Читать интересную книгу Новый порядок - Артур Крижановский

– Весьма своеобразным, – хмыкнул Романцев. – Очень мощный двойной эффект. После приема дозы ПР человек уже не воспринимает реальность как единое целое, его личность раздваивается. Одна половина пребывает в наркотическом трансе, который длится неделями и даже месяцами, и при этом испытывает небывалые ощущения. Отсюда и название – «Преддверие рая». В то же время вторая половина ничего об этом не подозревает, так что внешне поведение человека никак не меняется. На первый взгляд. Поскольку перемены существуют.

Помогла случайность, иначе истинное предназначение ПР могло еще долго оставаться нераскрытым. Во время комплексных исследований один из ученых принял микродозу ПР, чтобы испытать его эффект на себе. Прошло несколько часов, но никакой реакции не последовало. По словам исследователя, он так и не испытал транса, для этого принятая доза ПР оказалась явно недостаточной. Прошло еще несколько часов, и его коллега обратил внимание на одну незначительную деталь. Его друг был заядлым спорщиком, и характер у него был не то чтобы тяжелым, но далеко не ангельским. А тут превратился в чистого ангела – что ни скажешь, со всем соглашается, всем готов услужить. Это продолжалось день, другой, а затем до ученого дошло, что его товарищ слишком легко поддается внушению. Он пригласил еще нескольких ученых, и они поставили ряд экспериментов. Выяснилось, что человек, находящийся под воздействием ПР, легко превращается в биоробота, готового исполнить любой правильно сформулированный приказ. Эту информацию сразу засекретили, а отборные силы УБРН были брошены на поиски изготовителей дьявольского зелья. Насколько я знаю, им достались жалкие крохи. Обнаружить подпольные лаборатории и изготовителей не удалось.

– Твои опасения были не напрасны, – подтвердил Ураев, все это время внимательно слушавший напарника. – В состав таблеток был подмешан ПР. Таким образом Стоун собирался контролировать наши действия. Я подменил упаковки, а капсулы с ПР уничтожил в утилизаторе.

– Ты забыл предупредить меня об этом, – мягко заметил Романцев. – Кстати, Стоун первым делом поинтересовался, принимаем ли мы эти капсулы.

– Понятно, – кивнул Ураев. – Мое поведение показалось тебе подозрительным, и ты выключил меня из игры.

– На несколько часов, чтобы разобраться в ситуации. Знаешь, что я сделал первым делом?

– Что?

– Послал Стоуну тот самый запрос, после которого якобы погибли обе группы аналитиков. На этот раз Стоун сработал грубо, и я сразу заподозрил, что это липа. Запрос касался руководителей Независимого исследовательского центра «Восток—Запад», существовавшего с девяностого по девяносто пятый год. Центр закрылся в ноябре девяносто пятого, и о судьбе его учредителей ничего не известно. Да что там говорить – не только руководители, но и почти все его сотрудники бесследно исчезли. Если помнишь, в запросе содержалась просьба выяснить дальнейшую судьбу шестерых лиц: Михаила Романова, Андрея Шувалова, Альгирдаса Норвиласа, Римаса Ремейки, Петерса Крастиньша и Александра Гринберга. Предполагалось, что кто-то из этой шестерки и есть тот самый Авторитет. И хотя Центром руководил Норвилас, обе группы пришли к однозначному выводу, что основной фигурой в организации является Михаил Романов.

– Да, обе группы вцепились в Романова мертвой хваткой, – дополнил информацию Ураев. – Они раскопали все или почти все, связанное с деятельностью Центра до момента его закрытия. И напали на еще один след. Тогда-то они и начали задавать Стоуну чертовски неприятные вопросы.

– Стоун повернул все так, что обе акции – дело рук Авторитета, то бишь Романова. Кстати, Феликс. – Романцев запнулся и обвел зал долгим взглядом: – А ведь Стоун и на самом деле уверен, что к нам может нагрянуть Авторитет. Я уже говорил, он совершенно не понял этого человека. Стоун считает, что Авторитет будет действовать так, как в его положении он действовал бы сам. Другими словами, поскольку эта акция в первую очередь направлена против Авторитета, то Стоун вполне допускает, что тот способен применить силу. Отсюда такие небывалые меры безопасности.

Романцев сделал небольшую паузу, во время которой он бегло пробежал глазами очередное послание от «Стоун-5» и подтвердил его получение.

– Стоун доволен нашей работой, – улыбнулся Романцев. – Продолжим разговор. Вернемся к Центру и Романову. Обрати внимание: Романов, Романцев – мы почти однофамильцы…

– Простое совпадение, – заметил Ураев.

– Я не знаю этого человека, – продолжил Романцев, – и в первый раз узнал о его существовании из отчетов аналитиков. Но зато остальные пятеро мне известны, а с одним из них я знаком лично. Норвилас в одно время преподавал в МГУ, и мне доводилось присутствовать на его лекциях. Доктор наук, блестящий экономист, светлая голова и притом весьма приятный и порядочный человек. Мы все жалели, когда его забрали обратно в Вильнюс заведовать экономическим факультетом местного университета. В конце восьмидесятых он возглавлял Государственный Литовский банк. С остальными я не знаком, но наслышан о каждом из них. Например, Шувалов – один из лучших московских адвокатов. Он возглавлял московский филиал Центра. Помнишь досье Шувалова?

– Как же не помнить, – встрепенулся Ураев. – Девяносто четвертый год. В досье, состоявшем из нескольких объемистых томов, содержался убийственный компромат на десятки, сотни известных политиков, чиновников, бизнесменов и так далее. Темная история. Материалам не дали ходу, несколько человек бесследно исчезли, в том числе два журналиста. После этого еще долго бродили всякие слухи, но досье больше нигде не всплыло.

– Это досье словно свалилось с неба, но в проинформированных кругах его появление связывали с именем Шувалова и московским филиалом Центра. В конце девяносто четвертого в здание, где размещался филиал, подложили взрывчатку, и в результате теракта погибло несколько его сотрудников. Сам Шувалов, к счастью, отделался легкими ранениями.

Теперь об остальных. Ремейка – известный литовский предприниматель, с его помощью Норвилас обкатывал свои идеи. Молод, ему около тридцати лет, но в бизнесе для него нет секретов. Мне доводилось слышать о нем только самые благоприятные отзывы. Петерс Крастиньш. В конце восьмидесятых – заместитель министра внутренних дел Латвии. Ты его должен знать.

– Да, мы знакомы, – подтвердил Ураев. – У него опыт оперативной работы вдвое больший, чем у нас с тобой. Крепкий мужик.

– И последний – профессор Гринберг. Этот человек в рекомендациях не нуждается.

– Еще бы, – улыбнулся Ураев. – Ученый-психиатр с мировым именем.

– Весьма незаурядная личность, – согласился с ним Романцев. – Один из самых глубоких и перспективных ученых современного мира. Мать у него русская, отец – еврей, и, как это часто у нас бывает, его принялись активно сманивать в более счастливые страны, но он предпочел остаться в России. Обладает неординарным мышлением. Когда в «Таймс» появилась большая статья о нем, она так и называлась: «Человек будущего». Он добился поразительных успехов в исследовании тайн человеческого мозга, и его кандидатуру даже выдвигали на Нобелевскую премию. Зная, исследованиями какого рода он занимался, я не очень удивился, обнаружив фамилию ученого столь крупного ранга в одном списке с Романовым.

– Ну хорошо, – перебил его Ураев. – Ты назвал эти шесть фамилий. И к каким выводам ты пришел?

– Я не знаю, чем эти люди занимались последние два года, но они – не преступники. Для меня это ясно, как белый свет. Если речь идет о заговоре, то они могли участвовать в нем только при одном условии – если этот заговор направлен против мафии. Я не знаю Романова, но зато уверен в остальных. Кстати, если уж говорить о Романове, то и у него есть веские основания ненавидеть мафию. Два года назад неизвестные лица совершили нападение на особняк, где проживала его семья. Они зверски убили его жену и похитили сына. И хотя эта трагедия произошла в Литве, а точнее, в Клайпеде, подозрение пало на российскую мафию, с которой все эти годы Центр откровенно враждовал.

– Здесь есть свои нюансы, – заметил Ураев. – Мы еще вернемся к этой трагедии. Признаться, я все еще не понимаю, как ты меня раскусил. Ты же сам сказал, что меня хорошо прикрывают. К Центру я вообще не имел никакого отношения.

– Я обратился к компьютеру и запросил полные данные о двух предыдущих операциях. Одновременно я запросил сведения о последствиях этих акций. Как я и ожидал, в мае и августе мафия практически не пострадала. Основной удар был направлен против Романова и его организации. Это очевидно. Но этот удар не достиг цели. Одно из двух: либо такой организации не существует и все это дело – одно сплошное недоразумение, какое-то фатальное заблуждение целой группы опытных профессионалов, не говоря уж о Стоуне, либо кто-то заранее проинформировал Романова о готовящейся акции. И хотя я был уверен в существовании этой организации, мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы найти ее следы. Это следы грандиозной деятельности, Феликс, но об этом поговорим позже. Одним словом, я догадался, что эта организация, или, как ты ее называешь, Корпорация, имеет своего человека в ближнем окружении Стоуна. Собственно, этого окружения не существует, поскольку Стоун лишь использует нужных ему людей и никого к себе не приближает. Есть только одно исключение – ты, Феликс. Ты – единственный, кому он безгранично доверяет. Помимо Стоуна, только ты обладаешь всей полнотой информации. От тебя у него нет секретов. Ты единственный, кто мог предупредить Корпорацию и тем самым уберечь ее от больших неприятностей. Причем сумел сделать это так, что Стоун ничего не заподозрил.