* * *
Гостя встречал старший Форриль, распахнув дверь перед господином в светлом костюме. В дом шагнул средних лет мужчина с непримечательным худощавым лицом и коротко остриженными русыми волосами. Элге вспомнила его фамилию ещё до того, как она была озвучена, а вот имя запамятовала, да и немудрено: Виррис не называла директора и остальной преподавательский состав по именам. К тому же когда это было-то, с момента окончания учёбы прошло лет пять.
— Бьорд Зоратт, — представился ей гость.
Улыбка преобразила его обыкновенное лицо: оно сразу сделалось выразительным. В отличие от старшего Форриля, эта улыбка затрагивала и глаза.
— Леди Элге, урождённая Адорейн, — представил жену Мадвик, приобнимая её за плечи.
Этот собственнический жест вопил о нарушении этикета, но блистательный сын не менее блистательной и строгой матери и бровью не повёл.
— Адорейн..? — нахмурился господин Зоратт, пристально вглядываясь в её лицо. — Знакомая фамилия. У вас случайно нет сестры..?
— Случайно есть, — улыбнулась Элге. — Виррис Адорейн, выпускница вашей Школы.
За столом завязалась непринуждённая беседа, пока слуги разносили блюда и выставляли их перед господами и дамами. Мадвика и Элге посадили рядом, и молодой муж не упускал случая под столом незаметно погладить то бедро жены, вызывая столь интимным жестом лёгкий румянец на её щечках, то слегка коснуться её локотка. Лорд Тивис делал вид, что ничего не видит, но изредка сам себе улыбался краешком губ. Сам гость время от времени бросал на младшую хозяйку задумчивые взгляды. Элге, поглощённая и тайком одариваемыми нескромными касаниями мужа, и его жаркими взглядами, от которых её кровь начинала бежать быстрее, и отслеживанием процесса подачи блюд, на переглядывания господина Зоратта внимания почти не обращала.
Глава 16
В ожидании перемены блюд, последней перед подачей десерта, лорд Тивис и господин Зоратт вели беседу, не приступая к основной интересующей теме, ради которой Форриль — старший и позвал гостя. Элге понимала, что того разговора, ради которого пригласили директора Леаворской Школы, сейчас не будет. Не при дамах. Он предстоит позже, за напитками и сигарами, в строгом и дорого обставленном кабинете старшего Форриля.
Девушка тихо переговаривалась с мужем, когда из-за закрытых дверей столовой раздался непонятного происхождения грохот. Хозяева и гость переглянулись, Форриль-старший нахмурился, на лице леди проступило досадливое недоумение. Элге торопливо поднялась.
— Я схожу выясню, что там случилось. Заодно потороплю с подачей жаркого.
Мадвик едва заметно одобрительно кивнул, скользнул кончиками пальцев по её запястью.
В длинном коридоре у самой лестницы, используемой прислугой, сидела одна из служанок. Элге бросилась к ней, на ходу зажигая светильники, которые возле лестницы не горели, оставляя в этом участке коридора полумрак. Возле девушки, закусившей губу от боли, плавал в воздухе уставленный тарелками поднос, примерно в двух-трёх ладонях от пола. Видимо, успела перехватить его и удержать от падения. Рядом валялся опрокинутый, но на первый взгляд целый вазон.
— Что с тобой? Что произошло? — обеспокоенно заглянула ей в лицо Элге.
Служанка держалась за лодыжку и изо всех сил сдерживалась, чтобы не застонать в голос.
— П-простите меня, леди! Я с-сейчас вст….
— Сиди! — с нажимом велела девушка. — Что болит? Где?
— Нога…Неудачно наступила и вот…ой!
Элге, опустившись на колени, приподняла край форменной юбки и ощупала пострадавшую ногу. Вывих..? Вряд ли же перелом или трещина..? Нога в этом месте на глазах опухала. Элге огляделась в поисках кого-нибудь из прислуги. Помнила, что у Форрилей есть кто-то, владеющий простенькой целительской магией; надо его позвать.
— Пожалуйста, простите мою неловкость, леди! — лепетала служанка. — Поднос — вот, целый, я успела. Я отнесу…
— Как? Прыгая на одной ноге? — не сдержалась от ироничного восклицания Элге. — Сиди, пожалуйста, и не вздумай казниться из-за какого-то подноса. Как у тебя это получилось с ногой? Оступилась на лестнице? Сильно болит?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да… Задела за вот эту вазу, она так близко к лестнице стоит. Оступилась… Ой!
В этот момент на лестнице наконец показалась одна из горничных, и Элге нетерпеливо позвала её.
— Нужен целитель, срочно, — велела она подбежавшей женщине. — Лоэн сейчас где?
— Выходной у него, леди, — растерялась горничная. — А…
— Так. Отнеси вот этот поднос в столовую, гость и хозяева ждут, и бегом за целителем. Ну что ты стоишь, беги!
Таких нот, командных, властных, от молодой хозяйки доселе не слышали. Горничная кивнула и схватилась за парящий поднос.
— Теперь ты, — мягче велела Элге, обращаясь к пострадавшей. — Сиди тихонечко и не мешай. Я попробую посмотреть, что у тебя там. Не обещаю, но вдруг получится… В крайнем случае, я смогу увидеть состав для приготовления снадобья, снимающего боль. Постарайся потерпеть, хорошо?
На девушку смотрели большие, заполненные болью и виной глаза.
— Винить себя в произошедшем не надо. Любой может оступиться.
Она потёрла ладони, отрешаясь от окружающего. В прошлый раз, там, у Берты, получилось, вдруг и сейчас..? Дыхание и ощущение чужого страдания — здесь, совсем рядом, ближе чем на расстоянии вытянутой руки. Вдох, выдох, и ещё. Другое зрение, чёткое и рассеянное одновременно. Чужое поверхностное дыхание где-то рядом — Элге не вслушивалась, оно где-то на периферии сознания. Приподняла руки над лодыжкой, с затаённой радостью ощущая откликнувшееся ладоням тепло. Трещина. Элге не знала, откуда пришло это понимание — она не видела кость, но в мозгу всплыло именно это определение. Даже удивления не было: как можно получить такую травму, просто поднимаясь по ступеням? Девушку затапливало желание облегчить состояние, помочь.
Тепло в груди, выше солнечного сплетения. Элге скользила по границе сна и яви, зацепившись вниманием только за повреждённую кость. Представила её целой, ярко, как будто её держали прямо перед глазами. В груди уютно ворочался небольшой светлый и тёплый ком, соединяясь лучами с ладонями, которые начало колоть.
Обескураженный отсутствием жены, которая всё не возвращалась и не возвращалась, Мадвик извинился перед гостем и встал из — за стола с намерением привести Элге обратно. В коридоре, куда он едва выглянул, его ждал большой сюрприз. Очаровательная супруга сидела на полу возле чёрной лестницы с опущенной головой и слегка покачивалась вперёд — назад. Рядом с Элге привалилась к стене притихшая служанка, молоденькая и миленькая, но сейчас очень бледненькая. Серо — голубое платье задралось, обнажая ногу до самого колена, и на этой ноге, в районе лодыжки, лежали руки его жены. А сама жена сияла едва заметным, ровным бело-золотистым светом, который более ярким пятном выделялся в области груди. Мад нервно сглотнул и кинулся к ней, отчего — то побоявшись позвать Элге голосом. Опустившись перед девушкой на корточки, молодой человек заглянул ей в лицо — белое, отрешённое, незнакомое, с прикрытыми глазами, бескровными губами, которые тихо шевелились, неслышно произнося какие-то слова.
— Элге, — шёпотом позвал он.
Она не отозвалась. От ладоней, свободно касающихся служанкиной ноги, тоже шёл слабый свет.
— Лорд Мадвик, возможно, требуется моя помощь? Что у вас слу… — раздалось над его ухом, и Мад нехотя оторвал взгляд от лица жены.
Над ним стоял господин Бьорд и с большим изумлением взирал на Элге.
— Разве можно так?! — воскликнул директор Леаворской Школы, мгновенно опускаясь на колени рядом с Элге. — Вашу жену надо немедленно остановить, она же опустошает собственный резерв!
Глаза Мадвика сделались в пол-лица. Он потянулся к Элге, ещё не понимая, как остановить, как прекратить, что вообще происходит, а происходит лично с ней, его женой, что-то не очень хорошее, как в этот же миг Элге судорожно вдохнула и покачнулась, бессильно роняя руки вдоль тела. Сияние разом погасло, будто накрытое огромной невидимой крышкой. Мад подхватил и прижал девушку к себе.