— Иначе что?
— Иначе я найду его сама!
— Хочешь устроить для себя ворох неприятностей? Возможно, ты кое-чего не понимаешь, девочка. Мне на тебя глубоко наплевать и интересует лишь то, насколько выгодно с тобой сотрудничать. Я не стану подставляться!
— Ты сделаешь все, о чем я попросила. Потому что именно об этом просил тебя Глеб. Иначе ты бы не бегал вокруг меня.
— Кто бегает вокруг тебя?! — повышает голос. — Я?! Я?! Я не Глеб Бекетов и не буду бегать вокруг тебя и твоей беременности лишь из страха повторения!
Выдав эту тираду, он встает и собирается с видом короля, то есть неторопливо, но четко. Я жду, что он остановится или скажет еще хоть что-то, но понимаю, что поставила неверно.
Так же как понимаю, что он невольно сболтнул больше, чем было необходимо!
Догоняю мужчину у самых дверей, схватив за локоть. Он оборачивается на меня, медленно опускает взгляд на мои пальцы, держащиеся за ткань его дорогого пиджака.
— Никогда так не делай.
— Не пачкать тебя?
— Не хватать меня со спины. Реакция может быть непредсказуемой.
— Ты сказал А, пора сказать и Бэ, Адвокат.
— О чем ты? — хмурится он, сердито посмотрев на меня поверх очков.
Думаю, у Адвоката прекрасное зрение, ему просто нравится этот образ роскошного дельца.
— Ты сказал, что не будешь бегать вокруг меня и моей беременности лишь из страха повторения. Но ты говорил не о себе.
Смотрю в его лицо жадно, не моргая, успев заметить, как проскользнула тень недовольства.
— Ее-е-е-с! Я так и знала. Ты проболтался!
— Мелкая колючка под хвостом. Вот ты кто! — цедит сквозь зубы.
— Я заставила тебя проболтаться. Заставила! Теперь говори! — цепляюсь в него, как клещ. — Или все узнают, что Адвокат — трепло!
— Тебе и говорить об этом некому.
— Уверен?!
— Ты блефуешь.
— Или не блефую! Я ведь помню наизусть номер телефона Якова Матвеевича, мой телефон не отследить. Могу поболтать по-приятельски с неудавшимся свекром. У нас особые отношения… Старый ворчливый пес, которому надоело гоняться за собственным хвостом, будет рад мне, пусть даже я и колючка под хвостом! Расскажу ему кое-что! Уверена, в определенных кругах о тебе знают.
— Ты этого не сделаешь.
Отпускаю его рукав и опускаюсь в кресло, расправив складки на брюках.
— Может быть, и не сделаю. Это неразумно. Однако я беременна, меня держат в неведении. Я работаю над собой, но могу просто психануть и снова устроить заварушку. Вот так! — щелкаю пальцами. — У меня талант. Не веришь? Спроси у Глеба.
— Здесь и спрашивать нечего. Все ясно и так. Ты — заноза в заднице.
Медленно наливаю себе зеленый жасминовый чай в фарфоровую чашечку. Бекетов позаботился обо мне, устроил в центр, где я чувствую себя, словно наследница голубых кровей, распивая чай из дорогущего чайного сервиза.
Однако мне мало лишь комфорта и безопасности. Я хочу большего…
В полной тишине струя чая журчит невероятно громко. Стук чашки о блюдце тоже грохочет подобно раскатам грома.
— Самые опасные суки — те, что прячутся под видом слабых, милых дурочек, — раздается позади меня. — Теперь я буду держаться с тобой настороже.
— Чаю будешь? — спрашиваю с улыбкой.
Решила, что победа за мной. Но оказалась не готова к камнепаду острых отточенных слов и жестокой истории, рассказанной Адвокатом.
— Бекетов трясся над твоей долбаной беременностью лишь из чувства дежа-вю. В самом начале его карьеры замутил интрижку с младшей сестрой одного из своих клиентов. Бекетову было поручено спасти девчонку. Ситуация оказалась сложнее, чем на первый взгляд, и побег затянулся. Где-то в перерывах между делом успел ей еще и привсунуть, но потом вернул девушку семье. Через некоторое время тот же самый клиент нанял Бекетова, чтобы устранить неприятность. Оказалось, нужно вернуть беглянку-сестру, которая не захотела выходить замуж за того, кого ей нашли в мужья. Наш общий знакомый внезапно решил, что укрывать девчонку будет правильнее, чем исполнять заказ, и вернул деньги заказчику.
Адвокат замолкает.
— Все кончилось плохо? — спрашиваю чужим голосом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Все кончилось плохо. Глеб решил, что спрятал девчонку хорошо, переоценил свои возможности. Некоторые семьи не прощают позора. Девочка поплатилась жизнью. Она была беременна.
— Откуда ты об этом знаешь?
— Кто, как ты думаешь, подчищал за Бекетовым дерьмецо, а?
Я слышу, как несется по венам кровь с бешеной скоростью и грохочет пульс в ушах. Чашка с чаем так и застыла в воздухе.
— Теперь ты знаешь! — безжалостно припечатал Адвокат. — Если встретишься с Бекетовым и проболтаешься о том, что я тебе рассказал, получишь врага в моем лице.
— Можешь начинать считать меня врагом прямо сейчас. Потому что у меня нет секретов от Глеба. Я обязательно спрошу его о прошлом!
— Нет секретов? Да неужели? Позволь напомнить тебе, почему ты прячешься? Почему ситуация — полная задница? Из-за твоей предельной откровенности или послушания?!
Черт побери! А ведь он прав… Я кругом виновата и лицо начинает полыхать от стыда и чувства вины.
— Молчишь? Я так и думал. Приятного чаепития!
Дверь закрывается с мягким щелчком, я оставляю в сторону чай, потерявший свой вкус.
Сижу в ступоре и сердца рвется на клочки. Я просто не знаю, как справиться с водопадом эмоций, с тем, что Бекетов занял всю меня целиком — полностью мысли, а теперь еще и его дети растут внутри меня.
После разговора с Адвокатом мне становится понятно желание Глеба не иметь детей и непроницаемое выражение лица… Это слишком личное для него, настолько глубокое, что он и сам не может признаться в страхе повторения прошлого.
После слов Адвоката внутри остается дурной привкус. Он дал мне понять, что для Глеба ситуация более чем серьезная, и то же время намекнул, что я — лишь дежа-вю, с чем я категорически не согласна.
* * *
— Я долго думала о том, что ты сказал, Адвокат.
В ответ Лев Эдуардович издает удивленный звук, как будто поперхнулся чаем. Хотя, с него станется сидеть в роскошном кресле и пить чай из дорогой фарфоровой кружечки, придерживая блюдце.
— Воспитанные люди говорят для начала: добрый вечер, как ваши дела? И только потом переходят к разговору.
— Оу, хочешь поболтать со мной о пустяках? Не о винограде?
— Ты как колючка под хвостом.
— Я уже это слышала. Пусть и под хвостом, зато не дает расслабиться, держит в тонусе! — фыркаю. — Я звоню не за этим.
— Звонишь, чтобы узнать подробности о прошлом Глеба? Я не вправе разглашать их!
— Нет, я звоню не за этим. Я хотела бы обсудить подробности прошлого с Глебом напрямую, не хочу узнавать подробности из третьих рук.
— Тогда я ничем не могу тебе помочь, — говорит после некоторой паузы Адвокат.
— Думаю, ты не прав. Ты способен помочь и знаешь это.
— Я не знаю, где Глеб и что с ним, — прямо говорит мужчина и почему-то я верю, что он говорит правду.
Адвокат не знает, что с Глебом. Не искал с ним связи. Такого, как Лев Эдуардович, устраивает нынешнее положение дел: он управляет моими деньгами, покупает недвижимость, продает, вкладывается… Собирает хороший процент с прибыли и не хочет пачкаться больше ничем.
С момента нашего прошлого разговора прошло значительное количество времени, я все время думала о том, что рассказал Адвокат. Было сложно и больно. Но потом я поняла, что в моих стенаниях и лабиринтах сомнений, в которых я блуждала, нет никакого смысла.
Разрушить эти стены или сделать их еще крепче может только один человек — Глеб. Ни я, ни кто-либо другой.
Но я не могу вечно сидеть взаперти и ждать, пока Глеб сделает хоть что-то! Он заботится лишь о себе, а мне нужно заботиться о малышах.
Я с ума сойду, если стану жить в четырех стенах, не имея возможности показать им большой и красивый мир!
— Разве я прошу тебя об этом? Нет.
— Тогда о чем ты просишь?
— В корне всего лежит проблема с Яковом Матвеевичем. Думаю, надо начать именно с этого.