При первых звуках слаженного пения лесных обитателей эльфы дружно нахмурились, старательно всматриваясь в черные стволы за чередой пышных полей. Самих хищников, правда, не заметили, однако луки неторопливо расчехлили и забросили на спины. Белик чуть покосился на Перворожденных и тоже подобрался, стараясь держаться рядом с суровым дядькой, у которого на лице вдруг появилось странное выражение. Остальные замерли на своих местах, настороженно всматриваясь и вслушиваясь в сгустившуюся тишину, ставшую по-настоящему звенящей. Вместе с окружающей темнотой она ощутимо давила, тревожила, заставляя нервничать даже бывалых воинов. Проклятая луна, как назло, спряталась за тучку, встревоженные люди притихли, а кони обеспокоенно тянули ноздрями прохладный воздух и неуверенно перебирали ногами, торопясь убраться от мрачного леса подальше. Вокруг деревни было оглушительно тихо, будто там давно все вымерли. Или же попрятались в подвалы и подполы, надеясь переждать неведомую угрозу.
— Проклятье, — процедил Гаррон, нутром ощущая подвох, но еще не понимая его причины. И в этот момент из-за ворот послышался едва различимый шорох.
— Эй! — гаркнул Молот, снова бухнув кулаком в ворота. — А ну, открывай, пока мы не снесли ваш курятник! Слыхали?!
— В-вы к-кто? — проблеял сухой надтреснутый голос изнутри. — Чего н-надо, ироды?
— Аарон, это ты? — нахмурился вдруг герр Хатор. — Вы чего тут нагородили? Ворота закрыли, ров этот дурацкий… с ума, что ли, посходили?! Как гостей встречаете?! Не ты ли в прошлый раз обещал, что мне и моим людям препятствий не будет ни в чем?!
За забором воцарилась напряженная тишина, словно говоривший все еще не верил.
— Аарон! Оглох, старый пень?! — повысил голос купец.
— Господин Хатор! — наконец, приглушенно ахнули с той стороны, и до караванщиков донесся грохот отпираемых засовов. — Господин Хатор!
— Я это, я, — сердито подтвердил купец. — Что за шутки у вас дурацкие? Прикажешь нам всю ночь под забором стоять?
В деревне явно всполошились.
— Сейчас! — торопливо выкрикнул невидимый старик. — Мы уже… сейчас!! Великие боги, какое чудо… наконец-то! Будь благословенен… хоть кто-то сумел… сейчас, сейчас! Да шевелитесь же! Одну минуту, мы уже… Ивар, Берар! Живо сюда! Открывайте ворота! Не видите, что сама не идет?!
Следом послышался топот множества ног, чьи-то испуганные, а затем — и радостные голоса, облегченные вздохи, отчаянный визг проворачивающихся петель, звон снимаемых цепей. А затем ворота, наконец, медленно открылись, явив изумленным взорам купца и его спутникам бледные, перекошенные отчаянием и диким страхом бородатые лица, на которых при виде крупного каравана неожиданно проступила полубезумная надежда. Деревенские выглядели жалко со своими топорами и ухватами в натруженных руках. В старых, ржавых, кое-где порванных доспехах, одетых явно впопыхах и не всегда правильно, в стоптанных лаптях, а то и босиком. Кое у кого Гаррон даже приметил вилы. Усталые, исхудавшие, отчаявшиеся люди несколько мгновений смотрели на новоприбывших, словно не в силах поверить в то, что видят их глаза, а затем с какой-то обреченностью опустили руки и в изнеможении прислонились, кто куда мог.
— Наконец-то… дождались…
— Господин Хатор! — со слезами в голосе прошептал всклокоченный худой старик в длинной рубахе поверх залатанных портов, с воспаленными глазами и странно подрагивающими губами. Он сделал навстречу неуверенный шаг и вдруг упал перед купцом на колени. — Слава Создателю… мы ж думали, все, не дотянем…
— Аарон! Ты что?! — не на шутку встревожился герр Хатор и, спрыгнув с коня, буквально подхватил его на руки. — Да что у тебя творится?! Гаррон, заводи обоз, да живо, пока не стемнело окончательно!
— Только ворота… ворота потом заприте, — исступленно зашептал внезапно очнувшийся староста, уцепившись за пышный ворот купца. — А то ведь пролезут, окаянные… всех сожрут…
— Да кто?!!
— Волки.
Словно в ответ, из леса донеслось слаженное волчье пение — на этот раз, гораздо ближе, чем раньше. И какое-то… злорадное, что ли? Полное жадного предвкушения, нетерпеливого ожидания, словно голодные звери торопились на вкусный, только что поданный к столу ужин. Судя по тому, с какой скоростью приближались голоса и как быстро росло их число, дело начинало принимать серьезный оборот.
Гаррон, пропуская мимо себя грохочущие подводы, машинально начал считать про себя: десять, пятнадцать… нет, уже двадцать штук дерут глотки почем зря… ого, да тут уже три десятка! Нет, три с половиной! Откуда столько?! Они что, со всех окрестных лесов собираются?!
— Плохо дело, — спокойно заметил Дядько, неподвижно восседая на своем флегматичном жеребце и не торопясь заходить внутрь. — Их здесь уже с полтинник, а с севера подтягиваются еще.
Южанин ошарашено воззрился на невозмутимого Стража.
— Что?!
— У меня хороший слух, — кивнул седовласый. — Лучше, чем у вас. Так что могу порадовать — оттуда подходит еще одна стая. И в ней никак не меньше, а то и побольше голов, чем в этой. Кажется, у них тут небольшая война на выживание. Неудивительно, что народ боится даже носы наружу высунуть: сотня-другая волков способна наделать много бед.
— Но как?! Откуда?! Они же всю живность должны были сожрать в округе!
Дядько лишь пожал плечами.
— Не нравится мне это, — тихо заметил вдруг Белик, незаметно подобравшись поближе. — И Карраш беспокоится.
Страж кинул на него быстрый взгляд.
— Думаешь, не простые? Наши?
— Нет. Но что-то с ними точно не так.
Гаррканец настороженно замер возле распахнутых ворот, вытянувшись струной и потихоньку втягивая прохладный воздух хищно раздувающимися ноздрями. Он даже глаза прикрыл, почти перестав шевелиться, приподнял голову и жадно внюхивался в незнакомые запахи, будто гончая на охоте. Белик на его спине замер тоже, позабыв об эльфах, что уже давно исчезли среди деревенских строений, о купце, что неподалеку торопливо выспрашивал перепуганного старосту, о последних телегах, что уже миновали распахнутые ворота. И очнулся только тогда, когда дорога окончательно опустела, из-за стены грубо рявкнул незнакомый простуженный голос, намекая на скудоумие некоторых сопливых героев, а правого локтя осторожно коснулись чьи-то железные пальцы.
— Идем, — тихо сказал Дядько.
Пацан сухо кивнул и неохотно развернул громадного гаррканца, проследовав за остальными под защиту наспех укрепленной бревенчатой стены. Ворота за его спиной с оглушительным грохотом закрылись, снова зазвенели тяжелые цепи, в железных петлях заскребся мощный засов, а затем застучали и молотки, чуть не намертво скрепляя между собой досками деревянные створки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});