Очень подробное описание в «Цзо-чжуань» событий, связанных со сражением 597 г. до н. э. близ Хуанхэ, весьма контрастирует с одной-двумя строками, уделенными этому событию у Сыма Цяня в главе, специально посвященной истории правящего дома Чу [103, гл. 40; 71, т. V, с. 189]. Правда, в другой главе, посвященной правящему дому Цинь (который, к слову, не имел отношения к описываемому сражению), почему-то упомянуто, что после победы над Цзинь в 597 г. до н. э. чуский правитель стал гегемоном, собрав вокруг себя чжухоу [103, гл. 5; 71, т. II, с. 34]. То, что Чжуан-ван стремился к верховенству в Поднебесной, общеизвестно: он начал с того, что стал интересоваться чжоускими треножниками. После победы над Цзинь он упомянул о верховенстве, заметив при этом, что не сила, а добродетель рождает гегемона. Но о формальном признании его верховенства в Поднебесной нет никаких сведений. Такого просто не было и не могло быть потому, что Цзинь отнюдь не перестало существовать, даже не лишилось сколько-нибудь существенной доли своего влияния и могущества. Конечно, оно потерпело поражение, но не пришло в упадок. Более того, когда встал вопрос, не казнить ли Сюнь Линь-фу за поражение (к чему тот был готов), цзиньский правитель, следуя мудрому совету Ши Хуэя, решил не делать столь ценного подарка Чу. Правда, боясь казни, бежал к ди Сянь Ху, спровоцировавший битву, приведшую к поражению, после чего весь его клан был уничтожен. Но главное не в этом. Главное в том, что царства Чжунго вовсе не стремились к тому, чтобы признать верховенство Чу, — несмотря на то что с Цзинь у некоторых из них были весьма напряженные отношения, порой войны. И меньше всего хотел этого сам чжоуский ван, который, стоит напомнить, не только категорически не желал говорить что-либо о символах власти с Чу, но не торопился присваивать звание гегемона и правителям Цзинь, которые давно уже — после смерти Вэнь-гуна — осуществляли функции ба без официального их признания.
Конечно, речь могла бы идти о реальном верховенстве Чу после 597 г. до н. э. Однако не было и этого, ибо Чу не сумело сплотить вокруг себя никого, кроме Чжэн, Чэнь и Сюй. Видимо, именно поэтому случайное упоминание о верховенстве Чу в главе о Цинь не нашло своего подтверждения у Сымя Цяня в главе о Чу. Впрочем, это не означает, что Чжуан-ван не продолжал стремиться к верховенству. Напротив, продолжал, причем со все возраставшей энергией.
В конце 597 г. до н. э. чуские войска выступили против небольшого и тесно связанного с царством Сун княжества Сяо. Сунские войска вместе с отрядом из Цао попытались защитить Сяо, но не имели успеха. В начале 596 г. до н. э. чусцы напали на Сун, используя в качестве предлога столкновение в Сяо, но, в свою очередь, потерпели неудачу. В 595 г. до н. э. чуский Чжуан-ван решил спровоцировать это царство на обострение конфликта. Как сообщается в «Цзо-чжуань», Чжуан-ван направил посла в Ци. Он велел ему ехать через Сун, не испросив на то специального разрешения, что было обязательным в практике взаимоотношений между независимыми царствами. Посол шел на смерть, что он и сознавал, представив перед отъездом правителю Чу своего сына в качестве преемника. Действительно, в Сун появление чуского чиновника, намеревающегося без разрешения проехать через царство, было воспринято как дерзкий вызов: убить посланца — значит поставить Сун на край гибели, проглотить оскорбление — перестать быть независимым государством. Сунцы мужественно избрали первый вариант [114, 14-й год Сюань-гуна; 212, т. V, с. 323 и 324].
Осенью того же, 595 г. до н. э. чуские войска осадили столицу царства Сун. Началась долгая пятимесячная осада. Горожане голодали, но не сдавались. Они обратились за помощью к цзиньцам, но Цзинь не спешило прийти на помощь, поскольку еще не оправилось от нанесенного ему чусцами тяжелого поражения. Тем не менее оно отправило в Сун своего представителя с призывом держаться и надеяться на цзиньцев. Посланца перехватили чусцы, и Чжуан-ван велел ему передать сообщение иного характера («Цзо-чжуань» не уточняет, какое именно, но, видимо, с предложением капитулировать). Посланец обещал сделать это, и его пропустили в осажденный город. Но он передал то, что ему поручили цзиньцы. На обратном пути чуский Чжуан-ван хотел было казнить его за неповиновение, но отпустил, услышав, что верность и преданность не позволили ему встать на путь предательства и что он готов к смерти. Осада продолжалась, пока сунский Хуа Юань не вышел на переговоры.
Объявив чусцам, что в осажденном городе едят детей, но на бесчестие сунцы не пойдут, он сумел добиться от чусцев почетного мирного соглашения [114, 15-й год Сюань-гуна; 212, т. V, с. 325 и 328; 103, гл. 38 и 40; 71, т. V, с. 135, 189–190]. Неясно, что именно остановило Чжуан-вана от выполнения его цели — не красноречие же сун-ского Хуа Юаня! Но факт остается фактом: осада была снята и чуские войска, не добившись подчинения Сун, тем более его капитуляции, возвратились. По существу, это был крах амбициозных планов чуско-го Чжуан-вана. Вскоре после этого (591 г. до н. э.) он умер, причем запись о его смерти была сделана в «Чуньцю», обычно не упоминавшем об этом по отношению к правителям полуварварского Чу.
Смерть чуского Чжуан-вана на некоторое время ослабила натиск на Срединные государства с юга. Естественно, что этим воспользовалось царство Цзинь, сумевшее восстановить и заметно укрепить свои позиции и вновь начать энергично бороться за сохранение верховенства. В последующие десятилетия ни Чу, ни Цинь более не оспаривали политическое главенство Цзинь. Однако не всегда оно выглядело бесспорным, и сохранять его было отнюдь не легко. И в эти десятилетия продолжались междоусобицы, а к числу основных линий политических противостояний (Цзинь — Цинь; Цзинь — Чу) прибавилась и еще одна — Цзинь — Ци. Но несмотря на все это, первая треть VI в. до н. э. прошла в чжоуском Китае под знаком ощутимого превосходства царства Цзинь. Обратим внимание на некоторые существенные политические события этого времени.
Цзинь во главе Срединных государств (90-70-е годы VI в. до н. э.)
С 596 г. до н. э., после того как ведомые Сянь Ху племена ди были разбиты царством Цзинь, а сам Сянь Ху — виновник поражения в 597 г. до н. э. — был казнен, начался этап возрождения цзиньского влияния и могущества. Прежде всего, Цзинь потребовало от царства Вэй объяснений, почему вэйские войска в предыдущем году, вопреки заключенному с Цзинь соглашению, выступили на стороне Чэнь. В результате ответственный за это вэйский сановник был казнен [114, 12-й, 13-й и 14-й годы Сюань-гуна; 212, т. V, с. 316 и 321, 322–324]. Затем цзиньский Цзин-гун (599–581 гг. до н. э.) лично повел войска против царства Чжэн, о чем сообщил всем чжухоу. В Чжэн он демонстративно провел парад своих войск, после чего возвратился. Как сообщает «Цзо-чжуань», это было сделано по совету Сюнь Линь-фу, который был полностью реабилитирован и получил новое клановое имя — Чжун-хан.
В 595 г. до н. э. Сюнь Линь-фу нанес поражение племенному государству красных ди, а чуть позже в том же году Цзин-гун отразил вторжение войск Цинь (Д.Легг высказал предположение, что выступление Цинь было ответом на цзиньский поход против красных ди [212, т. V, с. 328]). В результате, насколько можно судить, немалая территория ди была присоединена к Цзинь, а в 593 г. до н. э. Цзин-гун преподнес чжоускому вану богатые трофеи, захваченные у ди, получив от него в подарок парадную одежду [114, 15-й и 16-й годы Сюань-гуна; 212, т. V, с. 327 и 329, 330]. Стоит заметить, что дом Чжоу в это время находился в состоянии очередного внутреннего кризиса, вызванного заговором одного из родственников чжоуского Дин-вана (606–586 гг. до н. э.). Как это ни покажется парадоксальным, но и Дин-ван и его соперник искали поддержки и защиты именно в Цзинь.
Все эти успешные акции, включая вмешательство в дела домена с целью навести в них порядок, сильно подняли престиж Цзинь. В 592 г. до н. э. Цзин-гун принял решение созвать совещание чжухоу. Из данных «Чуньцю» явствует, что свое согласие прибыть в Цзинь для участия в этом совещании дали лишь царства Вэй, Цао и Чжу. Не было Лу, которое, по мнению Д.Легга, в этот момент склонялось в сторону Чу, и, главное, царства Ци, весьма сильного и влиятельного в Чжунго. С целью привлечь правителя этого царства к участию во встрече в Ци был послан заслуженный цзиньский сановник Ци Кэ из влиятельнейшего клана Ци. И вот здесь-то и случился злосчастный казус, приведший со временем к весьма серьезным последствиям в отношениях Цзинь и Ци.
Старый сановник был то ли горбат, то ли хром. Когда он поднимался по ступенькам во дворец циского правителя, сверху, из женских покоев, раздался громкий смех. Женщина смеялась явно над ним[54]. Посол был оскорблен при исполнении им служебных обязанностей, о чем не могла не знать близкая правителю Ци женщина из дворцовых покоев, — как выяснилось позже, его мать.