Я снова огляделся. Я сюда еще вернусь, вернусь и спокойно изучу обстановку — если, конечно же, останусь жив. Над этим местом нависло почти осязаемое присутствие тайны. Тайна ощущалась в воздухе, в каждом дуновении ветра. Что изменилось в мире с созданием нового Огненного Пути? Чтобы разобраться в этом, потребуются века и века.
Я поднял руку, прощаясь с деревом, и — готов поклясться! — оно тоже взмахнуло веткой. Я потрогал приколотую к воротнику розу, придал ей, по мере сил и возможностей, нечто вроде первоначальной формы.
Пора в дорогу. У меня еще есть дело.
Я опустил голову, закрыл глаза и попытался вспомнить Владения Хаоса, равнину, примыкающую к предельной бездне. Я увидел странное, дикое небо, увидел эту равнину, населил ее своими родственниками, заполнил войсками. Я словно услышал — или действительно услышал? — звуки далекой битвы. Сцена быстро изменялась (без моего уже участия), становилась ярче и отчетливее. Я вгляделся еще пристальнее — и отдал Огненному Пути приказ.
…Мгновение спустя я увидел эту равнину воочию, с вершины крутого холма. Холодный, до костей пронизывающий ветер рвал с меня плащ, небо было то самое, знакомое по прошлому разу — бешено вращающаяся карусель, наполовину черная, наполовину раскрашенная радужными, психоделически-яркими полосами, непрерывно шевелящимися, наползающими друг на друга. В воздухе стоял тяжелый запах то ли гнили, то ли еще какой гадости. Теперь Черная Дорога оказалась справа, чудовищный ее шрам рассекал равнину, перепрыгивал через провал и упирался в черную, мертвенно поблескивающую цитадель. И по Черной Дороге, и по тонким кружевным мостам, колыхавшимся над бездной, двигались какие-то странные, мучительно чуждые… существа? или вещи? Внизу, у подножия холма, поле было буквально забито войсками — главные, наверное, силы. За моей спиной слышались звуки, совсем не напоминавшие легкий звон крылатой колесницы Времени.
Повернувшись на север (север — если прежние мои оценки направления верны), я снова увидел знакомую картину. Взбесившийся, вставший на дыбы ледник — вот что напоминал голубовато-серый фронт дьявольской грозы. Продвигаясь через дальние горы, гроза рвала воздух пушечными раскатами грома, осыпала землю сотнями молний.
Итак, создание нового Огненного Пути не уничтожило ее, не остановило. Похоже, гроза попросту обошла защищенный пятачок и направилась дальше — туда, куда уж она там направлялась. Будем надеяться, что следом за ней двинутся некие конструктивные силы, порождаемые моим Огненным Путем, что эти силы наново установят порядок во взбаламученных отражениях. Будем надеяться. А еще — очень хотелось бы знать, как скоро эта мерзость доберется сюда?
Я услышал дробный перестук копыт и развернулся, выхватывая одновременно клинок…
Прямо в мою сторону мчался рогатый всадник на мощном вороном скакуне; его глаза сверкали оранжевым, как пламя костра, светом.
Я встал поудобнее и начал спокойно ждать. Откуда он на мою голову? Скорее всего — вон с той кружевной дороги, которую принесло сюда ветром. Мы находились на приличном удалении от главного театра военных действий, Рогатый скакал по холму вверх, а я внимательно его рассматривал. Хороший у него, надо признать, конь, вон какая мощная грудь. А куда подевался Брэнд? Я совсем не намерен драться тут с каждым встречным-поперечным.
В правой руке всадника сверкнула изогнутая сабля. Я отбил жутковатое оружие ударом влево и вниз, когда он попытался разрубить меня пополам, ухватил рогатого героя за низко опущенную руку и выдернул из седла.
— Эта роза… — начал он, тюком валясь на землю, но тут же захрипел и смолк — с перерезанной глоткой много не поговоришь. Рана мгновенно заалела.
Я выпустил обмякшую руку противника, вложил Грейсвандир в ножны, пробежал несколько шагов и успел-таки поймать черного скакуна за уздечку. Пошептал коню на ухо и отвел его от высоко взметнувшегося пламени. Через несколько минут мы установили довольно дружеские отношения, и я вскочил в седло.
Видя, что конь дрожит и прядает ушами, я дал ему прогуляться по вершине холма шагом — пусть успокоится, а мы тем временем проведем рекогносцировку.
Армия Амбера вроде бы наступала, по всему полю валялись дымящиеся трупы. Главные силы противника сгруппировались на высотах, непосредственно прилегавших к провалу. Они отходили — медленно, стройными рядами, но отходили. По мостам, переброшенным через бездну, на помощь защитникам высот спешили свежие войска. Судя по их все возраставшей численности, по позициям, где они разворачивались в боевой порядок, Хаос готовил контрнаступление. Брэнда нигде не было видно.
Даже будь я сейчас в доспехах, будь я свежим и бодрым, как майское утро, — даже тогда я бы десять раз подумал, прежде чем скакать вниз и ввязываться в общую схватку. У меня есть своя, конкретная работа: найти Брэнда. Сомнительно, чтобы этот красавец был в самой гуще сражения. Я осмотрел фланги, выискивая одинокую фигуру. Не видать… Возможно, он на дальнем краю поля. Придется описать круг, заехать с севера. Западные фланги армий были слишком от меня далеко, я почти ничего там не различал.
Я развернул коня и поскакал вниз. Хорошо бы сейчас упасть и не вставать. Свалиться на землю, куда попало, и уснуть. Я горько вздохнул. Так где же он, проклятый Брэнд?
Спустившись с холма, я свернул в широкую, совершенно сухую канаву, тянувшуюся прямо в нужном направлении. Да, этот фланг нужно будет осмотреть получ…
— Лорд Корвин из Амбера!
Он поджидал меня за поворотом — крупный, мертвенно-бледный человек с рыжей шевелюрой, восседавший на гнедом коне. Облаченный в тускло-красные, с зеленоватым орнаментом доспехи, он сидел неподвижно, как статуя.
— Я увидел тебя на вершине холма. На тебе, как я понимаю, доспехов нет?
Я постучал себя по ребрам.
Коротко кивнув, рыжий потянулся к левому своему плечу, к правому, затем к бокам. Расстегнув панцирь, он снял его, уронил на землю и занялся поножами.
— Я давно хотел с тобой встретиться, — обрадовал меня он, продолжая разоблачаться. — Я — Борель. Я не хочу, чтобы потом говорили, будто я убил тебя в нечестном бою.
Борель… Что-то знакомое в имени… Ну да, конечно. Это же Дара рассказывала, она его очень любит и уважает. Великий боец, научивший ее владеть клинком. Великий-то великий, а дурак он тоже немалый. Расставшись с броней, Борель расстался с моим к нему уважением. Бой — не детские игрушки, я совсем не намерен подставлять свое нежно любимое тело под удары самодовольного болвана, придерживающегося иного мнения. И уж тем более когда болван этот имеет приличную квалификацию, а я — что выжатый лимон. Он же меня если сразу не достанет, так до смерти загоняет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});