Что так просто? Серьезно? Я уже ликовала, что привлекла его внимания.
— зачем вы это сделали?
Раздраженный тон, чистый русский язык.
О-о-у. Девочки могли бы сказать. Но это же мне на руку, поэтому не буду на них плохо думать. Будет проще договориться.
— Вы язык проглотили, кто вас подослал, — еще более раздраженно повторил парень, так и не дождавшись никакого ответа.
А нет, не проще. Показалось.
Я решила реабилитироваться.
— Никто меня не… — начала я, только сейчас вставая перед ним прямо, чтобы видеть его лицо. Как раз мы вышли к свету у стены и могли говорить, а не кричать. Но оказались слишком близко, из-за большого количества людей вокруг. Я смотрела в его серо-голубые глаза. Но совсем не добрые. Мне кажется, или я увидела там молнии. Очень мужественное лицо и немного открытые губы приковали мое внимание, и я потеряла дар речи.
Не очень дружелюбный фотограф.
Он был выше меня почти на голову, я чуть не свернула шею смотря на него. И явно шире. Его преимущество. Но
— Но не важно. Я хотела с вами поговорить
— не думаю, что у нас найдутся общие темы для разговора.
Ауч. Грубо
— сколько вам платят? Что вы приезжаете сюда? — продолжил он, ничуть не сбавив тон
Я постаралась улыбнуться как можно мягче. Контролировать в голосе уязвленность у меня получалось все хуже.
— да кого вы из себя возомнили, что разговариваете со мной таким тоном. Вы местная поп звезда?
Усмешка? Хоть что-то.
Фотограф молчал.
— я вообще то спасла вас от мордобоя только что.
— вы меня спасли от чего? — викинг на секунду задумался и продолжил. Никто не собирался устраивать мордобой. Шведы очень воспитанные люди.
— что не сказать о русских, — перебила я
Точно не швед.
— Да и вообще, из-за вас я испачкала свой любимый топ, а домой я еще не планировала возвращаться, — возмущалась я, стоя не только в грязном, но и в мокром топе. Мокрый топ.
Я опускаю голову вниз. Он просвечивает, Корсак!
Вот теперь мне реально стало стыдно. Куртка моя лежала на стуле где сидят девочки. Если я рвану сейчас, то возможно только 30 % бара увидят мои соски. Когда я похудела, то иногда позволяю себе не надевать лифчик. Под такие топы это смотрится очень сексуально.
Но только никогда топ мокрый. Парень прочитал растерянность на моем лице, и снял с себя черный кардиган.
— держи, — уже мягче сказал он, — теперь мы в расчёте. И повернулся чтобы уйти.
Нет, нет, нет
— Мы неправильно начали, — остановила я его за руку.
То, что я его коснулась ему явно не понравилось.
— Меня зовут Лика. И да я здесь чтобы предложить вам работу. И меня могут уволить, если вы не согласитесь.
— мне жаль, девушка, Лика, да? Но я не работаю с моделями.
— откуда вы знаете что я хочу вам предложить?
— потому что вы не первая, и не вторая, и не третья. Которые приезжают сюда и думают, что смогут убедить меня делать то, что я совсем делать не хочу. И вам это известно.
Я стояла и пыталась заставить свои механизмы в голове работать быстрее. Мне нужна идея.
Его упрямство ещё больше меня задорило. Я не хотела ему проиграть. Как это не похоже на старую Лику, но эта новая Лика мне нравилась. Я сама себе подкидывала дровишек в топку.
— спор.
— Вы ненормальная?
— я очень заинтересованная. Если выиграю, то вы согласитесь на одну съемку, если нет, то я отстану от вас.
— почему я должен согласиться?
— у меня тут еще три подруги, и мы не намерены уйти с пустыми руками. Не я, так они. Это вопрос жизни и смерти, — как можно убедительней проговорила я.
— девушка, похоже вы сильно перебрали. Не умеете пить, сидите дома. А лучше вообще не покидайте свои родные просторы. Без базовых навыков коммуникации и элементарного инстинкта самосохранения вас ждут здесь неприятности.
Он не однозначно опустил свой взгляд мне на руки, которыми я держала запахнутый кардиган.
Я проглотила его комментарий.
— вижу, что живя здесь среди этих очень цивилизованных людей, вы совсем забыли, как общаться с русскими девушками. И что грубость, это признак невежества. Что уже говорит о вашем дурном воспитании. Но я так понимаю его вы получили не здесь? Иначе бы я столкнулась с более деликатным человеком, который как минимум нашел бы время выслушать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— вы сейчас беспардонно нарушаете мои личные границы и даете советы, о которых вас не спрашивали. Вам показать дорогу к вашему столику?
Как он бесит.
— и да, ни одна местная девушка не позволила бы себе так себя вести, и поэтому шанс накликать на себя негодования у них равен нулю. А уж если вам так не терпится прославится, тогда лучше идите спойте. Надеюсь хоть это у вас получится лучше.
— я?
— вы
На его лице появилась лукавая улыбка. Плохой знак.
— если зажжете это место, то я возьму одну съемку. Если нет, то исчезните, — почти прорычал викинг.
Я зацепилась за возможность. И протянула ему руку. В надежде что он говорит серьёзно.
— Уговор?
Он качал головой. Похоже он сам не верил в то, что сказал это. И уж тем более не ждал что я соглашусь.
— Уговор,
Да, ему явно казалась эта ситуация забавной. Выражение его лица выдавал скепсис. Ему и правда было уже все равно, только бы я отстала. И он протянул руку. На тыльной стороне запястья виднелся край черной тату. Видно было только черные острые кончики чего-то. Лепестки? Что за цветок? Надеюсь ромашки.
Как мило.
Я вернулась мыслями к себе.
Чокнутая.
Развернулась и почти бегом направилась к сцене. Меня трясло от нервов.
Нужно идти ва-банк, Корсак. За что тебе платят твою зарплату.
Я быстра достала телефон и написала смс в общий чат
— Help! Если я выиграю спор он возьмет заказ.
Я знала, что девочки все сделают.
Спасибо, кошечки.
Когда я взяла микрофон у меня тряслись руки. У меня не было опыта выступления на сцене. Только в караоке с девочками. Где моими зрителями были несколько пьяненьких крошек-подружек.
Заиграли первые аккорды Imaginary — Evenensess. Отличный выбор, Вик. Я кивнула ей, надеясь, что она не увидела, как дрожит мой подбородок.
Потом нашла глазами в толпе фотографа. Он стоял там же у стены где я его оставила и смотрел на меня. Своими небесными глазами, которые теперь казались чёрными, но теперь в них читалось любопытство.
Я понимала, что песня была лишь поводом, чтобы оттянуть время и свалить. Уйти, чтобы я не смогла пойти за ним. Очень умно. Он правда подумал, что я чокнутая.
Ты и выглядишь как чокнутая, Корсак. Чокнутая пьяная русская в баре Стокгольма, домогается до невинного парня.
Мои губы произнесли первые слова из песни, не уверено и не громко. Мой голос разнесся по всему бару. Люди за столиками с вниманием стали оборачиваться и смотреть на меня. Нужно побороть страх, чтобы голос не дрожал.
Верю в тебя, девочка.
В темноте глаза парня горели, и я пела эту безумную песню смотря прямо на него. Сначала тихо, потом громче. Представила, что никого нет в баре. Что я одна. Только я, он и музыка. И яркий свет за моей спиной.
Почему-то этот викинг вызывал во мне спокойствие. Я не стеснялась его. Когда прикоснулась к нему, не почувствовала неловкости или неудобства. В отличие от него, он отдернул руку как ошпаренный.
Незабываемое зрелище. Красивая иностранка, с длиннющими белыми волосами и в черном контрастирующем кардигане на сцене, в баре в Стокгольма, поет Evenensess. Что приводит в восторг зрителей. Тишину сменили крики. Кто-то подпевал. Кто-то хлопал. Это была победа. Мой голос мягким одеялом обволакивал это помещение, на припеве в нем появилась сила и уверенность, которая шла из глубины. Я пела сердцем. Мои девчонки встали из-за столика и подпевали мне чуть ли не со слезами на глазах. Кира вопила