Читать интересную книгу Истинная Христианская Религия - Эммануил Сведенборг

(6) Но тогда я задал вопрос: "Не может ли человек, имея веру и милосердие, не делать дел? Может он любить нечто и думать об этом, однако не делать этого?" Ангельский дух ответил мне: "Это невозможно, разве только в отвлеченных мысленных представлениях; на самом деле так не происходит. Все равно он будет стремиться и хотеть сделать это; желание, или стремление, уже и есть само в себе действие, потому что это постоянное побуждение действовать, которое становится действием, когда овеществляется, будучи направлено на определенный объект. Поэтому стремление и желание, как внутреннее действие, рассматривается каждым мудрым человеком, поскольку рассматривается и Богом, точно так же, как если бы это было внешнее действие, в том случае, если при этом не воздерживаются от действия, когда для него представляется удобный случай".

388. Четвертый опыт.

Я беседовал с некоторыми из упомянутых в Откровении под именем дракона, и один из них сказал: "Пойдем со мной, и я покажу тебе, что услаждает наши глаза и сердца".

Он повел меня через темный лес на гору, с которой я мог видеть удовольствия драконов. Я увидел амфитеатр, построенный в виде арены, по окружности которой ярусам возвышались скамьи, на которых сидели зрители. Сидевшие на нижних скамьях казались мне издали сатирами и приапами; на некоторых была одежда, прикрывавшая интимные части тела, на некоторых - не было, они были совершенно голы. На скамейках повыше них сидели прелюбодеи и проститутки, это я понял по их телодвижениям.

Затем дракон сказал мне: "Сейчас ты увидишь наши забавы". Я увидел, как на арену выпустили кого-то вроде телят, баранов, овец, козлят и ягнят; и когда их выпустили, открылись ворота, внутрь бросились звери, подобные молодым львам, пантерам, тиграм и волкам. Они яростно накинулись на скотину, разодрали ее в клочья и забили насмерть. После этой кровавой бойни сатиры посыпали песком место, где произошло убийство.

Затем дракон сказал мне: "Вот такие забавы тешат наш дух". "Прочь, демон! - ответил я. - Ты увидишь немного погодя, как этот амфитеатр превратится в море огня и серы". Он рассмеялся над этим и удалился. Впоследствии я стал задумываться, почему Господь дозволяет такое. И вот какой ответ пришелся мне по сердцу: это дозволено, пока те люди находятся в мире духов; когда же в этом мире время их подходит к концу, такие театральные сцены превращаются в адские муки.

(2) Все, что я видел, было плодом воображения драконов. То есть это были не настоящие телята, бараны, овцы, козлята и ягнята, но в такой форме они представляли подлинные виды добра и истины церкви, которые они ненавидели. Львы, пантеры, тигры и волки были формами, которые принимали желания людей, выглядевших сатирами и приапами. Не имевшие одежды на интимных частях тела, - это были те, кто думал, что Богу не видно зло; одетые же были те, кто думал, что оно видно, но не приводит к проклятию того, у кого есть вера. Прелюбодеями и проститутками были те, которые искажали истины Слова, ибо прелюбодейство означает искажение истины. В духовном мире на расстоянии все выглядит, как то, чему оно соответствует, и когда оно принимает такую видимую форму, то называется изображением духовных предметов в форме объектов, подобных предметам природного мира.

(3) Позже я увидел, как они вышли из леса, дракон и окружавшие его сатиры и приапы, со слугами и работниками - прелюбодеями и проститутками, идущим вслед за ними. Колонна, которую они образовали, росла по мере продвижения вперед, и вскоре я услышал, что они обсуждали.

Они говорили о том, что на лугу видели стадо овец с ягнятами, а это было знаком, что недалеко был один из городов Иерусалима, где милосердие было главным качеством. "Пойдем, - говорили они, - захватим этот город, прогоним жителей и разграбим их добро". Однако когда они подступились, оказалось, что город окружен стеной, и ангелы на стене охраняют его. Тогда они сказали: "Возьмем его хитростью. Пошлем к ним кого-нибудь, кто силен в софистике и может черное выдать за белое, а белое - за черное, и все, что угодно, приукрасить как надо".

(4) Они нашли того, кто был знатоком метафизики и умел превратить настоящие понятия в терминологические, скрыть факты под внешностью слов, и благодаря этому упорхнуть, подобно соколу с добычей под крыльями. Ему сказали, чтобы предал людям в городе, что они одной веры, и чтобы те впустили их внутрь. Он подошел к воротам и постучал, и когда ему открыли, сказал, что хочет поговорить с самым мудрым в городе. Его впустили и проводили к некоему человеку, к которому он обратился со следующими словами: "Мои собратья за стенами города просят их принять. Они - ваши единоверцы, потому что и мы и вы считаем веру и милосердие двумя сущностными составляющими религии. Одно только различие есть у нас, что вы первым ставите милосердие и от него производите веру, а мы ставим первой веру, а от нее производим милосердие. Какая разница, что первое, если мы верим и в то, и в другое?"

(5) Мудрый горожанин ответил: "Давайте обсудим этот предмет не между собой, а в присутствии многих слушателей, которые будут судить и решать. Иначе мы не придем ни к какому решению". Поэтому собрали еще людей, к которым посланник дракона обратился с теми же словами.

После этого мудрый горожанин держал такой ответ: "Ты сказал, что безразлично, милосердие или вера рассматривается, как главный предмет в церкви, поскольку мы согласились, что и то и другое составляет церковь и ее религию. Тем не менее, различие есть, как между предыдущим и последующим, причиной и следствием, изначальным и посредствующим, сущностным и явленным. Я пользуюсь такими терминами, видя, что ты знаток метафизики, которую мы называем просто софистикой, а некоторые называют волшебными формулами. Однако давайте оставим эти термины. Различие, как между тем, что вверху, и тем, что внизу. Или точнее, если вы мне верите, таково различие между умами тех, кто в этом мире живет в более высоких областях, и тех, кто в более низких. Ибо главное составляет голову и грудь, а производное от него - ноги и ступни. Но сначала давайте договоримся об определениях милосердия и веры. Милосердие есть склонность любви к добрым делам для ближнего ради Бога, спасения и вечной жизни; а вера есть мышление в надежде на Бога, спасение и вечную жизнь.

(6) Но посланник сказал: "Я согласен, что таково определение веры, и согласен, что милосердие есть та склонность ради Бога, потому что ради Его заповедей, однако не ради спасения и вечной жизни". После такого частичного согласия и частичного несогласия мудрый горожанин сказал: "Разве не склонность или любовь к чему-либо является главной, и не происходит ли мысль от нее?" Посланник дракона сказал: "С этим я не согласен".

На это последовал вопрос: "Ты не можешь отрицать этого. Каждый думает вследствие какой-либо любви; убери эту любовь - будет ли он думать вообще? Это все равно, что убрать звук из речи; если ты лишишь ее звука, разве ты сможешь что-нибудь сказать? Звук - тоже следствие той или иной любви, а речь - мысли, ведь любовь производит звук, а мысль облекает ее словами. Это как пламя и свет; если убрать пламя, не погаснет ли и свет? То же самое и с милосердием, потому что оно - порождение любви, и с верой, потому что она - порождение мысли. Неужели и теперь тебе не понятно, что главное крайне важно для производного, как пламя для света? Отсюда очевидно, что если не поставить главное первым, то и второго не получится. Поэтому, если ты поставишь веру, которая на втором месте, на первое, то на небесах ты непременно окажешься в перевернутом виде, ногами вверх и головой вниз, или вроде клоуна, который ходит вверх ногами на руках. Если таким ты будешь выглядеть на небесах, то на что же будут похожи твои добрые дела, которые есть милосердие в действии? Они могут быть только чем-то вроде того, что этот клоун выделывает своими ногами, поскольку не может сделать руками. Вот поэтому-то твое милосердие скорее природное, нежели духовное, ведь оно - вверх ногами".

(7) Посланник понял это, потому что каждый дьявол может понять истину, когда слышит ее; но он не может сохранить ее в памяти, так как его склонность ко злу, то есть, по существу, вожделение плоти, по возвращении, изгоняет мысли об истине. Вслед за этим мудрый горожанин подробно показал, какова сущность веры, когда ее принимают за главное, а именно, что она чисто природна, это - убеждение, лишенное какой бы то ни было духовной жизни, а значит, вообще не вера. "Я бы даже сказал, что в вашей вере не больше духовности, чем в мыслях о Монгольской империи, о ее алмазной копи и о сокровищнице двора ее императора." Услышав это, человек дракона в гневе удалился и рассказал обо всем своим товарищам за стенами города. Когда те услышали, что, как было сказано, милосердие есть склонность любви к добрым делам для ближнего ради Бога, спасения и вечной жизни, они закричали: "Это ложь!", а сам дракон воскликнул: "Какое злодеяние! Да разве те дела милосердия, что делаются ради спасения и вечной жизни, не являются стремлением к заслуге?"