В какой-то момент моя улыбка превратилась в искусственную, и я с трудом удерживала ее на лице, кивала в такт жестикуляции парня, не слышала его слов и все свои силы направляла на то, чтобы не закатить глаза и не развернуться.
Где носит Алека пока я тут мучаюсь? Может, если бы он сейчас шел рядом и раздражал меня, я бы так не злилась на односторонние темы Богдана. У меня бы был другой раздражитель…
— Тебе не интересно? — спросил парень, выводя меня из дум об Алеке, который непонятно где и с кем сейчас шляется.
— Нет, очень интересно, — поспешно ответила я, пытаясь вспомнить хотя бы его последнее предложение. Оно упорно не вспоминалось, Богдан внимательно на меня смотрел, видимо, ожидая ответа… Блин, что делать? — О! Смотри леденцы! — увидела я парня с небольшим лотком на шее.
Богдан рассмеялся, будто я пошутила, повернулся и пошел дальше.
Я непонимающе замерла, глядя на сладости. Он не понял намека?
Кажется, не понял, потому что леденцы остались позади, а Богдан продолжал удаляться. Пришлось догонять его.
А вот Алек бы мне несколько штук купил!
Я фыркнула раздраженно, глядя сверху вниз на парня, который снова продолжил свою лекцию о стройматериалах и заготовке дров к зиме.
Под конец дня я сама себе напоминала вчершнего Алека, а если точнее вулкан, который непонятно, когда рванет. Мне хотелось поскорее вернуться в гостиницу и нажаловаться приятелю на Богдана либо закатить ему истерику за то, что он бросил меня наедине с этим занудой. Мне было скучно, я устала ходить кругами по единственной приличной площади этого небольшого городка, у меня с самого утра не было ничего сладкого во рту, и я превращалась сама в огнедышащего дракона и очень хотела оторвать голову одному богатырю.
Я оценивающе глянула на рядом шагающего парня. Вот о нем Алек бы точно не сказал, что он не вкусный. Тут и жир, и мясо, и витамины…
— Куда это толпа идет? — спросила я, глядя как площадь пересекает десяток веселых молодых парней и девушек.
— А, — Богдан пренебрежительно махнул рукой в их сторону. — Костры жечь.
— Зачем?
— Ради веселья, — пожал плечами парень. — Будут играть на дудках, петь, танцевать, да хлеб жарить до полуночи, — ответил парень, а у меня глаза загорелись в преддверии веселья.
— Пошли с ними!
— Молодежь, — одновременно со мной высокомерно и осуждающе заметил парень в сторону толпы.
И мы вдвоем замерли друг напротив друга, ожидая реакции другого.
— Ну пошли, — затравленно ответил парень, и я впервые за последние часы радостно улыбнулась.
Я буду танцевать! И мне не придется слушать жалобы Богдана на трудности с лесоповалом.
Однако радость моя была не продолжительной и ее, как и полагается, разрушил мой приятель. Только мы вышли из города, как я увидела бегущего нам навстречу Алека, который приближался в сопровождении своего ора, чего-то непонятного в руках и тучи насекомых.
— Осы! — определила одна из девушек и вместе с подружками под дружный визг бросилась наутек.
Если честно, я бы их поддержала, но вот дружок мой держал путь прямо на меня, а осы следовали за ним не отставая.
— Гнездо! Брось гнездо! — заорал Богдан, пока я пряталась за его спиной.
И знаете, что догадался сделать ущербный?
Он бросил гнездо. В Богдана.
И уже мы вдвоем с Алеком бросились прочь от богатыря. Большая часть насекомых от нас отстала вместе с гнездом, которое остался охранять Богдан, но несколько увязались следом. Картину мы, наверно, представляли забавную: бежит побитый парень и орет аки девчонка, следом за ним бежит уже девчонка с сумкой, которой она пытается отгонять ос от приятеля, но все время попадает своей ношей по его голове.
— Стой! — выдохлась я через пару минут такой эстафеты и схватила Алека за куртку, он дернулся вперед, споткнулся и упал прямо мне под ноги. Я, пытаясь отдышаться, согнулась пополам и уперлась руками в колени, а у моих ног лежал несчастный парень. Лицо его, которое еще утром начинало напоминать человеческое, прямо на глазах раздувалось и краснело.
— Что с тобой? — с трудом выговорила я, пытаясь не выплюнуть легкие и одновременно содрогаясь от отвращения при виде раздувающейся физиономии друга.
— Ыыымммыыы, — промычал он и закатил глаза.
— Что? — не поняла я и склонилась к парню, тряся его за куртку, но он не просыпался, потеряв сознание. Лицо продолжало покрываться волдырями в местах, куда его ужалили.
— Аллергия? У тебя аллергия? — ужаснулась я, поспешно расстегивая ворот его рубашки, и прислушиваясь к дыханию. Вроде дышит, но это еще не значит, что не задохнется в ближайшее время.
— Василиса! — ко мне подбежал Богдан и еще пара парней из числа ребят, с которыми мы шли в лес веселиться. Гнезда с ними не было, как и ос. — Все в порядке?
— У него аллергия, кажется. Нужен врач! Срочно! — отозвалась я.
— Але… что?
— Не важно! Нужен лекарь! — снова закричала я. От страха, что с парнем что-то случиться, мне самой становилось дурно, будто мой ночной кошмар воплотился в жизнь и на моем уроке одному из учеников стало плохо, а у меня под рукой нет ни аптечки, ни телефона.
Кстати, об аптечке. В панике я полезла в сумку, припоминая что как-то раз в косметичку бросала супрастин. Нашла его и дала на всякий случай Алеку проглотить, потому что никакой другой таблетки у меня под рукой кроме парацетамола да спрепсилса не было.
Парни дотащили бессознательное тело Алека до нашей гостиницы, а Богдан сбегал за лекарем. И все это время я переживала за друга, как переживала бы и за бабулю, и за одного из своих учеников. Мне казалось, будто я несу за него ответственность, будто это я не уследила за ним, отправившись на свиданку, пока мое неразумное дите резвилось где-то с гнездом ос-убийц.
Богдан вернулся вместе с местной знахаркой, которая, зайдя в комнату и оценив поднимающуюся температуру больного, тут же начала одной рукой расстегивать его рубашку, а другой потянулась к сумке.
— Василиса, давай выйдем, — предложил Богдан, видя, как меня потрясывает.
Мне пришлось согласиться, но вот на расстегнутой рубахе парня и его груди я задержала взгляд. Мне показалось будто что-то не так, но потом дверь закрылась, и я не успела рассмотреть, что именно мне показалось странным.
— С ним же все будет в порядке? — поинтересовалась я.
— Конечно, — заверил меня парень.
То же самое буквально через несколько минут сказала знахарка, еще и отчитала нас за то, что ее напрасно вызвали. Она ушла, а я бросилась к кровати, где лежал Алек.
И ничего хорошего в его состоянии не нашла. Он весь горел! Я чуть не обожглась об него! И это без преувеличений! Я никогда не встречала такой всокой температуры у человека.
— Василиса, не переживай. Мильда ведь сказала, что все будет хорошо, — попытался успокоить меня Богдан, но сделал только хуже, потому что я таки сорвалась на него и объяснила, что с такой температурой не может быть ничего хорошего.
Парня я выставила за дверь, а Алека решила лечить современной медициной. То есть имеющейся у меня под рукой современной медициной своего мира, а именно парацетамолом, супрастином и компрессами. Но ничего не помогало. Сколько бы я не давала ему таблеток, сколько бы не обтирала холодной водой, он продолжал весь гореть. И при этом умудрялся спокойно спать, ровно дышать и даже похрапывать. Но я его безмятежным сном не обманывалась и бдела всю ночь.
Где-то за полночь он проснулся, пожаловался на то, что у него все бока болят от кровати и свалился на пол. Я попробовала вокруг него топать ногами, говоря, чтобы он залез обратно, но парень не послушался. Сгреб в охапку свою драгоценную сумку и снова задремал.
— Как ты себя чувствуешь? — бессильно садясь рядом с ним на холодный пол, поинтересовалась я.
— Норрмально, — сквозь сон ответил он, не открывая глаз.
— Косу надо? — поинтересовалась я, готовая поверить в силу собственных волос раз таблетки не помогают, а нормальных врачей здесь не водится.