Читать интересную книгу «Пилюли» от животного мира. Мифы и реальность - Иван Неумывакин

Информация к размышлению

К каким только цивилизованным изыскам не прибегают те, кто снабжает население мясом. До недавнего времени в Японии лучшей считалась говядина, которую получают от коров, которым добавляют в корм пиво. Однако в настоящее время во Франции начался своеобразный бум по поводу того, что в продажу стало поступать мясо от коров, которых поят первоклассным вином. Автор идеи Жан-Шарль Тастан утверждает, что дневная норма для телят и коров от 1 до 1,5 л вина в день, после чего мясо становится нежным, мраморно-карамельного оттенка при приготовлении. Автор утверждает, что коровы с радостью потребляют алкоголь, и он планирует провести эксперимент по влиянию различных вин на вкус мяса. Говорят, что в элитный ресторан, где есть блюда из такого мяса, стоящие в несколько раз дороже, чем блюда, приготовленные из обычного мяса, попасть труднее, чем в обычный.

В России пока такого мяса нет, но время покажет… олигархов становится с каждым годом все больше…

Необходимое отступление: прошел Бей-Балык — иммунитет не сник

— Было это уже изрядное количество лет назад. Летел я в Красноярск с совещания в Москве, будучи собственным корреспондентом центральной газеты в Красноярском крае. А рядом со мной сильно озабоченный чем-то зам. министра внутренних дел Тувинской АССР. Всю дорогу он молчал, а потом его будто прорвало: «Еду с коллегии МВД с очень нелегкой задачей: провести полную паспортизацию населения. Но ведь у нас в трудных верховьях реки Каа-Хем, притока Енисея, живут отшельники — монахи-черноризцы. Иными словами, фанатики-старообрядцы. Нормальные из них, цивилизованные, живут в поселках, а отшельники, ушедшие от мира, — в землянках и скитах — в верховье, куда и добраться-то невозможно, кроме сплава по Каа-Хему. Так вот, их вера не позволяет иметь фотографию, а тем более «пачпорт». Мы пытались их цивилизовать. Но они фанатично: «Сунетесь — уйдем замирать в горы». Такие случаи «замирания» уже были в раннесоветское время. Причем массовые. Что делать, ума не приложу».

Стоит ли удивляться, что я ринулся туда. Это была моя территория, как собкора газеты. Испугавшись за мою жизнь, зам. министра приставил ко мне в провожатые подполковника Михаила Ефремовича Бочкарева, который в прошлом был начальником тоджинской милиции и хорошо знал те места и даже отшельников. Тем паче, что мне предстояло преодолеть грозный Бай-Балыкский порог, проходя который на специально изготовленных 12-метровых лодках гибли даже многоопытные проводники. Бочкарев же хорошо знал и это сословие.

Так я оказался в сообществе замечательного человека Бочкарева, одного капитана милиции из Сарыг-Сепа и фоторепортера журнала «Советская индустрия». На заимке Чодурлык, преодолев Бай-Балыкский порог, мы ночевали в охотничьей избушке. Бочкарев и капитан милиции — завзятые охотники. Ближе к рассвету они начали меня агитировать: «Рядом солонцы — там наверняка лакомятся маралы. Пойдем вместе — поохотимся».

Я замахал руками: «Нет-нет. Я не стреляю в животных. Поесть еще мясо могу, но поднять ствол — увольте». Меня оставили в покое и ушли. Через полчаса-час слышу звуки выстрелов: значит, охота состоялась. А спустя какое-то время будят и предлагают отведать свежей сырой печени. Я запротестовал, но Михаил Ефремович, смачно поедая еще дымящуюся, как мне показалось, печень, подмигнул: «Очень вкусная и полезная вещь. У нас в Туве это первое блюдо. Володя, не отведаешь — жалеть будешь». Ну, мой принцип: в жизни надо всего попробовать хоть единожды. И я, зажмурив глаза, взял, чуть подсолив, печень на язык. Боже, как вкусно-то. Никакого отторжения. Никакой тошнотворной реакции. Никакого омерзения.

Далее. Я увидел заваленную маралиху… Веселый костерок, дымящийся закопченный котелок, и в него опускаются кусочки требухи. Я видел, как, выворачивая их и промывая в кристально чистой воде Каа-Хема, Бочкарев предварительно рубил их на куски. «Это сычуг, Володя, — сказал он. — Ты когда-нибудь его пробовал? Нет? Но знай, если поешь и накатится что-то в части желания, женщин в округе не предвидится еще неделю».

Разделывая нижнюю часть ног маралихи, Михаил Ефремович пояснил: «Это камус. Он не подвержен влаге. Олень по колени в снегу бродит, а ноги сухие. Именно эта часть шкуры идет на унтайки».

Сложив над костром шатерком кости конечностей маралихи, Бочкарев продолжил мой ликбез. «Мужичка» не пробовал? Внутри костей мозжечок, но так у нас называют то, что внутри них. С ясным намеком на то, какую силу он дает нам, мужикам».

Как опытный сталевар, который без приборов, щекой и, наверное, интуицией чувствует, что металл сварился, плавка состоялась,

Михаил Ефремович вытащил из костра костяшки. Рукоятью ножа постучал о них, пока не отделилась костная оболочка и не выглянул из-под нее белесый жир: «Вот, «мужичок» готов к столу. Но помни, Володя, о чем я предупреждал в связи с сычугом. Это не меньшей силы».

Закрепил Михаил Ефремович мои новые познания в этой сфере, пригласив домой по возвращении в Кызыл. И на столе под занавес появилась «кровавая мэри»: так здесь называют водочную настойку пантов. И снова был предупрежден, но только в части той, чтобы я знал, что, беспременно, «накатится».

Вот так я прошел первый «ликбез», совершенно не подозревая, что кроется в том, что могут подать на стол.

Отмучившийся в походе к монахам-черноризцам в верховьях Каа-Хема журналист Владимир Хрусталёв

Рецепты блюд из дичи

Ушки таежные

Филе лосятины — 360 г, филе свинины — 410 г, репчатый лук — 80 г, молоко или вода — 160 мл; соль, перец, тесто для пельменей.

Приготовить фарш. Филе лосятины и свинины, лук пропускают через мясорубку с крупной решеткой или мелко рубят. Приправляют солью и перцем, добавляют холодное молоко или воду. Из полученного фарша и теста формуют пельмени-ушки. Отваривают в подсоленной воде до готовности.

Жаркое из лосятины с грибами

Лосятина — 500 г, шпик — 100 г, соль, перец, смесь лесных трав, белое вино — 300 мл, мелкий репчатый лук — 250 г, молодой мелкий картофель — 500 г, сливочное масло — 40 г, белые грибы — 250 г, свежая зелень.

Мясо лося обмывают, обсушивают, освобождают от пленок и сухожилий, нарезают кубиками. Шпик нарезают кубиками, распускают и обжаривают в нем мясо со всех сторон. Приправляют солью, перцем, смесью лесных трав. Добавляют 150 мл вина и тушат в закрытой посуде в течение 1 часа.

Лук очищают и крупно нарезают. Картофель чистят, моют и обсушивают. Масло растапливают и обжаривают в нем при помешивании картофель и лук. Грибы чистят, моют и разрезают на 4 части, Добавляют к другим продуктам и тушат до полуготовности.

К овощам добавляют мясо и тушат еще в течение 25–35 минут.

При подаче посыпают свежей зеленью.

Жареный вальдшнеп

Вальдшнепы — 2 тушки (350–400 г), соль, перец, мёд — 20 г, свиное сало — 60 г, брусничное варенье — 100 г, листья салата.

Тушки вальдшнепов обрабатывают. Солят, перчат, обмазывают мёдом. Для сочности тушку шпигуют свиным салом. Оставляют на 1 час для маринования. Помещают в духовку, запекают при температуре 230 °C в течение 2–3 минут, затем убавляют температуру до 180 °C и запекают еще в течение 5-10 минут.

При подаче на блюдо выкладывают жареного вальдшнепа и брусничное варенье. Украшают листьями салата.

ДИЕТПРОДУКТ КРОЛЬЧАТИНА — ПОЛЕЗНАЯ ВКУСНЯТИНА

— Были времена, когда мы всей семьей Хрусталёвых-Листафоровых не садились за новогодний стол без тушеной кролятины. Раз в год — такая редкость… Но ароматное, питательное и нежное мясо стоило того. Нужно было считаться с его ценой и нашей зарплатой.

А что сегодня? На рынке цена килограмма тощеньких тушек 350–400 рублей. Всякий ли потянет? Даже в праздники. Но ведь можно изменить ситуацию. Об этой альтернативе наш следующий разговор с профессором Иваном Павловичем Неумывакиным.

Не хотел бы зацикливаться на цене, дорогой профессор, но мне кажется странной она, если учесть, что крольчатина — это не свинятина, которую производить очень долго и накладисто. Что мешает нам продуцировать куда более полезную и дешевую крольчатину в противовес свинятине?

— Это инерция, опять-таки из советских времен. Считалось, что свинина, откормленная на крупных фермах, накормит народ. Но она только поработила его, загадив неперевариваемыми отходами поля, приречные луга и водоемы. Кролик в масштабах свинятины в расчет не брался — слишком мелок.

— Иван Павлович, я помню, как вы рассказывали, что ваше детство было связано с кроликами, как это было?

— Вспоминаются детские годы жизни в Киргизии, где нельзя ее представить без наличия в хозяйстве кур, свиней, коров и даже лошади. Когда мне было 4 года, отец привез трех кроликов: двух самок и кроля. И поручил мне ухаживать за ними. Жили они в загоне, и особого труда не составляло за ними ухаживать, пока выводки крольчат еще маленькие. А когда они подросли, то начали рыть норы и бегать по всему огороду, поедая все, что можно было грызть: капусту, огурцы, морковь, а ведь они неприхотливы в пище. Пришлось отцу делать клетки. К осени хозяйство увеличилось до 50 штук, что обеспечивало нас вкусным диетическим мясом до весны. А так как отец был еще и скорняком, то из выделанных шкур шил треухи: Два куска закрывали уши, а один затылок, что пользовалось большим спросом у киргизов. Когда мы уже жили в Москве, на ее окраине, в Лосино-Островском, в 1960-е годы, вероятно, проявилась укоренившая натура — завести кроликов из породы шиншилл, которые на ВДНХ даже получили серебряную медаль за то, что вес их достигал 9 кг. Но этом дело не закончилось.