Поцелуй был почти болезненным, но, когда она попыталась отвернуться, Лайон отпустил руки Коры и взял ее лицо в ладони. Кора боролась, пытаясь освободиться, но он был не – умолим, его губы и руки делали то, чего хотели… И чего хотела она сама.
У нее иссякло желание сопротивляться – ему или своим порывам – ей хотелось близости Лайона, близости своего мужа. Пора было перестать лгать самой себе: она любит его, она любила с самого начала. Однако признаться в этом ему никак нельзя, иначе власть Лайона над ней станет безграничной.
Можно лишь полностью отдаться ему. Этого, конечно, недостаточно, но большего получить невозможно. На глаза ее навернулись слезы и потекли по щекам.
– Лайон, – прошептала Кора дрожащим голосом и, прильнув к нему, обняла за шею. – Люби меня, Лайон. Пожалуйста, люби меня.
Отпрянув, он взглянул на поднятое вверх лицо стоящей перед ним женщины. Оно было все в слезах, но блуждающая на ее губах улыбка наполнила его сердце радостью.
– Да, – сказал он. Всего одно слово, но этого было достаточно.
И, подняв жену на руки, Лайон понес ее на их свадебное ложе.
Глава одиннадцатая
Как правильно, что в первый раз после их женитьбы он займется любовью с Корой именно здесь – в этом доме, в этой спальне, на этой кровати, которые не видели ни одной женщины, не несут на себе незримых следов прошлого и связанных с ними воспоминаний. С этой мыслью Лайон поставил Кору возле постели и начал раздевать ее, покрывая поцелуями каждый сантиметр постепенно обнажающегося тела.
Проникающие сквозь окно лучи лунного света, падая ей на лицо, придавали ему нежнейший оттенок слоновой кости. Он проследил губами световую дорожку, добравшись от жилки на виске через скулу и щеку до ее губ. – Ты так красива, – прошептал Лайон и, почувствовав улыбку Коры, привлек ее к себе поближе.
Горя желанием взять ее поскорее, он, однако, понимал, что в последние несколько дней события развивались слишком быстро. А ему хотелось дорожить каждым мгновением. Не торопись, говорил себе Лайон, только не торопись! Кора принадлежит тебе, а ночь только начинается.
Однако желание нарастало, заставляя сердце биться все чаще и сильнее. Его жена, одетая лишь в лунный свет, была прекрасна. Взяв в ладони ее полные груди, он подразнил подушечками больших пальцев розовые холмики сосков.
– О, Лайон… – простонала она.
– Тебе нравится? – спросил он хриплым шепотом, припав губами к нежной ямочке у основания ее шеи.
Слабый запах ее духов дразнил его чувства, он вкушал эту нежную кожу, осторожно покусывая и ощущая содрогания, которыми отвечало на ласки тело стоящей перед ним женщины. Чувствуя, как слабеют его ноги, Лайон поднял ее и положил на кровать.
– Сейчас, – тихо прошептала она, – сейчас, Лайон…
При мимолетной мысли о том, что его ласки могут быть всего лишь искусной имитацией, серией разученных движений, нажатий на нужные кнопки, Кора ощутила приступ боли. А ей хотелось хотя бы раз, один только раз почувствовать, как его тело дрожит от подлинной страсти… от страсти к ней, только к ней. Но не слишком ли это много – требовать от Лайона любви? Ведь она носит его имя. Разве этого недостаточно? Бери то, что он готов тебе дать, и будь благодарна судьбе за это, твердила она себе. Наполненная до половины чашка все-таки лучше, чем совсем пустая.
Я хочу его сейчас, прямо сейчас, без всяких прелюдий, как можно скорее и примитивнее. Хочу почувствовать его мощь и мужскую силу – без осторожничания, ничего не опасаясь. Прикосновение пальцев, осторожное ощупывание перед тем, как проникнуть в ее влажное женское естество, вызвали у нее порывистый вздох. Есть все-таки что-то нечестное в его знании женщин, позволяющем сводить их с ума.
Впившись ногтями в плечи Лайона, Кора почувствовала, что больше не выдержит, и вскрикнула. И тогда он одним долгим, мощным движением вошел в нее. О Боже, это прекрасно! Полностью охваченная этим ощущением, Кора мотала головой из стороны в сторону. Какая-то часть ее сознания была готова попросить его остановиться, пока наслаждение не стало для нее невыносимым, но из горла вырвался лишь неразборчивый хрипящий звук.
Их разгоряченные тела были мокры от пота, сердца бились в сумасшедшем ритме. Лайон знал: это нечто большее, чем простое физическое соединение, ведь Кора отдавала ему свое сердце, душу, всю себя. И она ощущала, что принадлежит ему, только ему, и в этот момент с радостью умерла бы за Лайона.
***
Было поздно, очень поздно. И совершенно темно – луна уже зашла, а рассвет еще не наступил.
Какое счастье, думала Кора, положив голову на плечо Лайона, а рукой обнимая мускулистую грудь Лайона, что я нашла этого человека, ставшего теперь моим мужем.
Он взял ее с такой неуемной страстью и вместе с тем с такой трепетной нежностью, что она плакала от страсти в его объятиях. А затем, устроившись в них, как в теплой, уютной колыбели, провалилась в сон.
Счастливо вздохнув, Кора повернула голову и запечатлела на плече мужа легкий поцелуй.
Она любит его, о, как она его любит! Теперь уже в этом не может быть никакого сомнения. Как и в том, что любит с того момента, когда он впервые вошел в ее жизнь… А еще появилась надежда на то, что когда-нибудь об этом можно будет ему сказать.
Только момент и слова снова должны быть выбраны правильно. Слова «я люблю тебя», сказанные человеку, этого чувства к тебе не испытывающему, могут только ухудшить ситуацию. Даже если этот человек – твой муж.
Ведь Лайон пошел на брак из-за Фрэнка и привез тебя сюда, желая убедить, что мы сможем договориться, вести нормальную семейную жизнь и общаться как цивилизованные люди. Получая к тому же удовлетворение в постели. Но это не значит, что он хочет услышать слова о любви.
Хотя как приятно было бы это сказать. Наклониться над спящим мужем, разбудить его нежным поцелуем и, когда он откроет глаза, произнести…
– Дорогая…
Спросонья голос Лайона прозвучал хрипло и тихо. Подняв руку Коры со своей груди, он поцеловал ее.
– Привет, – сказала она. – Извини, что разбудила.
– Не стоит извиняться. – Повернувшись на бок, он привлек Кору к себе и поцеловал. – Тем более, что сон был о тебе.
– Хороший сон?
– Чудесный, дорогая… Но какое сновидение может сравниться с тем фактом, что, проснувшись, я обнаружил тебя здесь, в своих объятиях.
Лайон поцеловал ее вновь, в ответ она обняла его теплое, уже возбудившееся тело. И время словно опять остановило для нее свое течение.
– О Боже… как мне хорошо…
– И мне, дорогая, – прошептал Лайон.
– Как только ты можешь… Так скоро… После того, как… Ох…
– Вот тебе и «ох», миссис Кинг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});