Читать интересную книгу Куда жить - Владимир Леви

Просто другая.

Люша.

Эта женщина не сообщила своего возраста. (По прикидке тридцать с небольшим). Не просит ответа, просто захотелось высказаться в жилетку…

ГИД — Странно… Не радуется, что осталась жива после того, как чуть не погибла. Не радуется детям, похоже, и не любит… О муже не горюет нисколько. А о собаке и особенно о машине…

— Ей и самой кажется это странным, поэтому и скрывает от окружающих. Но с точки зрения закономерностей самоотождествления и психологии зависимостей случай понятный и не такой уж редкий.

О хозяевах собак даже и говорить не будем — все тут прозрачно, все налицо, достаточно понаблюдать, как часто собака и ее хозяин или хозяйка физиономически — как две капли воды…

— О, очень часто. До смеха, до колик.

— Покажи мне свою собаку, а морду лица можешь уже не показывать. Машину тоже если покажешь, остальное приложится.

Слышал недавно: «У тебя Тойота девочка или мальчик?» — «Парень». — «Ну тогда ютексом (это моторное масло) его не корми, пацану надо покруче, кастрол.

А у меня девка, ей в самый раз». У обоих «Тойота Камри» одного года выпуска и одной масти…

— Это-то понимаю. Сам с детства в машинах видел живых существ: два глаза, четыре ноги, рычит-фырчит, бегает, какает выхлопными какашками… Хозяином жигуленка стал — кормить-поить его надо, мыть-чистить, прогуливать, давать отдыхать, иной раз уговорить вести себя хорошо, иной раз матеркам прикрикнуть…

— Понял, понял, мальчишка он у вас, жигуленок.

— Да, а когда сын у меня родился, вдруг у нас испортились отношения — заревновал дружок, что ли, барахлить начал на ровном месте, а один раз чуть меня не угробил. Продавал со слезами…

— Самоотождествление чистейшей воды. А следующая машина оказалась хорошенькой девушкой?

— Да, лапочка-Ладочка… И уже по-другому заполюбил ее. Сам ревную, никому трогать не позволяю, чисто не мою, ветровое стекло подразбил слегка, чтобы не была чересчур привлекательной…

— Ясно-ясно, господин собственник.

— Но при том все-таки не могу сказать, что машина для меня ближе и дороже живых родных, как у Люши. Не так я от нее зависим, не так люблю.

— Вы поставили рядом зависимость и любовь — и не зря, но взаимосвязь их не однозначна. Заметили по письму? Не получается у Люши любви к тем существам и делам, где для нее на первом плане обязанности, где первично она зависима от других — безвыборно. А получается только любовь к существам и предметам, которые первично, по ее собственному выбору зависимы от нее.

— Дети разве от нее не зависимы по ее выбору? Свой, по крайней мере, ребенок?.. Свой дом?..

— Зависимы, разумеется. Только до нее это не доходит. Она это воспринимает как СВОЮ зависимость, свое «надо», как клетку и только. А свой собственный выбор этой клетки не сознает или не признает.

Довольно многие родители относятся к детям не как к своему добровольному выбору, тем паче не как к дару божескому, а лишь как к сумме подневольных обязанностей, к их нескончаемой череде, к каторге.

— Да, часто это бывает. Но почему?..

— Свободными быть не умеют, потому и не умеют любить. Отказываются понять: ребенок — не кукла, которую покупаешь на свой вкус, а кот в мешке и груз неизвестного веса. Как, впрочем, и твой супруг или супруга, как и работа, на которую идешь, дом, в который вселяешься…

— И вся жизнь, которой живешь…

— Именно, с себя начиная. Сплошные мешки всюду, причем в некоторых и котов даже нет — бутафория…

— Мешок без кота, западло какое!.. Вы сказали только что: первично зависимы. Есть, значит, и вторичная зависимость?

— Да: наша зависимость от того, что или кто зависит от нас. Если рожаете ребенка, заводите дома цветы или щенка, то они, понятно, начинают всецело от вас зависеть — а вы обратным порядком начинаете зависеть от их зависимости от вас, вы к ним этой зависимостью привязаны, ею связаны, и это называется уже словом ОТВЕТСТВЕННОСТЬ; а ответственность предполагает обязанности — жесткие «надо»: поить-кормить-прогуливать, поливать-ухаживать, воспитывать…

И машина, конечно, тоже, как и любая собственность, становится зависимой от вас, а вы от нее. Любишь кататься, люби и саночки возить. Из одного Хочу, как правило, получается много Надо!

— О да, как сказал Жванецкий: одно неосторожное движение, и вы отец…

Итак, в чем же разгадка столь безудержной собакозависимости и машинозависимости?

— Очевидно, Люшу шпыняли в детстве, она долго была Омегой, с неумелыми попытками защит от оценочной зависимости и чувством собственного ничтожества. Ротвейлер и машина увеличили ее в собственных глазах, расширили личное пространство свободы, укрепили самооценку извне. Но внутренняя незрелость никуда не девалась. Зависимость, залезшая глубоко, заставляет душу искать свободу в путях-дорогах или где-то в горах…

Увы!.. Кто не умеет найти свободу в себе, не найдет ее и в небесных высях.

Под нашим единственным Солнцем

к вопросу о самоотождествлении

письмо другу Ба-сину

после посещения границы большого соседнего государства

Именно тогда — помнишь ли,в дни заката империи, когдаперед взором моим простираласьвозвышенная и светлая чистотауголовной ответственности,а наш друг Юз И К (о)матерился на каждом шагукак говорящая лошадь,именно тогда — помнишь, как горевал ты,что не китаец,потому что у них численное преимущество,больше всехна планете китайцев.Зачем нужен я на этой земле, сокрушался ты,зачем мы с тобою нужны на свете,ведь человечество в основном китайцы,а мы с тобоюНи То — Ни Се.Именно тогда — помнишь? — я тебя уговаривал,что китайцы — еще не все,что и не всякий китаец — китаец,что и среди китайцевнастоящих китайцевраз-два и обчелся.Каждый китайцем обязан быть,ты говорил,мы китайцами быть должны,потому что все наши потомкикитайцами станут,да-да, все равнов основном китайцами,пожелтей, побелей,почернее, позеленей,но китайцами,это вычислено компьютерамиНу, компьютеры — это еще не все,упирался я,компьтеры знают лишь то,что уже известно,и потому ошибаются.Было время, когда китайцыкитайцами не были,и настанет, когдакитайцами быть перестанут,таков общий круговоротпод нашимединственным солнцем.Ну, спросил ты, а когда солнцесолнцем быть перестанети станет китайцем?Тогда, сказал я,именно тогда другой разговор.

Глава 3. ПОЛУОСТРОВ ОМЕГА

…И снова черновик, и засмеяться,и строчки слабые стереть…Мне, чтобы выжить, нужно состояться,а чтобы состояться, умереть…Совершенство, не убивай меня, не спеши,я и сам для себя не фамильная драгоценность,а случайная брызга твоей души,но без части страдает целость…Не выбрасывайте черновики —это жизнь — не выбрасывайте, подождите,дайте им подышать у ночной реки…Не выбрасывайте,сожгите…

ГОМО ПРИШИБЛИНУС

Есть камни, с виду непримечательные, но внутри — красоты необычайной. Драгоценности в серых обложках.

Расколоть трудно, они тверды.

Есть невидимые океаны и незримые материки. Они нас окружают, они движутся вместе с нами в человекомашинных потоках, они повсюду, они в нас…

Есть существа, увидеть которые можно, только в них превратившись. А так, на вид — какая-то раздавишница, лужица с ножками, может быть, или тускленькая стекляшка, уныло глядящая со своей обочины на кусочек неба. Осколок, огрызок человека, оторвыш…

А еще есть Бродячие Клады. Сами себя ищут. Солидные Чемоданы считают их сумасшедшими. Я же их величаю Омегами — этих и разных иных — разных, невероятно, безумно разных — а все же и одинаковых…

Может быть, не ведая о том, вы работаете с Омегой в одной фирме, сидите за одним столом, встречаетесь в подъезде или в постели.

Омегой может быть ваш ребенок, отец, мать, или оба вместе… Может быть, с кем-то из Омег дружите или в кого-то из них влюблены…

Но, скорее всего, не взыщите за непрошеный диагноз, вы сами Омега, не обязательно законченный, нет, не совсем, но в какой-то степени, как и я…

Можно иметь любую наружность, любой интеллект, любую профессию, считаться или не считаться больным, занимать высший пост, быть уважаемым, быть любимым, быть чемпионом, быть олигархом и черт знает кем — вам могут даже завидовать, ставить в пример в качестве супер-пупера — и все это не мешает вам быть Омегой внутри себя, не мешает бояться, отчаиваться, быть тварью дрожащей, саморазрушаться и мучиться…