не в первый раз звучала в этом месте. Оно и понятно, что ещё делать на посту? Правильно — языками чесать. Молодой всё негодовал, а взрослые раз за разом пытались втемяшить ему здравый смысл. Как вдруг…
— Чу, видишь? — отвлёк их от заезженной пластинки урдуннир.
— Ох, мать моя Одинокая гора. Вспомни солнце, вот и луч.
— Наконец-таки пришёл этот опоздун. Явился не запылился, — язвительно произнёс молодой. — Стоп, а вдруг не он? — засомневался гном.
— С чего бы? — удивились коллеги.
— Вдруг противник пытается к нам проникнуть под видом Администратора?
— Хм… Бред, конечно, — сделал разумное заключение Гимли, однако в лучших традициях крепышей продолжил мысль. — Но исключать такую вероятность нельзя. Лучше перебдеть и сообщить об этом командованию, чем понадеяться на авось и схлопотать прорыв. Так, вы сторожите пока, а я сбегаю и сообщу кому надо.
С этими словами дверг взял низкий старт и споро побежал к караулке, ибо там располагался стационарный телефон на случай важных моментов. Меньше чем через двадцать секунд оный услышал гудки в трубке и, как только связь установилась, затараторил:
— Алло, Балин? Балин. Меня слышно? — от волнения его фраза стала на тон выше.
— Да, слышно тебя, не ори — ухи, чай, не казённые. Что у тебя там, опять небось решил попросить бражки? Так и знай, до того, как окончится смена, ни капли вам не выдам. Это не моя блажь, а приказ сверху, — сквозь лёгкий треск помех раздался утомлённый и раздражённый голос из трубки.
— Тьфу на тебя, не до алкоголя сейчас, — всамделишно сплюнул Гимли на пол. — Тут враги наступают с заднего прохода!
— Сколько раз тебе говорить, Гимли, — тяжко вздохнул от непрошибаемой упёртости собеседника Балин. — Не задний проход, а Восточные ворота (вот так совпадение — переход оказался в восточной части поля боя). Уясни наконец или запиши, дабы не забыть. И что ещё за враги? — заинтересованно спросил собеседник, вмиг согнав с себя тоску.
— Не знаю, но портал показывает признаки перехода, — скороговоркой выпалил Гимли.
— Так, — разом поскучнел Балин. — Отставить панику, боец, это Кондратий идёт. За правильные действия вам пять, а за кипиш — тройка с минусом. Ну в самом деле… Детский сад, ей-богу, — и попытался закончить разговор.
— Точно он? А вдруг его в полон взяли и теперь пытаются с его помощью пробраться в тыл? — навёл тень на плетень дворф.
— Хмм… — через трубку было слышно, как собеседник грызёт то ли провод, то ли карандаш, усиленно пытаясь свести звенья мыслительной цепи. — Мудрёно выходит, но не лишено логики. Так, слушай мою команду: если через тридцать минут вы не выйдете на связь, то я буду считать, что вы вступили в бой, и вышлю подкрепление. Понятно? — немного подумав, выдал с того конца трубки командир.
— Так точно, но я думаю, в случае чего вы и так узнаете о начале боевых действий, — скомкано выдал Гимли.
— От чего же? — удивился Балин.
— У нас тут осадная мортира стоит, и мы готовы пустить её в дело, — обрадовал его дворф.
— Мать честная! Откуда вы её взяли? Не было же её у нас! Мне завхоз божился, что нет в наличии! А я его как только не тряс.
— Эх ты, лапоть. Кто ж с каптёром в таком тоне разговаривает, а ещё начальником зовёшься. Мягче надо с ним быть и добрее, плюс выгоду посулить какую-никакую. Глядишь, и подсобит.
— Ну, Гимли, ну, орёл, — восторженно произнёс Балин. — Ты же знаешь, что в случае активации пушки она там живого места не оставит. Вы же погибнете, дурни. Насмерть.
— А, пустое это, — спокойно констатировал неизбежное Гимли. — Не впервой с Константиновым персоналом встречаться. Смотри на это с другой стороны. Таким макаром ценой всего лишь трёх обычных солдат можно сорвать неприятельские планы. Я считаю это приемлемым разменом, главное — побольше врагов унести за собой, как минимум сотню на брата. Дешевле я свою жизнь не отдам! А в случае, если напрасно тревогу подняли, то всегда можно сказать, что это учения, максимально приближенные к реальным условиям. Нежить точно поймёт, только раздосадуется, конечно: «Как же их не позвали?» Они это дело любят.
— Хорошо, план принимаю, но не одобряю. Временные рамки оставлю, вдруг на случай боя вы дольше сможете их сдерживать. Оставь хоть начальству парочку противников повеселиться, потом ведь не дадут, — пожаловался на новую директиву ставки Балин.
— Ха, посмотрим на ваше поведение. Как говорится: «Кто первый встал, того и тапки». Дворф с хохотом положил трубку и быстро-быстро помчался обратно, чтобы передать поступившие указания. Успел вовремя, даже загодя, ибо переход ещё не осуществился. Поэтому он успел приготовиться встретить врага во всеоружии.
— Барук Кхазад. Кхазад аи-мену, — выкрикнул боевой клич гном, когда процесс перехода подошёл к концу и показался силуэт… (кхуздул «Топоры Гномов! Гномы [идут] на вас!»)
— Возвращаемся обратно —
Процесс перехода занял по субъективным ощущениям лишь краткое мгновение, но было оно крайне неприятным. На самом деле сия процедура длилась минут пятнадцать, может меньше. Именно поэтому появился дискомфорт — из-за несоответствия временных потоков. Не помню, говорил ли до этого о том, как я не люблю эту процедуру? Да? Так вот, ещё раз скажу: «Грёбанные порталы». Ничего, от меня не убудет.
Виртуальное пространство встретило меня радушно, караул бдел, и как только появились первые признаки гостя, то сразу же передали сигнал об этом и встали в стойку, авось как неприятель какой-нибудь идёт? Таким образом, тёплый приём мне был точно гарантирован, и плевать на то, что я сообщил о своём прибытии, предварительно отправив перед этим коды безопасности. Даже на случай неволи были придуманы такие хитрые пароли и с таким заковыристым методом их отправки, что ну никак их нельзя было подделать, перехватить и заставить использовать. Абсолютная безопасность.
И что бы вы думали? Ага. Эти суровые подземные парни оказались теми ещё перестраховщиками, сказывается их подозрительность и педантичность, приобретённая али врождённая, не важно. Так что по прибытии меня встретили не хлебом с солью, а во всеоружии. Тешил себя робкой надеждой, что хоть в них соль имеется, а не термобарические боеприпасы, с парней ведь станется.
— Стой. Кто идёт? — произнесли с той стороны щита. А он, я вам скажу, был в полный размер крепышей, надёжно скрывая их, и даже три индивида образовывали неплохую ударную единицу, где спереди стоящие наглухо закрывали последнего, из-за чего трудно было предугадать их дальнейшие действия. В теории. На практике же вся эта схема оказалась бессильной перед одним единственным качеством — ростом.
— Кондратий, — ровно произнёс в ответ, отмечая про себя, что они