Элинор, начиная подозревать неладное, взяла мужа под руку и повела в дом.
— Мне казалось, у тебя встреча с архитектором в нашей библиотеке.
— Да, мы собираемся обсудить перестройку дома в Суссексе.
Это было их поместье в деревне, если уместно было так называть небольшую усадьбу.
— На самом деле именно поэтому я и решил тебя привести.
— Тебе хотелось узнать мое мнение? — Элинор была приятно удивлена этим фактом.
— Естественно.
— Очень мило с твоей стороны, Себастьян.
Но когда Элинор вслед за мужем вошла в библиотеку, архитектор просто показал ей план деревенского дома, в котором лорд Боскасл собирался сделать пристройку для детской комнаты.
Очень просторной. Такой, которая будет занимать все западное крыло на втором этаже. Его милость собирается вырастить целую команду по игре в крикет?
Подойдя к платяному шкафу, чтобы переодеться к ужину, Элинор обнаружила, что муж снова рылся в ее гардеробе. То вечернее платье с пятном висело на самом видном месте. Словно Себастьян хотел показать жене, что он его заметил. И что не в восторге от всего этого. Да, ее муж не может похвастаться тонким подходом. Все чаще рубит сплеча.
Элинор кусала губы, но она избавилась от чувства вины через несколько минут, когда заметила, что этот негодник рылся в ящике ее письменного стола. У него могло хватить коварства открыть замок небольшого секретера, и у Элинор имелись доказательства его незаконного вторжения: почти незаметный глазу тончайший слой рисовой пудры, которой она привычно посыпала замок прежде, чем запереть ящик.
Все было на месте, включая ее личную переписку, и два последних письма герцогине, которые Элинор только предстояло отправить.
Но павлиньи перья, которые лежали, скрещенные под определенным углом друг к другу, были так же замысловато расставлены, однако совсем по-другому. Не так, как лежали до этого.
Неужели Себастьян решил, что она не заметит?
Да, своими занятиями любовью он и вправду ее отвлекает от дела.
Но не настолько, чтобы она окончательно потеряла бдительность и забыла о привычной осторожности.
Элинор плотно закрыла ящик. Несмотря на то что их брак нельзя было назвать образцовым, она всегда знала, что может положиться на порядочность мужа. Себастьян убедил ее, что ему абсолютно безразлично содержание писем герцогини. Главное, что его интересует, — это она сама, Элинор. Он даже не читал газеты со светскими сплетнями.
Да, Себастьян сопровождал ее на задания. Но нужно было отдать ему должное: он никогда не шпионил за ней. Элинор отдавала себе отчет в том, что это разные вещи.
Когда три часа спустя Себастьян спустился на ужин, в столовой было холодно, хотя огонь в камине ярко горел. Элинор сидела за столом в платье, открывающем плечи. Она даже не накинула сверху шаль. Себастьян любовался белыми обнаженными плечами жены и стройной шеей, красоту которой подчеркивала изящная нитка жемчуга.
— Ты опоздал, — с вежливой улыбкой заметила Элинор, вяло ковыряя вилкой в тарелке с жареным картофелем, — Увлекся разработкой проекта дома?
— Это важно.
— Для большого семейства с целым выводком детей? — усмехнулась она.
Себастьян подпер рукой подбородок и посмотрел на жену:
— Я тут подумал… А не заказать ли нам твой портрет?
— Зачем?
— Повесим его в нашем доме в Суссексе.
— Ну что ж, неплохая идея. — Элинор немилосердно кромсала ножом кусок молодой баранины, приправленной мятой. — Но прежде чем мы решим, чем будем украшать стены, мне кажется, надо кое о чем тебе напомнить. Я не могу уехать из Лондона, пока не выполню свои обязательства перед герцогиней.
— Такая преданность делу достойна восхищения, — с изрядной долей иронии заметил Себастьян.
Элинор отставила в сторону нож и вилку.
— Дражайший супруг, ты вправе осматривать мой гардероб, — я не спорю. Но, понимаешь ли, я настаиваю, чтобы ты уважал мое право иметь один-единственный ящик, который я запираю на замок.
— О чем ты говоришь?
— Я обнаружила, что последние письма, которые мы нашли, лежали не так, как я их оставила, — сказала Элинор. Неподдельное изумление в глазах мужа и возмущенный тон заставили ее начать сомневаться в том, что он был причастен к случившемуся.
Себастьян откинулся на спинку стула.
— И ты решила, что я отпер твой ящик, горя от нетерпения прочесть тайные любовные признания и прочие глупости?
— Ты хочешь сказать, что этого не делал? Себастьян взял в руки бокал вина.
— Разумеется, нет, — сказал он, а затем добавил высокомерным тоном: — А если бы сделал, ты бы никогда об этом не догадалась.
— Хорошо, учту на будущее, — нерешительно заметила Элинор. Она еще сомневалась. — Похоже, в этих письмах есть кое-что, что герцог желает сохранить в тайне.
Себастьян подумал, что герцог скорее всего даже не помнит о существовании этих писем. Он опустил глаза.
— Тебя что-то тревожит? — спросила она.
Себастьян перевел взгляд на огонь в камине, а затем взглянул на Элинор:
— По правде говоря, да. У меня не идет из головы, откуда взялось пятно на твоем вечернем платье.
Она приоткрыла рот.
— Почему это тебя так волнует?
Себастьян смотрел на нее холодно и сурово.
— Я могу все объяснить, — пожала плечами Элинор.
— Сгораю от желания выслушать твои объяснения.
— Это пятно от масляной краски. С кисти Беллисанта…
Себастьян резко поднялся из-за стола. Стоявшие на столе бокалы зазвенели.
— Ответь мне на один вопрос, — сказал он взвинченным тоном.
— На какой же?
— Этот Бельфлауэр писал твой портрет? Элинор молча кивнула.
— В таком случае почему я его не вижу? Где этот портрет? — спросил Себастьян, наклоняясь над женой.
— Мне кажется, у него, — еле слышно проговорила она.
— Ну конечно… И у меня еще один вопрос… Знаю, возможно, он прозвучит нелепо, но прошу, будь ко мне снисходительна… Скажи, пожалуйста, на этом портрете ты одета?
Элинор вскочила с места, готовая наброситься на мужа с кулаками.
— Как тебе такое даже в голову могло прийти?
— Нет, ты скажи прямо. Ты была в одежде? — продолжал уточнять Себастьян, приготовившись к новому взрыву негодования со стороны жены.
— Я не унижусь до объяснений.
В этот щекотливый момент в дверь постучали, и двое лакеев спросили, не хочет ли его милость, чтобы в камин подбросили дров, и не желает ли он, чтобы принесли еще одну бутылку немецкого вина.
— Дров не надо, а вино несите, — приказал Себастьян, и они с Элинор молча заняли свои места за столом.
Надо сохранять внешние приличия. Даже когда тебе совершенно не до них.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});