Финансовое положение совершенно не беспокоило меня, я боялась только того, что не смогу стать хорошей матерью. Я, в конце концов, не была девушкой образцового поведения. С самого раннего детства я утвердилась в мысли, что мама не любит меня. Сначала мне было обидно, и я стремилась заслужить ее любовь и одобрение.
Злиться я стала уже позже, а тогда просто не чувствовала к ней никакой привязанности. Может быть, мой ребенок то же самое будет думать и по отношению ко мне. Вдруг я дам ему повод для этого. Что, если я буду неспособна полюбить этого ребенка. Я боялась повторить ошибки своей матери..
По совету Майкла я раз в неделю ходила к психотерапевту. Как оказалось, это очень помогло мне и моей семье. На сеансах терапии я начала работать над злостью, обидой и чувством вины, которые накапливались с детства. Мне удалось приобрести уверенность и качества, необходимые, чтобы общаться со своим ребенком так, как этого хотела я.
Внутри меня рос ребенок, и я знала, что буду любить его или ее, что стану нежной, заботливой матерью, которой мне так не хватало..
Когда в июне 1965 года я родила нашу прекрасную Джессику, то поняла, что Майкл был прав насчет меня. Еще я поняла, что наши с ней отношения будут совсем не похожи на то, что я переживала со своей матерью.
Майкл был папой, о котором я мечтала для своего ребенка. Он был нежен и заботлив к Джессике. В отличие от многих отцов своего поколения, он с готовностью стал полноправным партнером в ее воспитании. Он менял подгузники, укачивал ее и играл с ней. По вечерам он включал медленную музыку и держал ее на руках, пока она не засыпала.
Еще не научившись ходить, Джессика начала слушать «Битлз», Донована, «Грэйтфул Дэд», Джоан Баэс и других кумиров рок— и фолк-музыки шестидесятых. Ее любимой песней была «Surfer Girl» группы «Бич Бойз», и когда Майкл ставил ее, она начинала улыбаться, что-то лепетать и прикрывать веки..
Когда Джессике было два с половиной года, а я была беременна вторым ребенком, Майкл решил вернуться в колледж. Возможно, забота о ребенке напомнила ему о том, что он хотел стать учителем до того, как поступил в Бостонский университет. Для него эта профессия означала гораздо больше, чем просто учить. Он хотел быть наставником, преподносить детям не факты, а иной, критический способ мышления.
Он хотел вдохновлять их, чтобы они раскрыли свою способность мыслить и творить, хотел показать, что они могут достичь всего, чего захотят..
В 1966 году Майкл поступил в колледж. Его мать работала секретарем в приемной комиссии и помогла заполнить бумаги, чтобы ему засчитали то время, когда он учился в университете. Он ушел с почты и устроился работать в ресторан, где мы часто бывали до того, как поженились. Он обратился к своим родителям за помощью, и, несмотря на предупреждение, которое они мне дали перед свадьбой, они согласились помогать нам деньгами..
Майкл устроился и на ночную работу в кафе больницы Бэт Израэль. Он уходил в пять вечера и возвращался около часа ночи. Нужно было мыть посуду и варить тонны каши для стационарных больных. Эта работа ему быстро наскучила, поэтому — и это совершенно в духе Майкла — он нашел способ приложить свои интеллектуальные способности.
Он часами играл в покер с докторами и скопил на этом кругленькую сумму. Он снова начал писать контрольные за студентов, амбиции которых заставляли их поступиться своей честностью..
Все это утвердило меня во мнении, которое я составила о Майкле. Он никогда бы не стал «правильным» молодым человеком, который работает в большой компании и ведет образ жизни, одобренный средним классом. Но я верила, что он может добиться успеха, просто успех в его понимании — и, следовательно, в моем — отличался от того, каким его представляли наши родители и общество..
Майкла не привлекала судьба Ворда Кливера, а меня тошнило от Джун[4]. Наше будущее должно было быть восхитительным и принадлежать только нам. Мы хотели сделать его таким, как хотелось нам, а не окружающим. Поэтому я так легко отнеслась к предостережениям Сэди и Джулиуса. Они действительно заботились о нас, но они просто не знали Майкла, как знала его я..
* * *
Рождение детей не означало, что наше физическое влечение друг к другу ослабло, но с его новым расписанием нам приходись выкраивать часы для секса. Я старалась укладывать Джессику спать в тот промежуток, когда Майкл приходил домой из колледжа, и мы предавались страсти с неиссякающей энергией здоровых двадцатилетних молодых людей..
Мы жили по этому расписанию до начала июня. Майкл предложил мне уехать с Джессикой в Нью-Хэмпшир на пару недель, где у наших друзей Рона и Маршасью была ферма. Приближались экзамены, и он утверждал, что хочет без помех заниматься. Я была уже на седьмом месяце беременности. Мне не очень хотелось путешествий, к тому же я была полна подозрений..
Женщины всегда льнули к Майклу. Из-за его нетрадиционных представлений буквально обо всем, я опасалась, что наличие жены не покажется ему поводом отказывать им. Он никогда не ревновал меня к мужчинам, которые флиртовали со мной, и как бы счастлива я ни была, у меня почти всегда оставалось неприятное ощущение, что я всего лишь одна из тех многочисленных девушек, которые кружат вокруг, соперничая за толику его внимания.
Мне нравился его свободный взгляд на жизнь, отличавший его от других, но мне все-таки хотелось, чтобы он был влюблен в меня настолько, чтобы остальные женщины даже не казались ему привлекательными. Дело не в морали. Дело в желании. Я хотела, чтобы его желания совпадали с моими. Быть верным мне не означало отказывать себе в чем-то, просто никто другой был бы ему не нужен.
Я мечтала о жизни одновременно богемной и достаточно традиционной, которая, с одной стороны, поддерживала бы мой имидж бунтарки, а с другой — не давала пищу моей неуверенности в себе. Но уже в свои двадцать три года я подозревала, что жизнь редко бывает такой услужливой..
Когда Майкл настоял на том, чтобы я уехала на две недели, я уступила. Сырым июньским утром я собрала чемодан, загрузила в наш «Фольксваген Жук» небольшой выводок плюшевых зверей и направилась на север.
Мы с Майклом разговаривали всю ночь. Он уверял, что будет скучать по нам, и обещал, что готовится блестяще расправиться с экзаменами. Перспектива ссылки меня совсем не радовала, но я готова была страдать вдали от него пару недель ради его успехов в учебе.
В конце концов прошел последний экзамен, и мы с Джессикой опять совершили наше двухчасовое путешествие обратно в Бостон.
— Папа дома? — спросила Джессика, как только мы повернули на нашу улицу.