Читать интересную книгу Призванный. Возможно, баллада. - Иван Логинов

Совершаем неопределенное движение бровями.

– Секрет?

– И, видимо, настолько строгий, что и от меня скрыли.

– Ты хочешь сказать…

Молчим, не зная, как приступить к объяснениям, и стоит ли.

– Не бери в голову, братуха, – решительно отвечает Брайан, – я свою уже перестал засорять. Главное, известна задача, которую нужно выполнить. Независимо от каких-либо обстоятельств.

– Ну, это мне понятно. Сам на том стою. Ладно, вернемся к делу. Активный режим действительно недоступен, но тренировочный я тебе сейчас запущу, а то первая встреча с Объектом тут же станет последней. Далеко он, кстати?

– Далеко.

– Значит, подтренироваться успеешь. Принцип действия браслета понятен?

– Накапливает и усиливает?

– Ну, это в активном режиме, в тренировочном просто создает дополнительное сопротивление. Двигаешь рукой, а нагрузка на мышцы возрастает. Больше всего эффекта, конечно же, именно от бросания, но даже просто при ходьбе он проявляется. Да и… с воображением у тебя как?

– В пределах нормы.

– Бросок не обязательно проводить реально, хотя и желательно. От мысленного тоже эффект есть. Все понял?

– На ходу руки в карманы не пихать, на отворотах не фиксировать, при первой возможности метать нож, по крайней мере, в уме.

– На лету хватаешь. Результаты всегда можешь проверить, палец на нижний обвод положи, он и покажет. Как только уберешь, вернется в тренировочный режим. Активный сам включится. Когда, правда, не знаю, на какие параметры он настроен, определить мне не удалось.

– Значит, со временем.

– Или раньше, если будешь упорно тренироваться.

– Из тебя бы неплохой сержант вышел.

– Ничего, в рядовых дохожу.

– Дурачок мне отчего-то снился, – меняем тему разговора.

– Был он тут поутру. Банку гусениц принес. После целый час у топчана простоял. Сначала смирно, только с ноги на ногу переминался, потом потихоньку приплясывать взялся, пришлось шикнуть. Повздыхал-повздыхал и ушел. На драку, как я понял, бить кого-то. Мне показалось, что он хотел тебя с собой позвать, видать, ты у него в большом авторитете. Булавку ты ему выдал?

– Какую булавку?

– На воротнике у тебя похожую видал.

Касаемся отворотов. Наши все на месте. Вытягиваем и дротики, и заколку. Часовой кивает на последнюю:

– Такая же.

Интересно.

– А где его сейчас найти можно? – спрашиваем.

– Если не на полковых огородах, то и не знаю. Жизнь у него насыщенная. Иногда на несколько дней исчезает. Выведать что-нибудь, сам понимаешь, очень трудно.

– Чей он?

– В смысле родственников? Ничей, не из местных он. Года три назад пришел откуда-то. Сначала на пятаке у ворот толокся, торговцам товар помогал таскать. Потом пристроился полковые огороды охранять. Конуру ему там какую-то выделили, слегка подкармливают. Пугальным рубищем обеспечивают.

Так. Значит, вторая заколка. Предназначенная, по-всему, именно нам. Порученец, опять не из самых обычных. Надо искать, пока не потерял. Пристраиваем судьбоносный арсенал на место и поднимаемся.

– Пойду посмотрю. Если появится, задержи до моего возвращения.

– Лады, дверь там прикрой до щелчка. Потом постучишь.

На выходе сворачиваем вправо, минуем кривые яблони, поныряв по полынным буеракам и попетляв по развалинам, выбираемся к барачной улице. Вон и огороженные грядки, ближе к подъездной площади. Примерно посредине массива над картофельной ботвой простирает свои костлявые руки стационарное пугало. Голое, но в широкополой соломенной шляпе. Просторная собачья будка, расположенная поблизости, видимо, и служит резиденцией старшего огородного надзирателя. Дома его, понятно, нет. В противном случае, ноги неизбежно торчали бы наружу.

Перелезаем забор и пробираемся по меже. Приседаем и заглядываем в дырку. Пол аккуратно застлан пожухлой лебедой, в углу что-то белеет. Просовываем руку по плечо и вытаскиваем наружу. Местный бестселлер про братьев наших меньших. Ближе к началу заложен огрызком карандаша. Химического, судя по оставленным следам. Первые три страницы испещрены подчеркиваниями. Буква «д» удостоена одной черты, а сочетание «др» даже двух. Грамоте он что ли обучается? Но метода какая-то странная. Впрочем, и ученик весьма незауряден.

Куда ж тебя понесло, чучело картофельное?

Не видя внешних движений, почувствовать внутренние гораздо труднее.

Возвращаемся на дорожку. К баракам или воротам?

Пожалуй, к воротам. Но, не доходя до площадки перед аркой, ныряем за акациевую полосу и оказываемся на травяном поле.

Возле постамента знакомые представители богемы, по-прежнему в римских позах и тех же самых живописных одеждах.

– Дурачка не видали? – спрашиваем, поравнявшись.

– Еще вчера я бы не преминул ответить, что прямо сейчас и лицезреем. Но сегодня больше склоняюсь оставить сию непритязательную шуточку при себе.

Похоже, ум кофтастый пропьет в самую последнюю очередь.

От высказывания вслух тоже воздерживаемся – интеллигентные все люди.

– Ежели ты про того самоотверженнейшего, – подхватывает сине-лампасный, – что без устали бьется в одиночку с ползучим вредителем, то движешься в поперечном ему направлении. Появившись из-за угла амбулатории от складов, пересек он центральную аллею и в сторону гаражей прошел.

– Прошествовал, – поправляет кофтастый, – даже за предложенным огурцом не подойдя. Чем-то более важным обеспокоенный.

Неожиданно нас задевает обрывок фразы. В одиночку бьется…

– В гаражи ему зачем?

– Кто может проникнуть в его помыслы? – пожимает верхним плечом лампасный.

– Если хочешь догнать, лучше поторопись, – советует по-простому кофтастый, – иногда он в той стороне на несколько дней пропадает.

Внимаем совету. Углубляемся в гаражи, обшаривая взглядом боковые проемы. Пусто. Лишь на фоне перекрещенных металлических труб виднеется толстая тетка, склонившаяся с жестяной миской в руке над железной клетью. Видать, надумала покормить своих ржавых кур.

– Дурачок не проходил? – спрашиваем, приблизившись.

– Так я еще и за дурачком должна следить? – чуть ли не взвизгивает она.

Похоже, где-то недосварничала.

За гаражами открывается тихий кладбищенский лесок. Надо нам туда? Слегка приостанавливаемся. Нет, под его сенью все спокойно. Зла уже никто не таит. Даже если не удалось донести по назначению. Значит, дальше. Огибаем по кромке, пересекаем поле и втягиваемся в деревенской проулок. Из окошка крайнего домика выглядывает любопытствующая скорнячиха.

– Скажи-ка, лесникова вдовица, – справляемся, притормаживая, – не проходил ли тут дурачок?

– Проходил, проходил, – отвечает она словоохотливо, – до того решительный, что и головы не повернул. Словно на главное дело жизни настраивался.

Воин спит беспробудно, знать, оруженосца черед. Больше некому выйти…

Ускоряем шаги.

На центральной площади останавливаемся. Вперед в поселок или налево по улице?

Но ведь и здесь что-то нужно было, очень важное.

Заворачиваем в торговый центр.

Лунное лико хариной хари призывно светится над прилавком.

Отводим взгляд, от соблазна.

– Дурачок заходил?

– А как же! Проверить, не накопилось ли услов. Потом минут пять у меча простоял. Даже лапу пытался на стекло положить.

Не «у», а «перед». Перед мечом.

Выбираемся обратно под небо.

Надо бы и в молельный дом заглянуть, однако внутрь сильно не хочется. Уж больно своды ненадежны, ну как завалится краденый крест?

Но, похоже, и долгополому там не сидится. Скрипит дверь, клацает калиточная щеколда, и он появляется из ограды, направляясь к павильону.

Видимо, отче сегодня не в голосе. Наткнувшись по дороге на нас, речитативом слух не услаждает, бросая деловитым тоном:

– Если за отпущеньем грехов, зайди ближе к вечеру.

– А дурачок отпущение уже получил? – интересуемся окольно.

– На нем грехов нет, он благословления искал.

– Благословления?

– Армагеддон его ждет, последняя битва с дьявольским воинством.

Обогнув нас, долгополый продолжает маршрут.

Остаемся стоять на площади.

Армагеддон. Последняя битва. С дьявольским воинством.

– Где ждет? – успеваем крикнуть вслед.

Перед воротами павильона отче совершает широкую отмашку правой рукой. То ли вдоль улицы, то ли к черту. Выбираем первое направление.

Из прохода, ведущего к коновальному двору, вышмыгивает на дорогу плюгавый мужичонка, держащийся обеими руками за лицо, и, тонко подвывая, пробегает мимо нас. За ним выскакивает дородный детина в клеенчатом фартуке с окровавленными клещами в руке и бросается в погоню с громкими увещеваниями:

– Ну-ка, не балуй, там еще корни остались! Тпру, я сказал!

Следом выглядывает старушонка в платочке, стреляет глазками и быстро семенит в противоположную сторону, причитая на ходу: