украшения, развлечения! Ты могла бы стать кем угодно! А теперь, ты бегаешь от нас, по всему городу и работаешь в каком-то бомжатнике, продавая пилюли! Нашла себе какого-то оборванца и шляешься с ним при живом муже!
Елена побелела и закашляла, ей стало плохо.
– Уведи меня отсюда, – тихо сказала она и, обмякнув, положила мне голову на плечо.
Я померил её пульс, она слабела и теряла сознание. Быстро схватив её на руки, я побежал к выходу.
– Стойте! Мы вызовем врача! – закричала мама Елены.
– Звони Дурову! Пусть устроит её в платный кабинет центра онкологии! – добавил отец.
– Нет, пожалуйста, – шептала Елена и глаза её теряли блеск.
Я обернулся и, посмотрев на отца, сказал:
– Тут я врач, – после чего быстро побежал по мраморным ступенькам вниз к нашему автомобилю.
Я отвез Елену в ближайшую больницу с реанимацией. Всю дорогу она-то приходила в себя, то снова теряла сознание. Всякий раз, когда она открывала глаза, я видел, что она плачет. Мне захотелось уничтожить все зло в этом мире, чтобы хоть чуть-чуть унять её боль.
Я влюбился в неё до беспамятства.
Через несколько дней её перевели в общий стационар, и я приехал её навестить.
– И вот ты снова сияешь, – сказал я, заходя в палату и положив цветы на тумбочку, спросил:
– Как самочувствие?
– Мне полегче, – улыбнулась Елена, – Не знаешь, когда меня выпишут?
– Уже готова к новым подвигам? – поинтересовался я.
– Просто рвусь изнутри, под напором энтузиазма, – ответила Елена.
Я взял её за руку. В ярком солнечном свете, глаза её казались изумрудными.
– Я боялся потерять тебя, – сказал я шепотом.
Елена внимательно посмотрела на меня.
– Ты должен понимать, что этот момент всё равно настанет, рано или поздно.
– Я хочу провести с тобой всё оставшееся время, – сказал я и поцеловал её руку.
– Мы же договаривались, – сказала Елена и убрала руку, – Никаких отношений. Я так не смогу.
– Тогда разреши мне просто быть с тобою рядом.
– Этого я не могу тебе запретить.
– Что ж, тогда надо тебя быстрее отсюда вытаскивать, – сказал я.
– А вот это уже хорошее предложение, – ответила она.
– Пойду искать главного врача, – сказал я.
– Дима, а где Саймон? – спросила Елена.
– Твой кот в надежных руках, поедает мясные паштетики, хватает меня ночью за пятки и дерёт виниловые обои в холостяцкой берлоге, – ответил я.
– Это на него не похоже, видимо рыжик совсем заскучал.
– Ничего, скоро я привезу его хозяйку, и он снова воспрянет духом, – ответил я.
Елена странно посмотрела на меня и спросила:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что тебе нужен уход. Хотя бы на время. Одну я тебя не оставлю. Даже с разноглазым котом.
– Глаза у него одинаковые, просто цвет разный, – улыбнулась Елена.
– Пойду искать главного, – ответил я.
Вечером я привез Елену к себе домой и сразу ощутил, как дом холостяка наполнился теплотой, уютом и комфортом. Складывалось такое ощущение, что через мгновение на столе появятся горячие пирожки, в стиральной машине закрутится бельё, а утюг и кастрюля, начнут свой поступательный нагрев, для глажки стрелочек у брюк и варки борщей.
Но Елена плохо себя чувствовала и большую часть времени просто отдыхала, изредка просыпаясь для приёма таблеток. Отпуск мой закончился, утром меня ждали на работе. Я завёл будильник и лег спать. Кот Саймон пощекотал усами мой подбородок, немного помурчал и отправился в соседнюю комнату, присматривать за своей хозяйкой.
Я понимал, что эта история без хорошего конца, но совершенно не хотел принимать будущую безысходность. Я всё еще витал в этой романтической поездке, её историях, запахе её волос, тонких взглядах, мимолетных улыбках и неожиданном конце, где главная героиня смертельно больна, а главному герою предстоит пронести её бессознательное тело на руках, чтобы спасти хоть на время.
Серые будни заиграли новыми красками и вновь стали серыми. Я приехал на работу. Дома меня всё еще ждал кусочек личного счастья, но я понимал, что он тает словно лёд, под воздействием теплоты скорого времени. И беда была в том, что сам я таял медленнее, чем она. Это угнетало меня и обезличивало.
Мне оставалось только сидеть в кресле директора медицинского института и бессмысленно клацать авторучкой с отрешенным видом. Так бывает, когда ты посмотрел хороший фильм, окунувшись в атмосферу которого, тебе совершенно не хочется из него возвращаться, но хронометраж кончился, экран погас, зрители разошлись, а ты всё сидишь и ждёшь продолжения.
Я перестал щелкать авторучкой, выругался и выбросил её. Ручка ударилась о чистый лист бумаги лежащей на столе, презрительно щелкнула и улетела восвояси. Только сейчас я заметил, что чистый лист являлся перевернутой запиской. Я развернул её, прочитал и тут же выбросил в урну.
«Мне тут стало скучно. До новых встреч. Барков. А.» – короткая и бессмысленная запись моего бывшего помощника, ещё пыталась заново развернуться и принять эталонную форму в подстольной мусорке, но была окончательно поглощена многочисленными деформациями и погибла под суровым давлением, лакированного ботинка.
За дверьми моего кабинета стал нарастать шум женских каблуков, после чего, за полупрозрачным стеклом, возник силуэт женской фигуры. Постучавшись, ко мне зашла девушка из отдела кадров и произнесла:
– Дмитрий Николаевич, там, на место Баркова, пришла какая-то молодая девушка, немного странная, сказала, что ей нужно переговорить с вами лично, о каком-то проекте.
– Хорошо, сейчас спущусь, – ответил я.
Я спустился на несколько этажей вниз, в приёмную. Там сидела красивая рыжая девушка, её звали Дарья. Лицо её как будто поцеловало солнце. Она что-то говорила о новых лекарствах, собственных изобретениях, вирусах, геномах, а я всё слушал её и вспоминал историю Елены. Ровно с таким же рвением, рыжая девушка из прошлого хотела всех спасти и вылечить. Всех-всех на этой планете. Такая же бойкая, сильная натура, твердая в своих решениях и знающая чего она хочет. И как мир ответил ей?
Я попытался её вразумить. Мне хотелось остановить её порыв, вернуть с небес на землю и снять розовые очки. Реальность такова, что мир поглотит её стремления и если не сожжёт, предав костру инквизиции, то точно сведет на нет все-то хорошее, что ещё есть в её характере и мотивах.
Молодая и упрямая. Гордая и энергичная. Она тихо собрала все свои разработки, исследования, проекты, в скромный пакетик и пошла к выходу, сказав мне напоследок:
– А если завтра, тяжело заболеют и ваши близкие люди, вы тоже предложите им только капли в нос?
Я понял, что это мой последний и единственный шанс в погоне за своей любовью, ради которой мне придется изменить целый мир.