— Можешь не продолжать, — пощадила его самолюбие Граси. — Тем более что мне уже известно об этом. Чарли буквально час назад во всем мне признался.
— И ты собиралась рассказать мне об этом?
— Конечно. Не знаю, смогла бы я сделать это сразу и прямо здесь, но я безусловно не собиралась продолжать держать тебя в неведении. Может быть, я подождала бы, пока ты почувствуешь себя лучше. Мне очень жаль тебя, Маноло, но они очень сильно любят друг друга.
— Это не является оправданием тому, — что они собирались сделать, — буркнул он.
— Конечно, — поспешно согласилась Граси, — мне так стыдно за них обоих! Наверное, когда я видела вашу ссору на улице, ты уже знал обо всем?
— Мы не ссорились. Я был вынужден накричать на Пилар, потому что она опять набралась. Возможно, алкоголь поддерживал в ней силы вести двойную игру. Нелегко, наверное, делить себя между двумя мужчинами, используя одного для получения средств к безбедному существованию, а второго для любви.
— Она была пьяна?! — не поверила Граси. — В десять утра?!
— Думаешь, я стану обманывать тебя? Неужели ты не догадывалась о ее алкогольных пристрастиях? Настроение Пилар напрямую зависит от количества выпитого ею спиртного. Вся квартира уже давно пропиталась запахом выпивки!
Так вот что это был за запах… — поняла Граси, вспомнив свой первый визит в квартиру мачехи. Да и само поведение Пилар свидетельствовало о ее нездоровом пристрастии. Иногда она без причины могла впасть в глубочайшую депрессию, а вечером уже пребывала в отличном настроении. Так что бутылка, найденная Граси между диванных подушек, наверняка была старательно припрятана.
— Я даже и не подозревала об этом.
— Ты здесь ни при чем, — успокоил ее Маноло. — Дойдя до такой степени алкогольной зависимости, люди уже не в состоянии останавливать себя. Им приходится тщательно скрывать свои пристрастия, чтобы другие не догадались об этом.
— И в ночь, когда я прилетела, Пилар тоже была пьяна?
— Да. Парадоксально, но поводом для этого был страх, что ты узнаешь о ее пагубном пристрастии.
— Так, значит, ты задерживал меня, чтобы выгородить ее?
— Да. Она считает, что алкоголь помогает ей чувствовать себя раскованной и свободной, но на самом деле он лишь усугубляет ее проблемы, и в конце концов, когда она поймет это, может быть уже поздно.
— Знаю. Но она не хочет понимать. Мне так жаль ее… Маноло, — Граси забеспокоилась, как бы ему не пришло в голову отыграться за то, что Пилар пыталась провести его, — не будь с ней строг, прошу тебя. Ты же знаешь, как она хрупка.
Его дыхание вдруг стало тяжелым и прерывистым.
— Хрупка, но тем не менее знает, как добиваться своих целей. Впрочем, не волнуйся, я хочу поскорее забыть все, что было связано с Пилар в моей жизни, и не собираюсь раздувать из этого историю. — Немного помолчав, он вздохнул и добавил: — Получается, она подвела нас обоих…
— Не знаю. Наверное, мне надо было поверить, когда ты говорил, что она не любит тебя. Теперь получается, что я ошибалась и доверяла не тому, кому следовало бы. Прости меня.
— Ничего. Все уже в прошлом. Я больше и не вспоминаю об этом. И надеюсь, что когда-нибудь мне удастся сделать так, чтобы ты иначе думала обо мне. Я не такой плохой, как ты думаешь.
На длинных ресницах Граси блеснули серебристые росинки слез.
— Я знаю. Теперь я понимаю, что никого нельзя считать абсолютно хорошим или абсолютно плохим. Люди таковы, каковы они есть, и все просто борются за собственную жизнь… иногда забывая про чужую.
— Кроме жизни тех, кого по-настоящему любят…
Это был явный намек на то, что Маноло решился сделать для своего отца шесть лет назад. И Граси не знала, достаточное ли это оправдание тому, на что он пошел ради спасения чести семьи.
— Мне надо идти, — пробормотала она, — зайду к тебе завтра утром.
— Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Завтра расскажи мне все о себе. Все, что ты пережила за все эти долгие годы.
Граси кивнула — то ли соглашаясь, то ли прощаясь, — и быстро вышла из палаты. Какие бы чувства ни испытывала она к Маноло, нельзя забывать о его железной несгибаемой воле, способности манипулировать людьми и эмоциями ради достижения поставленных целей. И теперь, несмотря ни на что, ей в первую очередь следовало контролировать себя и свои чувства во избежание повторения того, что однажды чуть не разрушило ее жизнь.
* * *
На следующее утро Маноло перевели из реанимации в обыкновенную палату, что было верным признаком скорого выздоровления. И как ни пыталась Граси себя сдерживать, его улыбка и обаяние сокрушали все преграды, заставляли ее забывать об осторожности и отдаваться закипающему внутри радостному чувству.
— Я уже заждался тебя! — бодро произнес Маноло, толкая колеса кресла-каталки, в котором сидел, навстречу Граси. — Представляешь, до того соскучился, что пришлось развлекать себя пением. Но теперь, надеюсь, ты немного побудешь со мной. Давай поговорим.
— Ты как избалованный капризный ребенок, желающий, чтобы его развлекали.
— А что мне еще остается делать? Такова моя роль. Я ведь — больной.
— Больные обычно не столь требовательны, особенно в том, что касается времяпрепровождения.
— Нет уж! Вот когда я засну, то можешь пойти и докучать кому-нибудь другому своими назиданиями, а пока ты со мной, — сказал Маноло, игриво и одновременно властно сжав ее руку в своей, — даже не думай никуда сбежать.
Сбежать? Оставить его? Такое Граси и в голову не могло прийти. Она смотрела на Маноло, и в ее сердце с новой силой начинало бушевать чувство, которое она считала навсегда раздавленным и не способным возродиться вновь. В ней опять просыпалась любовь.
— Ты молчишь или я становлюсь глухим?
— Я думаю.
Граси размышляла о том, сколь противоречивы ее чувства. Не осталось и следа от той слепой безоглядной влюбленности, которой она жила в юности, не тревожа себя излишними вопросами. Чувство, зарождавшееся в ней сейчас, было намного глубже и осознаннее, и именно теперь Граси понимала, что, не случись с Маноло этого страшного несчастья, она могла бы навсегда погубить свою любовь, руководствуясь указаниями уязвленной гордости.
Но именно сейчас ей все больше и больше становилось ясно, что любовь, которую она испытывала к Маноло, была намного сильнее, чем она могла представить. Конечно, в прошлом Маноло поступал во многом неправильно, и ей приходилось отвечать на его поступки ненавистью и клятвами отомстить. Но теперь, когда открылась связь между Пилар и Чарли, многое предстало перед Граси совершенно в ином свете и она начала осознавать, на что могут быть способны люди, убежденные в своей правоте.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});