Некоторое время мы с мистером Смитом лишь молча смотрели друг другу в глаза, потом я, не выдержав, первым отвёл взгляд.
— Она сама отпустила меня! — хрипло пробормотал я. — Сама не захотела, чтобы я там был… с ней…
Мистер Смит ничего не ответил.
— И что же мне теперь делать?! — не сдержавшись, выкрикнул я. — Какие новые обязанности мне, как полковнику, нужно сейчас освоить?
— Да, собственно, никаких!
Протянув узкую костлявую руку, мистер Смит почти покровительственно похлопал меня по плечу.
— Можешь сидеть в своём кабинете с утра до вечера. А можешь и вообще там не появляться, оставаясь дома. Или просиживать днями в баре. Всё, что угодно. Тед, кроме…
— Кроме возможности покинуть эту базу, так?
— А оно тебе надо, Тед? Оно тебе надо?
Мистер Смит повторно похлопал меня по плечу и, повернувшись, зашагал куда-то по пустынному этому коридору. А я вдруг вспомнил, что так и не успел спросить у него ещё кое о чём.
— О чём вы хотели сообщить мне, мистер Смит? — прокричал я вслед удаляющемуся моему собеседнику. — Там, на пляже… что вы хотели сказать мне, перед тем, как мы исчезли?
Но мистер Смит, то ли не расслышал этого моего вопроса, то ли просто не посчитал нужным снизойти до ответа на него. Во всяком случае он продолжал мерно вышагивать, а потом завернул куда-то за угол, и я потерял его из вида.
* * *
Кабинет, в который я всё-таки заглянул (сам не знаю, почему), ничуточки не изменился. Да, собственно, и как он мог измениться, когда всего несколько дней прошло с тех пор, как я в нём последний раз пребывать изволил.
Всего несколько дней, а казалось, не менее года с тех пор пролетело…
Усевшись за стол, я некоторое время просто сидел, бездумно глядя перед собой. Потом взгляд мой упал на бумажный листочек с неровной торопливой записью карандашом.
«Снежана. Ресторан. Около восьми» — вот что было начертано на бумажном этом листочке, и мы ведь действительно собирались в тот вечер посетить ресторан.
Да так и не собрались…
Вздохнув, я схватил листочек и принялся лихорадочно разрывать его на мелкие клочки. На самые мелкие кусочки, на какие только возможно. Потом швырнул их обратно на стол, встал и подошёл сейфу.
Спиртное было на месте. И виски, и джин, и даже текила, которую я почему-то так и не попробовал ранее.
Ничего, сейчас мы это исправим!
Возвратившись за стол с бутылкой текилы в руке, я, не глядя, взял с подоконника один из стеклянных бокалов. Затем, поставив его перед собой, наполнил до краёв, не оставляя места, ни для содовой, ни для льда.
А может, тэкилу так и принято пить, без этих дополнительных компонентов?
Я сделал глоток, затем второй…
«Это будет увлекательнейшая охота на человека, и ты, конечно же, примешь в ней деятельное участие, мой доблестный рыцарь! — вспомнились мне вдруг слова Снежаны. — И даже убедишь себя в том, что всё это во благо! Во благо всего человечества, в том числе и меня лично, ведь я тоже неотъемлемая часть этого самого человечества, просто временно слетевшая с катушек, с их точки зрения!»
Ошибаешься, девочка! Я не приму участие в охоте на тебя! Даже для этого я не гожусь!
Я сделал ещё глоток и, отставив бокал, поднялся из-за стола.
Пить не хотелось. Жить тоже не хотелось, если честно.
Ну, и куда теперь? Домой, что ли?
Подходя к собственной квартире, я удивился совершенно новой двери, потом вспомнил о том, как трещала от ударов снаружи дверь прежняя, и перестал удивляться.
Стоп, а как же я войду внутрь? У меня-то и ключей нет, чтобы открыть этот замок!
Тут я подумал о том, что ключей от старой двери у меня тоже не имеется. Да и вообще, ничего у меня сейчас не имеется, если только в мундире этом…
Я сунул руку в боковой карман мундира и обнаружил, не только связку ключей, но и увесистую пачку денег.
Благодетели, что б вам всем!
Зайдя в квартиру, я уже безо всякого удивления обнаружил там прямо-таки разительные перемены. И порядок везде был образцовый, и холодильник на кухне по самую завязку наполнен весьма разнообразными продуктами, так что смерть через повешение любой случайно заглянувшей сюда мыши уже не грозила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ну, а мне почему-то, есть не хотелось совершенно.
В спальне тоже было всё прибрано, и даже мундир майора куда-то запропастился. Впрочем, все снятые с него награды и прочие регалии аккуратно были разложены на тумбочке возле кровати.
И на том спасибо.
Я задумчиво посмотрел на часы, висевшие на стене. Почти шесть.
Что ж, можно и в бар! Разумеется, не в этой пышной амуниции…
Открыв платяной шкаф, я с вновь вспыхнувшим удивлением обнаружил там аж три строгих костюма-тройки разного цвета: серый, чёрный и тёмно-синий. А по соседству с ними размещались на вешалках несколько спортивных костюмов, которые тоже были мне совершенно незнакомы.
Но не в спортивном же костюме в бар идти! Ага, а что тут у нас дальше?
Дальше я обнаружил добротную кожаную куртку, висевшую вместе с джинсами очень тёмного, почти чёрного цвета.
Для бара самое, что ни на есть, подходящее! Или…
А вот фиг вам всем!
В самом уголку скромно притаился мой старый джинсовый костюмчик, впрочем, чисто вымытый и даже выутюженный.
Проявлю, так сказать, самостоятельность и даже, страшно сказать, некую долю бунтарства!
Вытащив из шкафа потрёпанный джинсовый костюмчик и небрежно бросив его на кровать, я снял и положил рядом с ним мою новенькую полковницкую амуницию. Ничего, пускай познакомятся!
Сам же отправился в душ, и находился там довольно долго. Полчаса, не меньше.
* * *
Зайдя в бар, я с удовлетворением обнаружил, что любимый мой столик у окна так никем и не занят. Донельзя обрадованный этим, подошёл к стойке и заказал сразу три двойных порции горячительного. Это, чтобы надолго хватило.
Потом просто сидел за столиком и неторопливо потягивал ром (я взял ром, виски и, для разнообразия, кальвадос), и тут возле моего столика кто-то остановился.
— Как видите, мистер, — произнёс этот «кто-то» звонким девичьим голосом, — сегодня пол у нас сравнительно чистый. Это потому, что на улице подморозило.
Подняв голову, я взглянул на говорящего и по пегим волосам тотчас же его признал. Это был тот прежний официант, вернее, официантка, тем более, что на ней сейчас была короткая плиссированная юбочка, из-под которой так соблазнительно выглядывали стройные ножки, и блузка, которая могла бы быть и чуточку поскромнее. Блузка эта ничего лишнего не выпячивала, но почти ничего и не скрывала от посторонних глаз.
— Я присяду, с вашего позволения, — сказала девушка, и я лишь как-то неопределённо пожал плечами. Садись, мол, чего уж там!
Девушка опустилась на стул, стоящий напротив, и некоторое время мы сидели молча. Она смотрела на меня, я смотрел на неё, мысленно прикинув, что девушке этой никак не более двадцати. Ну, двадцать два, от силы…
— Как тебя зовут? — спросил я, поднося ко рту стакан с ромом.
— Мери, — негромко произнесла девушка. — А вас?
— Тед! — сказал я и отхлебнул из стакана. — И можно на «ты»!
Потом я посмотрел на два запасных стакана, стоящих посреди стола. Пододвинул их поближе к девушке.
— Выпьешь со мной, Мери?
— С удовольствием! Вот только…
Замявшись, Мери несколько растерянно взглянула на две двойные порции, стоящие перед ней.
— Только не это!
— Ну, так закажи себе что-нибудь другое, — предложил я, вновь пододвигая к себе виски и кальвадос, в то время, как Мери поднялась и направилась к стойке. А вернулась уже с двумя какими-то разноцветными коктейлями.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну вот! — Прикончив с ромом, я принялся за кальвадос. — Теперь мы можем выпить! Твоё здоровье, Мери!
— Твоё здоровье, Тед! — сказала Мери и отпила немного из своего бокала.
Что же касается меня, то я свой стакан опустошил полностью. Одним хорошим глотком. Потом пододвинул к себе виски…