Далее дежурный лекарь стал подробно расписывать последствия соединения в одном теле всех пяти стихий. И смерть — самое безобидное последствие. Я уже нервно постукивала ногой по полу, ожидая момента, когда же лекарь закончит говорить, потому что потом он стал рассказывать мне о том, до чего я и сама успела додуматься. И о паразитирующей в Вороне сущности, появившейся в нем из-за этого проклятого слияния сил. Она постепенно брала верх над сознанием друга. Да, именно друга, потому что теперь я была уверенна в том, что Хартен не пытался меня убить осознано, им просто руководили.
Да и о разгневанном Саа уже все были в курсе. Богу не понравилось подобное слияние, и он решил лично дать понять, что подобного не допустит. И если еще хоть кто-нибудь попытается проделать подобный фортель, из него, так же как и из Томаса, сделают марионетку.
— Ладно, — я тяжело вздохнула, — к Хартену можно пройти?
Мужчина нахмурился. Кажется, он не понимает, что отказа я не приму. Не зря же я провела здесь целый день?
— Нет, нельзя, — произнес дежурный. Вот ведь… блохастого оборотня ему в… да на… Реально не понял. Ну, ла-а-адно…
— Вы, уважаемый, — я наклонилась вперед, стараясь сделать при этом самую грозную моську, на которую только была способна, — кажется, плохо понимаете, в каком я сейчас состоянии. Так я объясню…
— Магесса, — перебил меня мужчина, — разрешение для посещения пациента главный лекарь не давал.
— Хартен в сознании? — я проигнорировала слова дежурного.
— Да, но…
— Тогда я пройду к нему, и мне плевать на то, что вы об этом думаете, — и откуда только наглость берется. — Попытаетесь остановить, накатаю жалобу ректору.
— Вы угрожаете мне? — приподнял одну бровь лекарь.
— Предупреждаю.
— Вам не кажется, магесса, — последнее слово он прошипел, — что вы не имеете права…
— Ты меня пропустишь, — я ударила кулаком по столешнице. Ну все, он довел меня до точки кипения. — А иначе я устрою тут такой погром, что вы его неделю убирать будете.
— Магесса! — мужчина вскочил со своего места, — вам нельзя!
Моему терпению пришел конец. Ректор говорил, что я смогу сегодня увидеть Томаса, и я его увижу! А если это кому-то не нравится, то пускай запихнет свое недовольство в свою з… филейную часть! Я выпрямилась и направилась к двери, ведущей в общую палату. Дежурный недовольно что-то крякнул и уже внаглую стал грозиться донести на меня лорду Хэришу. Угрозу я проигнорировала и захлопнула дверь перед самым носом мужчины. Он мог, конечно, использовать магию и вышвырнуть меня из Института, но я бы тогда на него такую поэму ректору настрочила, что мало не покажется. Видимо лекарь прекрасно это понял, поэтому подобных попыток предпринимать не стал. Но к ректору пойти вполне мог. Хотя, думаю, кого-кого, а Лэстера Хэриша я могу не бояться.
В общей палате царил полумрак. По обеим сторонам от меня стояли ряды пустых коек, но только на одной самой дальней койке по правую руку от меня лежал молодой мужчина… Я тихо подходила к нему, стараясь не шуметь, но он услышал мои шаги и повернул голову в мою сторону. Протянул руку, и я ускорила шаг, чтобы сжать его пальцы в своей ладони. Именно так, держа его за руку, села на стоящий рядом с койкой табурет и только после этого заметила, что все-таки не сдержала слез, и сейчас они текли по щекам, оставляя на них влажные дорожки.
— Пришла, — усталым голосом произнес друг.
— А разве я могла не прийти? — искренне удивилась.
— Я уж и не надеялся тебя в ближайшее время увидеть.
— Что за глупости, — я хмыкнула и крепче сжала его руку. — Разве я могла бросить тебя в таком состоянии?
— Могла, после всего того, что я тебе сделал, — Томас поморщился.
— Это был не ты, — твердо произнесла.
— Но это все делалось моими руками! — рыкнул Ворон.
— Прекрати обвинять во всем себя.
— Кристи, ты не понимаешь, я ведь мог тебя убить. Я! Мне только в самый последний момент удавалось брать контроль над своим телом и силой. Я был как птица в клетке, без какой-либо возможности вырваться. Но иногда, когда мое состояние граничило с отчаянием и страхом… — он запнулся, но почти сразу же продолжил: — за тебя, я успевал смягчить удар.
— Тогда на балконе? — догадалась я.
— И там тоже, — Ворон поморщился и, высвободив свою руку из моих пальцев, с трудом приподнялся, устраиваясь поудобнее. — Кристи, ты хоть понимаешь, что я действительно мог тебя убить? Да хоть тогда… на балконе. Ведь не было никаких гарантий, что сущность, которая сидела во мне, выбрала своей целью запугать, а не навредить физически. — Он смотрел мне в глаза и мое сердце болезненно сжималось. Я просто физически ощущала всю боль и отчаяние, которое сейчас испытывал друг. — Сможешь ли ты хоть когда-нибудь меня простить?
— Хватит задавать глупые вопросы, — я вытерла рукавом рубашки влажные дорожки со щек и улыбнулась своему вновь обретенному другу. — Мне не за что тебя прощать, потому что ты был не виноват и…
— Кристи, — губы Ворона искривились в жесткой ухмылке, — мы ведь не сможем общаться как прежде после произошедшего. Разве ты этого не понимаешь?
— Но почему? — Да, я искренне не понимала!
— Да что ж ты такая… — он нахмурил черные брови, — глупая!
Я подавилась очередным возмущенным возгласом. Это я-то глупая? Кажется, этот вопрос я задала вслух. Потому что Хартен ответил:
— Ага, кто же еще.
— Тебя спасает от моего праведного гнева только то, что ты сейчас не в лучшей форме.
— С чего ты взяла? — Томас прикрыл глаза, продолжая смотреть на меня. Видно же было, что он очень устал и измотан. Тогда чего спрашивается храбрится и старается сделать вид, что чувствует себя нормально? Вон, даже испарина на лбу появилась. Не к добру это.
— С того, — шикнула я.
— Рыженькая, ты не меняешься, — хмыкнул Ворон.
— Это почему это? — насторожилась.
— А ты когда нервничаешь или злишься, у тебя нос подрагивает.
Нет, это нормально? Это у меня-то нос подрагивает? Да он как себе это вообще представляет?
— Ладно, хватит болтать о всяких глупостях, — я решила перевести тему разговора, — расскажи мне лучше… Лекари рассказали тебе…
— Да, я в курсе.
— Что будешь делать с Айри?
— Ничего, — в глазах Ворона появились красные искорки. — Я не буду докладывать о ней ректору.
— Ты точно решил?
— Да.
— Дело твое, — я пожала плечами. — А она ни на ком больше подобную пакость не попробует использовать?
— Не попробует, — уверенно ответил друг. — Достаточно всего раз ей буквально объяснить, чем ей это грозит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});