Читать интересную книгу Остров в наследство - Александр Тестов

Родриго по опыту знал, что когда сестра в таком настроении, с ней нужно немедленно мириться. Он деланно улыбнулся.

– Ну, ну, сестренка… Чем я заслужил такие упреки? Я нашел вам прекрасного жениха. С его богатством вы станете королевой, и, ослепленные блеском вашего золота, люди забудут о нечистой крови вашего мужа. Кроме того, он стар и долго не протянет. Наверняка у вас не будет детей, и ваша кровь, Беатрис, останется такой же чистой, как вода в колодце часовни Святой Гуадалупе. Когда же он умрет, вы, молодая и богатая, сможете осчастливить любого из этих надменных мальчишек, которые считают своих предков чуть не от Адама и не имеют ничего, кроме шпаги.

Беатрис слушала терпеливо, зная, что упрямство брата превосходит даже ее собственное, а говорить с ним о безнравственности того, что он задумал, все равно, что вычерпывать море ложкой. Когда он наконец закончил разглагольствовать, девушка спросила:

– Так как же Мария?

– Пусть остается до свадьбы, – отмахнулся Родриго, – потом я ее заберу. Не дуйтесь, сестра, у вашего будущего мужа полно прислуги.

Оставшись одни, девушки переглянулись.

– Вы молодец, госпожа, – сказала англичанка, глядя на волнующееся море сквозь стекло. – Я было решила, что все пропало. И вы, госпожа, и мой побег, и милорд…

– Пока живешь – надейся! – проговорила Беатрис, – и нет такой беды, чтобы пришла навсегда. Кроме смерти, но это не беда, а просто конец дороги.

– Вам надо было говорить об этом с моей бывшей хозяйкой, да упокоится душа ее с миром. Тоже, вроде вас, упрямая была да гордая, да только толку с ее упрямства, – вздохнула Мэри, – сейчас где-то в этих водах рыбу кормит. А он до сих пор тоскует по ней, дурачок несчастный.

Неожиданно Мэри расплакалась. Беатрис подошла и обняла ее за плечи. Властный тон испанки смягчился.

– Что случилось, девочка? Я не верю, что ты потеряла мужество. Твое тело больше не страдает от грязи и холода, но ты по-прежнему грустишь. Значит, страдает душа. Кто он, Мария?

– Милорд… граф Эльсвик, – испуганно прошептала Мэри, – и я его… так люблю.

– Видно, Мария, ты из тех, кто только плачет и молится, чтобы Господь послал счастье, но и шагу не сделает ему навстречу, – проговорила Беатрис, обнимая подругу. – Он был помолвлен с другой, но сейчас-то ее нет, а ты жива.

– Госпожа! Что вы такое говорите, – Мэри испуганно отстранилась, – он граф, а я служанка.

Беатрис фыркнула, как рассерженная кошка.

– Если это может тебя остановить, значит, ты не любишь или любишь недостаточно.

Дверь в каюту вдруг распахнулась без стука, и на пороге возник капитан, загорелый и веселый Карлос Диас. Глаза Беатрис вспыхнули и, не говоря ни слова, она указала Мэри на дверь. Капитан переступил через порог, протянул руки, и надменная кастильская аристократка шагнула навстречу, не раздумывая ни мгновения. Не в силах больше вынести зрелища чужого счастья Мэри с силой захлопнула дверь и быстро пошла по коридору. Но на выходе она вдруг налетела на маленького идальго Диего де Вальдоро, испанского дворянина десяти лет от роду со злобными глазами зверька. «Снова подглядывает. За сестрой и капитаном, – подумала Мэри, – не мое, конечно, дело, но могли бы быть поосторожнее».

* * *

Ирис очнулась от боли. Боль тугим жгутом стянула плечи и руки. Спина ныла. Но стоило ей шевельнуться, как меж сведенных лопаток словно стегнули плетью. Девушка тихо взвыла.

Она была грубо связана толстой пеньковой веревкой, какие годятся лишь для такелажных работ. Руки, жестоко заломленные за спину, похоже, совсем онемели. Осторожно повернув голову, девушка осмотрелась. Здесь было темно, как в гробу, и запах стоял наимерзейший. Пахло какой-то кислой дрянью, старым жиром и неистребимым духом крокодиловых кож. Она лежала на полу, в мягкой тошнотворной грязи. Это был корабельный трюм, который, похоже, не чистился месяцами.

Под днищем корабля мерно перекатывались тяжелые волны. Их угрюмая мощь заставила ее насторожиться и прислушаться. Снаружи, наверное, был ясный день. Чистое небо висело над кораблем, как опрокинутая плошка. И море, конечно, было безмятежно. Но в глубинах уже просыпалась сила, древнейшая из всех, и разминала могучие плечи, слегка подпихивая шхуну под днище. Ирис, после своего долгого морского путешествия «для поправки здоровья» и почти года, проведенного на корабле, поклялась бы головой, что грядет шторм и будет он страшен.

В это мгновение ноги девушки коснулось что-то мягкое и теплое. Ирис судорожно дернулась, заколотилась об пол, рванулась вверх, упала, снова рванулась, не обращая внимания на жгучую боль в вывернутых руках. Ее колотила дрожь отвращения. Успокоившись наконец, она долго лежала, вглядываясь в темноту и напряженно прислушиваясь, но крыса, напуганная ее возней, похоже, убежала.

Тяжёлый воздух, жара, накатывающая дурнота мешали ей мыслить связно. Как она оказалась здесь? Похоже, ей изменила удача или, скорее, изменил здравый смысл. Услышав новости о пропавших Эльсвике и Мэри, она потеряла голову. Кинулась к Рику, но тот был навеселе. Злая, расстроенная, она бросилась к трапу. Он был спущен, и шлюпка покачивалась на воде.

Куда ее понесло? Скорее всего, просто подальше от пиратов, на твердую землю, чтобы в одиночестве привести нервы в порядок и вернуться к утру. Несколько часов покоя, и чтобы никто ее не трогал, ни с благими намерениями, ни с какими другими. Неужели это такая уж роскошь? Конечно, благоразумнее было просто запереться в каюте. Но человек так устроен, что не всегда поступает благоразумно, даже если знает, как это делается.

После ловушки, в которую она угодила в Кайоне, можно было научиться осторожности, но обида на Рика сыграла с ней злую шутку, и она поступила, как мог бы поступить Эльсвик, Мэри или наивная Кэти Бэрт. То есть сваляла дурака…

И забеспокоилась только тогда, когда матрос с чужой шхуны тяжело спрыгнул в шлюпку.

Это был здоровенный детина, раза в два больше Дэнни и омерзительно пьяный. Рядом с ним Рик выглядел пристойнее, чем священник во время воскресной проповеди. Двое других оказались не лучше, а, пожалуй, что и хуже. Девушка отпрянула назад, но тут её заметили.

Смех пиратов испугал её больше, чем грохот пушек. Порядочной девушке из хорошей семьи не следовало бы даже понимать их намёки… Но Ирис поняла и прокляла себя за глупость и самонадеянность.

Просмолённый борт «Стейка» приближался невыносимо медленно. Внезапно Ирис решилась. Оттолкнув широкую лапу громилы, она выметнула ноги через борт и, качнув шлюпку, нырнула в тёмную, нагретую за день воду. Но уйти ей не удалось. Пираты были не настолько пьяны. Возможно, в подобных случаях мужчины вообще не бывают «настолько» пьяны! Громадная ладонь сцапала её за волосы и под громкий смех втащила обратно в шлюпку. Ирис забилась, как птица, попавшая в силок, и в отчаянии вцепилась зубами то ли в чей-то палец, то ли в чей-то нос. Пират чертыхнулся и несильно ударил её по голове. Просто, чтобы затихла. Но девушка резко отпрянула, и весло, торчавшее в уключине, погасило для неё свет…

Похоже, в беспамятстве она пробыла довольно долго. Судя по этим волнам, не укрощенным рифом, шхуна находилась в открытом море. У острова Санта-Катарина корабли должны были расстаться, и, значит, «Фортуна» спешила сейчас совсем в другую сторону.

Ирис попыталась представить, что с ней будет дальше. Возможно, пираты согласятся отпустить её за выкуп… скажем, в две-три тысячи песо. И здесь, в Вест-Индии, пожалуй, найдутся люди, готовые ссудить этими деньгами дочь Альфреда Нортона. Только… Вот именно! Станут пираты ходить вокруг неё несколько недель, пока прибудут обещанные деньги. Скорее, перережут горло и выкинут за борт. После того, как…

Ну, договаривай, зло подстегнула она себя. После того, как с ней натешится вся команда.

Ирис взвыла от животного страха и рванула связанные руки. События больше не подчинялись ей. Она не могла ничего… ничего…

Изнеможение от нравственной пытки, которую она сама себе устроила, вылилось слезами, и она долго плакала в темноте, не сдерживая себя и не пытаясь успокоиться. Потом затихла. Слезы кончились. Наверно, она выплакала их все. Пришло усталое безразличие ко всему. В глубине трюма опять послышался шорох. Ободренные долгой тишиной крысы осмелели. Ирис Нортон повернула голову на звук и негромко произнесла:

– Только подползи, отродье, и я тебя убью! Уж с тобой я как-нибудь справлюсь. Это я ещё смогу.

Собственный голос показался ей безжизненным. Мёртвое спокойствие погасило страх. А потом пришёл сон. Ей снился остров. Белая жемчужина среди лазоревых вод. В перекрестье тысячи радуг сияли кружевные башни дворцов. Золотой песок искрился в мягком солнечном свете. И трава сверкала, как рассыпанные изумруды. Она знала название острова – Авалон. Остров счастья. Он ждал её. Так, безмятежно спящей, её и нашёл Керби Клейн, капитан «Стейка».

Подружка Люцифера… Того самого Люцифера, которого на этих широтах боялись едва ли не больше, чем самого Князя Тьмы. Керби поднёс чадящую лампу почти к самому её лицу, и увидел на нём следы недавних слёз. Она не показалась ему неземной красавицей. Светлые спутанные волосы, слишком высокий лоб. Бледные губы и свежая царапина на щеке. Грязное платье, руки, заломленные назад и стянутые у запястий, – какой-нибудь художник назвал бы эту фигуру безупречной. Керби она показалась слишком тощей. Внезапно пленница открыла глаза. Свет ударил ей в лицо, и она часто заморгала. Керби опустил лампу. Он уже разглядел всё, что хотел.