Эш глубоко поклонился, откидывая полу рваного плаща, а потом залпом выпил содержимого кубка. Этот жест повторили все присутствующие — сотни людей поднялись со своих местах и, поклонившись молодоженам, осушили бокалы.
Зазвучала музыка, под гром аплодисментов молодожены поцеловались и вскоре все погрузилось в привычную кутерьму. Кто-то танцевал, другие пили, иные ели, а некоторые спали. И лишь один человек на этом празднике жизни выглядел чернее тучи. Что удивительно, это была вовсе не Березка, все еще прятавшая горящее лицо в ладонях. Эш, посмотрев на это мрачное выражение, не сулящее ничего хорошего, вернулся к своим делам. А именно — охоте за юбками и распиванию рома, параллельно с тем, что волшебник, по чистому недоразумению, называл «танцем». Ведь не даром же эльфы выгнали магика из Хрустального леса, запретив возвращаться под страхом немедленной казни.
Одну неспокойную ночь спустя.
Эш, с аккуратностью бывалого домушника, выбрался из объятий пышногрудой леди с изящными, тонкими запястьями, которые так и манили впиться в них губами. Присмотревшись, юноша понял, что эту ночь провел с сестрой маркиза.
— «Интересно…» — подумал юноша, принюхиваясь к неуловимому, но очень знакомому запаху шедшему от бархатистой кожи леди. — «Как все интересно… Но где же мои штаны?!»
31й день месяца Гремий, 318й год, где-то на восточной границе Срединного царства.
Эш стоял на помосте. Сегодня в эту забытую богами дыру должны были привезти последнюю партию будущих легионеров. Баронета не волновало, что в бараках по краям огромного плаца жили вовсе не солдаты, а бывшие заключенные и каторжники. Он все равно продолжал называть их «легионерами». Сейчас же на улице было пустынно — солнце еще не взошло над горами Хельма и народ пребывал в долине снов. Впрочем, не стоит удивляться отсутствию охраны и заграждений по периметру.
На каждом, кто получил герб седьмого легиона, красовался черный, шипастый ошейник. Стоило только напасть на лейтенанта или командора, начать обсуждать бунт или попытаться сбежать как «бум»! И вместо головы у строптивого останется лишь обугленная шея. Это придворные Зачарователи хорошо придумали, здесь без нареканий. В остальном же проблемы сыпались, словно кто-то настежь распахнул ящик небезызвестной Пандоры.
Бараков, на четыре тысячи вояк, построили лишь восемь. Вместимостью в двести человек каждый. С подобной арифметикой справиться даже деревенский пастушок — не трудно догадаться, что так начались первые проблемы. Их пришлось решать лейтенанту Рэккеру и генералу Эшу Безымянному, предпочитавшему, чтобы его называли командором и плевать, что звание морское.
Первым делом господа офицеры усмирили негодующих уголовников. Усмиряли весьма просто — активацией ошейника у самых ретивых. Потом началось строительство. Нет-нет, вовсе не бараков, а многоярусных кроватей. В итоге, кое-как, но народ смогли разместить.
И вот, месяц спустя, после тяжелых тренировок, многокилометровых марш-бросков и прочей атрибутики любого уважающего себя легиона, в часть должны были дослать последнюю партию. Кажется, их везли с обедневшего медного прииска, где больше не требовались тысячи пленных и уголовников.
— Ждешь свежее мясо? — потянулся Рэккер, поднявшись на помост.
Лейтенант, хоть уже и справил двадцать седьмую зиму, но порой являл собой настоящего мальчишку, готового подраться по любому поводу. Да чего там, иногда второму лицу легиона и повод-то не требовался.
— Жду, — кивнул Эш.
По его мнению, это был самый дурацкий вопрос, какой только можно задать в подобной ситуации. Ну а раз вам задали идиотский вопрос, то и отвечать на него следует так же — по-идиотски. Лейтенант, смерив командора немного насмешливым взглядом, всего одним Словом призвал себе стул. Тот, словно резвый мустанг, вырвался из «штаба» (по сути — небольшой хибары на две комнаты), пронесся по плацу, взлетел по лестнице и замер аккурат под пятой точкой заместителя Рэккера.
— Хочешь научу? — хмыкнул некрасивый мужчина.
У него были несколько размазанные черты лица, будто он пил не просыхая или налегал на слишком жирную пищу. И, даже несмотря на статную фигуру и крепкие мышцы, Рэккер имел проблемы с противоположным полом. Лейтенанту нравились женщины, предпочитавшие обходить его за несколько футов. Одним словом — Рэккер был падок на красоток, а они на него нет, что порождало массу проблем, в том числе и с борделями.
От расположения седьмого легиона до ближайшего горда лежало миль семь, что на хорошем скакуне не занимало слишком много времени. Вот Рэккер и ездил туда каждые несколько дней, дабы унять зов плоти. Увы, лейтенант был груб не только в жизни, но и, судя по всему, в постели.
Эшу приходилось несколько раз мотаться в Гнесс — город у границы, и вытаскивать лейтенанта из тюрьмы. Причем платить требовалось без малого — всем. И «матушке» в борделе, и служивым, повязавшим офицера легиона на избитом до состояния хорошего бифштекса, холодном теле, и капралу, оформившему документы в суд. Благо до самого суда дела никогда не доходило.
Денег, прихваченных баронетом из дворца (кое-какие сбережения у него все же имелись) хватало на подобные издержки — лейтенант того стоил. Он был толковым волшебником, надежным человеком и вполне себе юморным подчиненным. Плевать что юмор у него оказался чернее грозовой тучи, зато Рэккер, как и Эш, подчинял пламя, что открывало небывалые возможности для спаррингов.
— Хочу, — заинтересованно кивнул самый молодой генерал за всю историю Срединного царства.
Лейтенант уже начал было объяснять Слово, позволяющее «говорить» со стульями и табуретками, как на горизонте показались несколько черных точек. Они все приближались, поднимая клубы дорожной пыли, и вскоре у границ расположения остановились солдаты, сопровождавшие «мясо». Так, с подачи того же Рэккера, в легионе стали называть всех новеньких.
Около ста двадцати закованных в броню копьеносцев держали ровный строй вокруг нескольких клетей. В каждой сидело по меньшей мере сорок, а то и пятьдесят каторжников. В общей сложности — около трех сотен.
Эш спустился с помоста и подошел к капралу. Неприятный человек — низенький, с испариной на лбу и кучей меха на воротнике плаща. Понятное дело — зима, холодно, но вон, воины стоят в полном облачении, а греются лишь тряпичными подкладками. Того и глядишь отморозят себе чего, а полу-чинуша, полу-штабной потеет…
— Вы здесь главный? — с ленцой поинтересовался капрал.
Эш уже открыл рот, но тут низкорослый служивый согнулся от боли, страшно кашляя и харкая кровью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});