встречал после фараона Тамоса, но никто в здравом уме не примет его за Бога.
Однако не было никаких сомнений, кто из них вынашивал Серрену в ее утробе, потому что только один из них был достаточно подготовлен для этой задачи. Поэтому мне казалось очевидным, что Техути, должно быть, сильно отклонилась от узкого пути верности.
Однако, чтобы убедиться в этом вдвойне, я решил проверить происхождение Серрены, не потому что я назойливый человек, как некоторые думают, а из-за моей искренней глубокой привязанности ко всем, кто был вовлечен в это дело.
Существует ряд непогрешимых испытаний божественности, одним из которых является способность понимать и говорить на тайном языке адептов и магов, переданном нам богом Гермесом, или Меркурием, как его еще называют. Гермес - сын громоподобного Зевса, который дал своему любимому сыну много ролей в истории и эволюции человечества. К числу наиболее важных относятся вопросы порождения речи, языка, обучения и красноречия. С другой стороны, Зевс также сделал Гермеса богом лжи и автором хитрых и коварных слов. В рамках этих многочисленных обязанностей Гермес создал язык богов, который он назвал Тенмасс.
Мне не пришлось ждать слишком долго. Почти каждый вечер женщины из королевской семьи - Техути, Беката и Серрена - отправлялись верхом на лошадях в длительную прогулку либо вдоль берега реки, либо в горы Тайгет, либо по золотистому песку пляжа, протянувшегося вдоль северной оконечности острова. Конечно, Рамзеса и меня пригласили присоединиться к ним. Как и я, Серрена была очарована морскими существами, которые изобиловали в водах, окружавших нас, а также птицами и дикими животными, населяющими горы и леса. Она собирала яйца птиц, гнездившихся в горах и лесах,и раковины различных моллюсков, выброшенных на берег. Она придумывала свои фантастические названия для каждого вида и была вне себя от радости, когда обнаруживала что-то новое или ранее неизвестное ей. Рамзес, как и большинство солдат и людей действия, не очень интересовался этими естественными предметами, но куда бы ни вела его Серрена, он послушно следовал за ней.
В тот день, когда мы ехали вдоль кромки океана, прилив был сильнее обычного.
Серрена выдвинула нелепую теорию, что это произошло из-за того, что солнце и Луна каким-то таинственным образом выровнялись и усилили притяжение воды, а не потому, что Посейдон был более жаждущим, чем обычно, и поэтому пил более глубоко.
Теперь, как и все те ученые люди, которые изучали небесные тела, я полностью осознаю тот факт, что солнце и Луна на самом деле являются одной и той же сущностью. Он становится солнцем, когда полностью заряжен в течение дня, а затем он становится Луной в течение ночи, когда его пламя выгорает и заряжается, и в это время он становится просто тенью своего огненного Я.
Когда я объяснил это Серрене, она тут же бросила мне вызов. ‘Как они могут быть одним и тем же небесным телом, если я видела и солнце, и Луну на небе в одно и то же время?- спросила она тоном человека, который раз и навсегда решил вопрос.
Я остановил лошадь, заставив ее сделать то же самое. - Сожми руку в кулак, Серрена, - приказал я ей. Но я плавно перешел на Тенмасский язык, и когда она повиновалась, я сказал ей: "Теперь поднеси его к Солнцу.’
‘Ты имеешь в виду вот так?- спросила она на Тенмасс. Она произнесла его совершенно четко, но, очевидно, не осознавала, что сделала это.
‘А теперь посмотри на землю под собой и скажи мне, что ты там видишь, - приказал я ей.
‘Я не вижу ничего, кроме собственной тени, - ответила она на Тенмассе, выглядя слегка озадаченной.
‘Что это за круглая темная фигура?- Спросил я ее, наклоняясь с седла и указывая на него.
‘Это тень моей руки.’
‘Так ты хочешь сказать, что мы видим одновременно и твою руку, и тень твоей руки, точно так же, как мы часто видим одновременно и солнце, и его тень, которую мы называем Луной?- Спросил я, и она открыла свой хорошенький ротик, чтобы продолжить спор, потом закрыла его, и мы поехали дальше в молчании. Как ни странно, с того дня мы больше никогда не говорили о солнце и Луне.
Однако мы часто беседуем в Тенмассе, когда остаемся наедине, хотя Серрена и не подозревает, что мы говорим на чужом языке. Это доставляет мне огромное удовольствие, потому что дает неопровержимое доказательство того, что она - одна из богинь.
Я долго и серьезно размышлял над тем, как обратиться к единственному человеку на Земле, который мог бы подтвердить подробности того, как произошло это чудесное рождение. Даже мои особые отношения с главным человеческим персонажем этой драмы не давали мне права на откровенную конфронтацию. Это потребовало бы всей моей хитрости и хитрости, чтобы докопаться до истины, не вызвав опасного фурора. Я даже подумал о том, что было бы разумно не раскрывать всей правды. Я хочу со всей ясностью заявить, что мною двигало не жалкое любопытство, а искренняя забота о благополучии всех, кого это касалось.
В первый раз я позволил Техути и ее сестре Бекате отведать плодов виноградной лозы давным-давно, когда им было не больше пятнадцати-шестнадцати лет, и я сопровождал их из Египта на Крит, чтобы выдать замуж за могущественного Миноса. Во время долгого путешествия они обе умоляли меня позволить им покончить с собой, а не устраивать свадьбу, и я дал им вина, чтобы облегчить их страдания. Это сработало, потому что тогда они в последний раз подумывали о самоубийстве – насколько мне известно. С тех пор, как я воссоединился с ними здесь, в Лакедемоне, я заметил, что годы ничуть не уменьшили их склонности к виноградному соку. Единственное отличие состояло в том, что они стали более разборчивыми и требовательными в своем вкусе, и они пили только из самых тщательно отобранных амфор, наполненных плодами королевских виноградников, как это было их право.
Я ждал удобного случая с терпением охотника у водопоя своей добычи. Затем, наконец, властитель одного из таинственных царств, лежащих далеко на востоке, нанес официальный визит в Лакедемон, якобы для того, чтобы укрепить торговые отношения, но на самом деле, чтобы узнать о руке принцессы Серрены в браке. Описания ее красоты ходили повсюду, но мало кто еще знал о ее помолвке.
Я был единственным человеком в Лакедемоне,