id="id7">
Глава 7 Тяжело в ученьи…
— Рота, подъем! — ворвался в сознание трубный рев самца-оленя. А как еще назвать того, кто посмел нарушить такой сладкий сон. Кристина перевернулась на другой бок и накрыла голову подушкой. Рев повторился. — Плевать, — подумала она. Все равно не встану.
Дверь тихонько отворилась, Кристина замерла. Раздались тихие шаги. Вдруг она почувствовала, что кто-то схватил ее за ногу и потянул. Не успев ничего предпринять в ответ, она ощутила, как под ней пропадает кровать, после чего осознала какой же все-таки твердый и холодный пол в ее комнате.
— Подъем для всех, курсант, — услышала она сквозь одеяло знакомый голос главного мучителя. После чего раздались шаги, и Пашка покинул комнату.
— Рота, подъем — вновь раздалось из коридора. Зашуршали, затопали ноги, раздались тихие и громкие матерки и стоны. Рота просыпалась. У Кристины начал мерзнуть бок, и она выползла из-под одеяла, поднялась и со стонами принялась одеваться.
— На зарядку выходим строиться. Форма одежды номер два, — раздалась новая команда.
— Что за номер два? — подумала Кристина. Но тут к ней в комнату ворвалась Диана, одетая в форменные брюки и неуставной топик.
— Че тормозишь? Штаны, футболку одела и бегом на выход. — И унеслась.
Кристина метнулась к шкафу, мигом натянула на себя одежду и, едва успев забежать в туалет сполоснуть лицо, обулась и выбежала на улицу. Ждали только ее. Все уже стояли на подъездной дорожке, распределившись по всей ее длине. Даже Мохер и тот уже приковылял. Кристина пристроилась рядом с Таней и уставилась на демонстративно смотревшего на часы Пашку.
— Лёха, разогрев, — скомандовал Пашка. Тот вышел вперед, развернулся к остальным и заорал: — Делай как я.
Пашка нажал кнопку на портативной колонке, стоявшей на бордюре, и из нее раздалась бодрая музыка. Лёха начал показывать упражнения, все за ним повторяли.
— И раз, и два, и три, закончили.
— Мохер, Кристина, Славка остались. Пешком до ангара и обратно. Остальные за мной. Бегом, — скомандовал Пашка. И подавая пример, выбежал на дорогу. Остальные рванули следом.
Славка выключил колонку и сказал: — Ну что, пошли, инвалиды. — И не спеша двинул вслед убежавшей роте. Кристина с Мохером поплелись за ним.
Через сто метров пути Максима стало явно пошатывать. — Славка, у нас проблемы, — позвала Кристина впередиидущего Славку. Тот оглянулся, вздохнул и подхватил под руку ковыляющего Мохера. Максим виновато посмотрел на него и тоже вздохнул.
— Пашка — изверг, — сказала Кристина. У нее тоже уже начал побаливать бок. Да и голова после вчерашнего трещала. Славка, вообще с самого начала пути прихрамывал на раненую ногу.
— Ага, — пропыхтел Славка и сосредоточенно зашагал. Кристина догнала их и подхватила Мохера с другой стороны. Так втроем, держась друг за друга, они и прошли весь заданный маршрут. С радостными стонами доковыляли до родного крыльца и развалились прямо на ступеньках. Через несколько минут прибежали и остальные. Лидировал в забеге Олег, последним к финишу приполз Пашка. Его явно заносило в стороны на поворотах. Таня бежала рядом с ним и что-то озабоченно спрашивала.
— А теперь в душ, — скомандовал Лёха. Мимо инвалидной команды начали заползать в дом мокрые и уставшие парни. Прошла Таня, на ходу скидывающая кроссовки. Пашка уселся рядом, тяжело дыша.
— Че Папа, тяжко? — спросил бледный Мохер.
— И не говори, — прохрипел Пашка.
— А зачем все это? Ты же сам говорил, что раненым нужно восстанавливаться, — спросила Кристина.
— В первую очередь, чтобы сами знали, на что они сейчас способны, — ответил Пашка: — Я вот три километра пробежать пока не могу.
— Я и триста метров еле прошел, — сказал Мохер.
— А я прошел бы легко, но тащил Мохера, — сказал Славка.
— Ну вот, значит, Славка может пройти ровно столько, сколько его раненый мехвод, — сделал вывод Пашка.
— Логично, — согласился Славка: — Пошли?
Все, кряхтя и со стонами поднялись, поржали друг над другом и двинулись в душ. Там как раз была женская смена, и Кристина попала в рай без очереди. Безжалостно отодрав и так мокрую от пота повязку, она залезла в душ и не хотела выходить, пока в дверь не начали ломиться уставшие ждать парни.
После помывки все раненые попали на перевязку и прием лекарств к доктору с мокрой головой. Таня бежала наравне со всеми и выглядела уставшей и немного бледной. — Видимо у медиков с физикой не очень, — подумала Кристина.
Как раз привезли завтрак и все дружно уселись за стол. Пашка постучал по сахарнице ложкой, привлекая внимание.
— В 9.00 придет автобус. Поедем на обучение. Форма одежды повседневная. Взять личные вещи. Таня, собери необходимые лекарства на две недели. Всё остальное выдадут на месте.
— Хорошо, только поможете утащить. Там много будет, — сказала Таня.
— Блин. Только домой вернулись, — огорченно сказал Зипка.
— Ага, я уже и забыл почти, как кроватка родная скрипит, — подтвердил Сёма.
— Ты, главное, зубами не скрипи, — сказал Олег.
— Это почему я должен зубами скрипеть? — спросил Сёма.
— Я у Славки видел твою бутылку спирта, — ответил Олег, откусывая бутерброд.
— Точно мою? — забеспокоился Семён.
— Ну, может, не твою. На ней "Димкино" написано. Наверное, все же Димки бутылка, — ответил Олег.
— Слава? — повернулся Семён к шустро наворачивающему кашу Славке, сжимая кулаки.
— Отфань, я ем, — ответил тот с набитым ртом.
Семён медленно поднялся и подошел к Славке.
— Верни немедленно!
— Сёма, дай доесть, — наконец прожевал Славка: — Потом все тебе предоставлю, захочешь, даже с процентами.
— Хорошо, — согласился Сёма.
— Только ты не захочешь ее забирать, — добавил Славка.
— Что ты с ней сделал? — запаниковал Семён.
— Ладно, пошли, — встал из-за стола Славка: — Всех остальных тоже приглашаю.
Большая часть присутствующих пожелала узнать финал истории про блудную бутылку спирта и присоединилась к Славке с Семёном. Поднялись на второй этаж.
— Прошу, — открыл Славка дверь. Семён первым ворвался в комнату и застыл на месте, открыв рот.
Остальные просочились в двери и, наконец, выяснили судьбу бутылки.
На подоконнике, собравшись в круг, располагались большие и малые бутылки. Вот пол-литровая бутылка Семёна с вылепленным из пластилина лицом и в танковом шлеме чокается держащей крохотный пластилиновый стаканчик рукой из деревянной палочки, прилепленной к боку с остальными. Тут и большая бутыль из больницы в белом халате из бумаги с грозным нахмуренным лицом с узкими глазами и непропорционально большой пластилиновой лапой. На горлышке намотан крохотный пластилиновый стетоскоп. И Дедова бутылка самогона, невесть как сюда затесавшаяся. Она в черной робе технарей, на пластилиновом лице застыла широченная, улыбка. Еще одна пол-литровая бутылка с замотанным кусочком бинта горлышком и что-то орущая в пластилиновую рацию, не