вроде улыбки и проговорил:
— Да нет, теперь уж, похоже, увидимся с ним на том свете.
— Я бы согласился, если бы не видел, как пять минут назад вы от троих разбойников отбились. Так что, такому крепкому парню, как вы, ещё жить да жить.
Дедок опять засмеялся, затем, стал задыхаться. Я уложил ювелира на скамью и дрожащими руками принялся расстёгивать пуговицы его дорогого пальто. Далее, освободив его горло от шарфа, я заметил, что дедок прикрыл глаза и, выронив свой чемоданчик, затих.
Схватив его за плечи, я стал трясти:
— Э-э-э! Не вздумай умирать! Только не сейчас!
Старик чуть приоткрыл веки, и я, легко вздохнув, отпустил его.
— Не пугайте так больше, пожалуйста.
— М-м-м, — простонал ювелир.
— Потерпите немного, скоро помощь прибудет. Может, у вас лекарства с собой есть? — спохватился я и стал смотреть по его карманам, в надежде найти хоть какие-то таблетки. Ничего такого не найдя, я присел рядом с ним на корточки и в отчаяньи спросил: — Скажите, чем вам ещё помочь?
— Д-р-а-г-о-ц-е-н-н-о-с-т-и, — едва слышно проговорил он.
Я поднял кейс и подал ему.
— Вот они, здесь, никуда не делись. Когда вы будете в больнице, кому их передать?
— О-т-д-а-й-т-е их… — вымолвил дедок и опять прикрыл глаза.
— Кому? Кому передать?!
— А-н-а-с-т-а-с-и-и, — кое-как слышно сказал он, не открывая век, и, сделав последний выдох, смолк.
И сколько бы я ещё не пытался звать его, продолжая трясти за плечи, хлопая по щекам, даже делал массаж сердца… — он так больше и не пришёл в себя. Прибывшие медработники скорой помощи зафиксировали смерть…
* * *
Пока я, сидя в своей машине, приходил в себя, глядя, как труповозка увозит тело старика, кто-то позвонил на телефон ювелира. Этот телефон я забрал у него, чтобы обзвонить его друзей по списку контактов и сообщить о его смерти. Может, найдётся и тот, кто займётся его похоронами. Хоть родственников, по его словам, и нет, но кто-то близкий у него должен быть, кому он наверняка завещал своё имущество. Посмотрев на кейс, лежащий рядом со мной на пассажирском сиденье, я задумался: «Старик велел передать драгоценности Анастасии. В уме ли он был, когда говорил это? И Снегурочку ли он имел ввиду?»
Я ответил на вызов и услышал знакомый голос нотариуса:
— Аркадий Семёнович…
— Это Виктор, — перебил я её. — Аркадия Семёновича нет, он умер.
В телефоне послышался вздох и следом вопрос:
— Когда?
Я назвал ей время смерти.
— Да, в последнее время он жаловался на сердце. Мы с помощницей никак не могли уговорить его съездить в санаторий на лечение. В его годы особенно надо избегать нагрузки, а он работал не покладая рук, потому что привык к этому. Он успел драгоценности в ячейку положить?
— Нет, — ответил я, снова взглянув на кейс.
— Хорошо, а то бы вы смогли забрать их только через полгода.
— Что? — не понял я.
— Он их вам завещал, сразу после того, как оформил куплю-продажу.
— Что?! — я не верил своим ушам. — Но почему? Мы ведь только сегодня познакомились!
— Не могу вам дать ответ на этот вопрос. Может, вы его родственник, просто не знали?
— Нет, это исключено!
— Тогда причины его поступка мне не известны. Толку сейчас гадать. Считайте, что вам очень повезло. Приезжайте в офис, чтобы заявить свои права на наследство по завещанию.
— Хорошо, давайте завтра, — сказал я и, убрав телефон, достал лист бумаги, что взял у старика из кармана вместе с гаджетом.
Я сразу не решился его прочесть, но сейчас… Развернув его, я внимательно прошёл взглядом по строчкам написанными Снегурочкой убористым, но аккуратным почерком:
«Дорогой Аркадий, я прекрасно помню твоего отца и верю, что он долго помнил меня. Я очень виновата перед ним, не оправдав его мечты. Знаю, что Семён просил моей руки у моего дядюшки, но получил отказ. К сожалению, у твоего отца с его небольшим материальным благосостоянием просто не было шансов. Мой дядюшка, как какой-то товар, попросту продал меня богатому французскому барону. Тот даже не собирался на мне жениться, так как жена у него уже была, а меня хотел взять в качестве содержанки. Такого позора я бы не вынесла. Поэтому, пошла на отчаянный шаг. Моя мама ещё при жизни передала мне свою магическую книгу, которая когда-то досталась ей от её матери. При этом строго наказала, чтобы я пользовалась ею только в крайних случаях и очень осторожно, так как эффект от магии может быть не таким, каким ожидаешь, и последствия могут стать необратимыми.
Твой отец предложил мне сбежать вместе с ним. Мы бы тайно обвенчались в местной церкви и уехали бы очень далеко, а его золотые руки вполне смогли бы нас прокормить. Но я не хотела бросать свой родной дом, так как очень его любила, а дядюшка собирался его продать после моего отъезда за границу. Да и злой родственник никогда не оставил бы меня в покое, обязательно нанял бы сыщика на поиски. Он действительно считал, что имеет неограниченные права на меня и мою жизнь. И твоему отцу бы не поздоровилось, книга показала его будущее со мной, он бы неизбежно погиб, а я не желала ему такой участи. Зато без меня он прожил долгую жизнь: процветал как ювелирный мастер, создал семью, родил такого замечательного сына. Я берегла драгоценности, сделанные им для меня, даже когда полностью забыла кто я и почему стала призраком.
Вспомнить себя мне помог Виктор — нашёл и вернул мой амулет, который связывал с книгой, а заодно хранил мою память. Я знала, чем рискую, когда сделала себя невидимой и наделила дом душой, но всё равно пошла на это, так как другого выхода тогда не представляла возможным. Магия питается тьмой и холодом, поэтому ритуал я провела на улице, ночью, во время пурги, чтобы эффект был максимальным. И теперь я особенно активна именно зимой. Летом я растворяюсь в стенах замка, именно он бережёт меня от полного исчезновения. Появляться могу лишь короткими периодами и только в доме. За его пределы выхожу в холодное время суток, то есть ночами, а зимой даже днём и то недалеко. Именно так мой дом стал для меня и крепостью, и тюрьмой.
Виктор — мой спаситель, которого я ждала всю