не захотела. Забрала от дяди со скандалом.
Та неделя оказалась неудачная. В школе все нервничали, учителя ближе к выпускным экзаменам как с цепи сорвались и устраивали проверочные работы чуть ли не каждый день. Большинство будущих выпускников после уроков шли к репетиторам, чтоб подтянуть те предметы, которые собирались сдавать. Атмосфера царила напряжённая, и когда Соня убрала со своего места забытую сумку отличницы и оттуда выпали учебники, та бросилась на неё с кулаками, пылая гневом. Похоже, сумка стала для замученной занятиями одноклассницы последней каплей. К сожалению, свидетелей начала драки не нашлось. А отличницу учитель посчитал априори невиновной, она же лучшая ученица класса, и позвонил маме Сони.
Соня надеялась, что дядя Варя встанет на её сторону, но тот лишь смотрел, как мама запихивает её в такси. Это оказалось обидно: получается, Соня совсем одна и рассчитывать может только на себя. Впрочем, она всё равно собиралась уехать, а значит, можно потерпеть три месяца выходки матери. На нервной почве дома её стали мучить кошмары. В тумане тревожного сна к ней приближалась тёмная фигура. Она шептала о том, что Соня одинока, что в этой жизни никому не нужна. Что Он может подарить ей покой, стоит согласиться, и её страдания закончатся. Однажды после неудачной контрольной в школе и скандала с матерью Соня легла спать, нервно сжимая кулаки и стараясь не расплакаться. В нос ударил запах пыли, она оказалась в хранилище школьной библиотеки. Один раз она помогала носить туда старые учебники. Тёмная фигура появилась из-за стеллажей, от неё пахло ладаном и почему-то резко дезинфектором.
— Ты пришла, я вижу, тебе нужна моя помощь, — прошелестела Тень.
Соня подумала и кивнула: она правда устала. Истерики матери, напряжённая учёба, страх перед скорыми изменениями в жизни. К тому же месяц назад она стала переписываться с Иваном из «Б» класса, он ей нравился, и казалось, у них много общего. Он пару раз проводил её после занятий, и Соня уже фантазировала, какой замечательной парой они будут, старательно не обращая внимания на подозрительные ядовито-зелёные всполохи в его ауре. В одной из переписок она рассказала про план поступить в Питер и дала ссылку на свои рассказы. Иван над ней посмеялся, а потом заявил, что фанфики пишут только умственно отсталые. Но этого Ивану показалось мало, он растрепал о рассказах в школе, и некоторые стали заходить на Сонину страницу в фикбуке и оставлять издевательские комментарии. Это оказалось очень больно. Появился новый страх. Если она не поступит и вернётся в родной город — сколько издевательств последует после такого. Вымотанная всеми этими переживаниями Соня сейчас была готова согласиться на любое предложение Тени, лишь бы всё прекратилось.
— Я рад, что ты признала мою правоту, — голос стал более резким. Тень обрела форму, в которой Соне почудилось что-то знакомое. — Скажи «согласна», и всё будет кончено.
— Я сог… — начала Соня, но её грубо толкнули в плечо, выбив воздух из груди.
— Ш-ш-ш, шлишком быстрый… Я первая застолбила право… Она моя.
Рядом Соней появилась женщина в белом платье, лицо её оказалось закрыто вуалью.
— Уходи, она не давала тебе согласие, значит, я могу спросить.
— А я не шпрашивала.
— Ну так спроси её, мерзкая тварь, и уходи.
— Шпрош-ш-шу, но не сейчас-с-с и не шдесь. Ш-ш-шди своей очереди, трупоед.
Женщина в белом вцепилась в руку Сони, острыми ногтями. Боль, словно током, прошла по руке и ударила в сердце. Соня подскочила и села в кровати, вся простыня и подушка оказались мокрые. На руке следов не осталось, но она неделю болела, напоминая о слишком реалистичном кошмаре. Тёмная фигура во снах не приходила, Соня боялась, что теперь её будет преследовать женщина в белом, но она тоже не появлялась. Кошмары прекратились.
В школе становилось всё хуже, дома появилась бабушка, мама вызвала её для усиления своих нотаций на дочь. Соня жила надеждой, что совсем скоро она сбежит из этого дурдома. Через месяц эта надежда умерла.
Соня не показывала маме татуировку, заранее догадываясь, что такое ей точно не понравится. Но за полгода страх поутих, и Соня потеряла бдительность. Она вышла из ванны, закутавшись в банное полотенце, и тут же раздался истошный материнский вопль.
— Что у тебя там?! — сказала побледневшая мать, тыча пальцем в татуировку.
— Это просто маленькое тату. Его даже не видно под одеждой.
Аура матери полыхнула красным. Соне показалось, что отсвет гнева окрасил стены коридора.
— Да ты с ума сошла? Ты что зечка с таким. О господи, как ты жить-то с такой будешь.
— Да ничего нет в этом страшного, в Питере полно молодёжи с тату, — вспыхнула Сонька. Сил контролировать свои эмоции у неё не осталось.
— При чём тут Питер?
— Ну, я же в Питер буду доки подавать. Ты же обещала? Кира туда едет поступать, и я с ней.
— Я обещала? Что за чушь! Какая ещё Кира? — перешёл ультразвук матери в шипение, аура налилась багровым, и появились щупальца, раскачиваясь над её головой.
— Девушка знакомая, мы уже решили квартиру вместе снимать. Ты сказала, когда я хотела уйти после девятого, что если доучусь с хорошими оценками, то в Питер могу поступать. Я доучилась и оценки исправила.
— Не помню такого, может, и сказала, но так, для примера. Дома, конечно, останешься, после таких выходок тем более. Ты показала, что не можешь себя вести: сначала драка в школе, теперь татуировка, да такую безголовую из дома опасно выпускать. Снимать они вместе будут, а платить за тебя я буду? Где я тебе денег возьму, или ты думаешь, в бухгалтерии мне миллионы платят?
— Ты обещала, — прошептала Соня, осознавая, что все планы пошли прахом. — Я могла уйти в колледж, зачем тогда всё это было?
— Чтобы, как нормальная, поступила в институт. У нас отличный педагогический.
Соня прикусила губу и взвыла. Она с трудом сдерживалась, чтобы самой не перейти на крик. Стоило расслабиться, и фиолетовые жгуты матери вопьются в её ауру, лишая сил, заставляя сдаться. Да и не даст ничего спор, передумать маму не заставишь.
— Да как тебе не стыдно так на мать смотреть. Неблагодарная дрянь. В Питер она уедет.