после такой оплеухи они снова полезут? Удивленно спросил артиллерист. — Я уверен в этом, сказал подполковник Генри Болл. — Майор, а почему вы еще здесь? Занимайте свои позиции, у нас мало времени. — Черт, да его вообще нет! — Закричал Генри, снова заводясь. И, словно в подтверждение его слов, с востока послышался рев почти двух сотен моторов. Танки польского механизированного полка и десятого отдельного батальона выходили на исходный рубеж для атаки.