любой момент нас может застигнуть кто-то из родственников.
– Не могу, детка. Ты меня собой заразила. До безумия болен тобой.
– Замолчи. Замолчи. Я не хочу это слышать. Не хочу. Ты меня обманул. Я никогда, слышишь, никогда за это не смогу тебя простить.
– Хм, какая же ты глупышка, Марин. Совсем еще ребенок. Надо взрослеть, малыш. Ты совсем ничего не понимаешь, что происходит? Или притворяешься?
7.2 Черновик
7.2 Черновик
Поджав губы. Выпятив вызывающе подбородок вперед цежу сквозь зубы:
– Ну, раз ты все знаешь. И обо всем осведомлен, объясни. Может прозрею.
Его надменный взгляд, делает меня более уязвимой. Я не привыкла к такому отношению к себе. Со мной так, как будто я непутевый ребенок которому требуется срочная помощь в сложной жизненной ситуации, давно никто не разговаривал. Даже отец.
Женя отпускает меня, вижу что дается это решение ему с трудом, потому как выпирающий в районе ширинки член, скорее всего диктует ему свои условия. Я тут же пользуясь ситуацией отступаю на безопасное расстояние вглубь помещения.
– Почему ты здесь? – вместо разъяснений, парень задает вопрос.
Во мне разгорается противоречие. С одной стороны я хочу ему рассказать о нашей с Мишей потасовке, с другой: его пренебрежительный тон останавливает.
Мое внутреннее терзание облегчает настойчивая вибрация телефона в кармане жениных штанов. Глянув на экран Женя досадливо скрипнул зубами. Скользнул по мне быстрым взглядом. Повернувшись спиной уперся рукой в стену и принял вызов. Тихо буркнув:
– Да.
Я затаила дыхание прислушалась. Даже сердце замедлило бег, чтобы бьющийся гулко в ушах пульс утих.
Но как бы я не старалась, услышать мне ничего не удалось. Женя видимо сделал громкость динамика на телефоне тише. Хитрец.
Разговор оказался слишком коротким. Всего несколько секунд. Женя сбросив вызов, сунул телефон обратно и резко открыл дверь, повергая меня в полное недоумение. Что это значит?
– Подожди, – кинулась к нему. – Куда ты собрался?
– Марин, – сбрасывает мою руку, которой я успела перехватить его за запястье. – Там твой муж прибыл.
– Нет, это неправда. Он не знает что я здесь, – качаю головой и отступаю назад.
– Зато об этом знает твой отец.
– Женя, чего я не знаю? Говори сейчас же! – призываю его к ответу.
– Думаю, сейчас не время для разговоров Марин. Тебе лучше вернуться в столовую. Надеюсь твой отец все тебе сам расскажет.
После этих слов Женя стремительно покинул цокольный этаж, оставляя меня один на один с охватившей паникой. Ноги сделались ватными подкосились, и если бы я вовремя не ухватилась за стелаж, то точно рухнула бы на пол.
Я не могла несколько минут пошевелиться. На меня как будто нацепили оковы. Обездвиженная. Растерянная. Не знаю что делать. Пытаюсь глубоким дыханием успокоить себя.
Сердце заходится в диком галопе. Паника не отступает мешая ясно мыслить, соображать. Но слова Жени я все прокручиваю и прокручиваю в голове, как будто заела пластинка.
Прибыл муж. Прибыл муж. Прибыл муж…
Но зачем? Что ему нужно? Неужели вчерашние обещания отец все же выполнил и поговорил с Мишей? И если Миша приехал, то отец смог его убедить в том, что нам развод не нужен.
С каждой секундой меня все больше охватывали мучительные сомнения, переходящие в маньячный страх. Я отчего-то даже мысленно боялась себе представить, что мне придется встретиться с Мишей. Конечно я в некой мере чувствовала за собой вину за то, что ударила его чайником в порыве гнева, но муж получил заслуженно. Но было что-то другое, что-то что не могла объяснить и понять.
Измученная вопросами, я все решаюсь выбраться из укрытия, в котором меня оставил Женя. Цепляясь за стены, подхожу к лестнице. Прислушиваюсь. На первом этаже уже слышна суета. Тяжелый вдох застревает где-то посредине, не заполняя легких. Боже. Это какой-то кошмар. До чего я себя довожу? И главное зачем? Ну что может случиться со мной? Кроме того, что придется встретиться с мужем. В то что он меня потащит силой домой не верю. Мы же живем в двадцать первом, цивилизованном веке.
Передвигаюсь медленно, с трудом. От напряжение все мышцы зудят и сжимаются в судороге. Мне в этот момент кажется, что я преодолеваю не несколько десятком ступеней, а как минимум подъем в гору Эльбруса.
Мне остается осилить еще несколько ступеней, когда вдруг передо мной появляется фигура девушки затянутая в пестрое обтягивающее платье.
– Марина, а мы тебя потеряли. Ты что там делала? Пряталась? – последнее слово произносит с издевкой в голосе, хотя губами улыбается.
Только открываю рот, чтобы опровергнуть ее вопрос, как она в ту же секунду отводит от меня взгляд в сторону и:
– Пап-Николь! Я нашла нашу потеряшку! Она пряталась в кладовке! – крикнула так, что у меня в ушах зазвенело.
– Все совсем не так, зачем ты врешь? – возмущаюсь.
Но ответа конечно же не получаю, только издевательскую ухмылку, полную превосходства.
– Марина, ты с ума сошла? – слышу совсем рядом голос отца, а спустя мгновение он появляется сам. – Как ты себя ведешь? Это уже ни в какие рамки не входит.
Отец покраснел от гнева. Впился в меня жестким взглядом.
– Пап, я не пряталась – это ложь.
Зачем-то начала оправдываться и конечно делаю хуже только себе.
– Эй, я тебя вообще-то не обзывала, – надула губки в притворной обиде Джесс и отец тут же среагировав на перемену настроения девушки начал ее успокаивать, меняясь не только в лице, но и тоне:
– Джессика, – приобнимает он ее нежно, поглаживая большим пальцем плечо, меня аж замутило от омерзения тех мыслей которые пришли в голову, тут же постаралась их откинуть от себя, крепко зажмурив глаза. – Не обращай внимания на слова Марины. Спасибо милая за помощь, но тебе лучше отправится к себе в комнату. Нам с Мариной предстоит серьезный разговор.
Его сальный взгляд которым он провожал ломающую комедию девушку, как бы мне не хотелось это признавать, но подтверждает мои непристойные мысли.
Как только девушка скрывается из виду, я все же не сдерживаюсь и задаю ему неудобный вопрос: