Читать интересную книгу Мятный шоколад - Мария Брикер

Глава 14

Спокойной ночи, малыши!

Зябкий рассвет вырвал его из объятий чуткого сна. Клим недовольно поморщился и с головой накрылся отсыревшим за ночь одеялом. Просыпаться не хотелось, а хотелось вернуть пережитые ощущения. Сон был стремителен, ярок, но он не запомнился, остался лишь сладковатый привкус на губах и чувство невероятного тепла и неги. Он напряженно задумался, чтобы вспомнить сновидение. Казалось, что забылось нечто важное, какая-то подсказка подсознания, способная ответить на множество вопросов и определить его дальнейшую судьбу. Что же ему снилось?

Клим резко отбросил одеяло, поднялся и подошел к окну: тусклое утро, над озером опять туман – рваными клочьями скользит по темной воде, небо пасмурное, облака похожи на дымку, пахнет хвоей, тоскливо… Может быть, ему снилась Лера? Лера… Странно, что он совсем не вспоминал о ней. Лера…

Все вокруг казалось нереальным: озеро, комната, кровать, потолок, стены, мятая подушка, скомканное одеяло… и он сам. Он постарался втиснуть Леру в свое теперешнее мироощущение – и не смог, воображение безжалостно размыло яркий образ невесты, оставив лишь невнятный запах ее модных духов.

«Это все стресс», – нервно подумал Клим. Все встанет на круги своя, как только он вернется домой, услышит ее голос, коснется ее мягких волос, вдохнет запах ее тела, заглянет в глаза… Все кончится хорошо, иначе быть не может. Нужно только набраться мужества и пережить этот кошмар.

Клим отлепился от окна, оделся, прошелся по комнате, то и дело поглядывая на мобильный телефон. Его свободу действительно никто не ограничивал, и даже сотовый остался в полном его распоряжении. Только что это ему дало? Он так и не решился ночью выйти из коттеджа на поиски друга и позвонить кому-нибудь с просьбой о помощи. Нет, он не был трусом: его действиями руководил здравый рассудок. Клим прекрасно понимал, что за ним внимательно наблюдают и вся его свобода – это только иллюзия. Сказочник ясно дал понять, что шутить он не собирается. На кону стоит жизнь Заболоцкого, и риск слишком велик. Следовало выждать некоторое время. К тому же пока непонятно, как после похорон будут развиваться события. Похороны сегодня…

Память неожиданно вернула его в страшную ночь, когда они с Заболоцким пытались сбежать с базы. Рычаг переключения передач, задний ход, глухой удар о капот, кочка, мягкая такая кочка… Болезненно сжалось сердце.

И вовсе он не циничный урод, как его сначала охарактеризовала дочка гробовщика, или кем там она ему приходится. Он не бесчувственное бревно, а нормальный человек: и собаку Глафиру ему жаль, и чувство вины он испытывает. Может быть, сказочник после похорон его отпустит с миром, с надеждой подумал Клим. «Что же она еще про меня говорила?» Воспоминание о странной девушке вызвало улыбку, даже настроение немного улучшилось. «Пианистка», – хихикнул он и попытался изобразить пальцами ног то, что вытворяла девушка. Стало щекотно, и Клим опять прыснул со смеху. Худенькое бледное личико девушки, с огромными темными глазами, отчетливо встало перед его внутренним взором. Он вспомнил вдруг ее тонкие запястья, нелепую старомодную юбку и кофту на пуговках, спутанную копну каштановых вьющихся волос, влажный от жары лоб, заливистый смех, еле уловимый запах мяты и валерьяновых капель… «Какая же она все-таки дурында, – с нежностью подумал Клим и попытался прикинуть в уме, сколько же сегодня его душе будет не жалко выложить за ее странные услуги. – Может, ее вместо оплаты к хорошему стоматологу отвезти?» – с каким-то странным, трепетным чувством подумал Клим, но тут же выкинул из головы подобную бредовую идею. Похоже, знакомство с сумасшедшим фольклористом не лучшим образом сказалось на его мыслительных способностях.

«Тоже мне, блин, благодетель – нашел Золушку, беззубую, со следами побоев на лице. Совсем охренел, – выругался про себя Клим. – Видать, папаша ее дубасит почем зря, чтобы гробы лучше продавала. Да такой один раз поможешь безвозмездно, сразу возомнит, что я прынц на белом коне, потом и лопатой не отмахнешься. Хватить с нее и ста баксов, или нет, пятидесяти… И вообще, зря я ее нанял, неизвестно еще, как отреагирует Иван Аркадьевич на ее появление на кладбище. Ладно, шут с ней, пусть поплачет, сказочника я предупрежу перед началом. Даже любопытно, что из всего этого получится», – успокоился Клим и посмотрел на часы. До времени похорон осталось не больше часа.

* * *

Царской поступью спустившись с крыльца, Алечка поплыла к воротам кладбища, держа в руке маленький букетик незабудок, который собрала рано утром в канаве за домом Сан Саныча.

На площадке у ворот стояли большой серебристый «Ниссан Патруль» с затемненными стеклами и роскошный катафалк, украшенный белыми лилиями. Рядом с катафалком, присев на корточки, курили задумчивые могильщики из конторы ритуальных услуг. При появлении Алечки мужики, как по команде, выронили сигареты изо рта и вскочили на ноги. Алевтина кивнула им в знак приветствия и встала неподалеку, ожидая начала церемонии и осторожно поглядывая по сторонам. Она чувствовала, что убийца наблюдала за ней, но откуда – понять не могла. Впрочем, ей было безразлично – откуда. Сценарий, который она собиралась воплотить сегодня в жизнь, несомненно, должен был убедить всех вокруг, в частности, убийцу, что с головой у Али серьезные проблемы.

Клим подавился минеральной водой и закашлялся, с ужасом таращась в окно своей машины, мимо которой только что продефилировало нечто невообразимое – в огромной идиотской черной шляпе с вуалью, в сильно облегающем шелковом платье с разрезами и с букетом незабудок в руке. Все это сооружение сильно смахивало на гриб и выглядело жутко нелепо. К тому же шляпа была явно великовата обладательнице, она то и дело съезжала набекрень, и девушка постоянно ее поправляла, путаясь в многослойной длинной вуали.

– Это кто ж тебя родил такую? – усмехнулся Клим, справившись с легким шоком, и вновь впал в ступор, потому что обладательнице шляпы надоело бороться с вуалью, и она отбросила ее с лица себе за спину. – Боже мой, – только и смог сказать Клим и обернулся.

К воротам кладбища на всех парах несся черный старенький «Лендровер», похожий на квадратный гроб на колесах, а следом мчалось несколько дорогих машин представительского класса. Машины одна за другой тормозили и парковались гуськом вдоль кладбищенской ограды. Клим растерялся, он не думал, что народу будет так много. Передняя дверь «Лендровера» открылась, из нее выскочил охранник Ивана Аркадьевича и, придерживая заднюю дверь, помог хозяину выйти. Иван Аркадьевич был одет в строгий черный костюм, белую рубашку с галстуком, на ногах матово поблескивали остроносые лаковые ботинки. Представить, о чем он думает, было сложно: половину его лица закрывали большие темные солнечные очки.

Он отошел от машины, встал чуть поодаль, достал сигареты, закурил… Захлопали двери других машин, из них, хмуря суровые лица, вышли несколько мужиков в черных костюмах, с букетами и венками. Одного взгляда на типажи Климу хватило, чтобы понять, к какой прослойке населения принадлежат друзья хозяина базы – от них за версту разило легализованными криминальными бабками, заработанными на крови. Мужики чинно, по очереди, подходили к Ивану Аркадьевичу, хлопали его по плечу, обнимали и отходили в сторону. Клим тоже решил выйти из машины, заплатить плакальщице деньги и отправить ее от греха подальше домой. Он подхватил с сиденья роскошный букет ослепительно белых роз и, чувствуя себя полным идиотом, вышел из машины. Не успел он сделать и двух шагов в направлении небесного создания, как «девичий стан, шелками схваченный», поддерживая одной рукой свою идиотскую шляпу, ринулся в сторону Ивана Аркадьевича с леденящими душу воплями.

Сказочник вздрогнул и попятился назад, охранники растерялись, выпучили глаза и остолбенели. Клим, отбросив букет на капот машины, метнулся следом за девушкой, чтобы ее задержать, но не успел – девушка, уронив шляпу на асфальт и рыдая как белуга, подлетела к старику и повисла у него на шее.

– Скажите всем, что я ваша родственница, – сквозь слезы шепнула Алевтина старику на ухо.

– Что? – ошалел Иван Аркадьевич.

– Так нужно, скажите, а то мой плач будет выглядеть странно. Технология такая, – припоминая уроки тетушки, выдала Алечка.

– Чего?!

Клим подлетел к хозяину базы и тоже обнял старика, пытаясь осторожно отлепить от него девушку.

– Это я ее нанял… Она профессиональная плакальщица… Думал… Короче, все, ты свободна. Иди домой, вот деньги… – Клим сунул в руку Алевтины сто долларов, она растерянно повертела купюру в руках и непонимающе посмотрела ему в глаза.

– Тихо-тихо, дочка, все мы смертны, – громко сказал Иван Аркадьевич и истерически закашлялся. Прокашлявшись, старик высморкался. – Господа, моя приемная дочь, э…

– Алевтина, – брякнула Алечка и тоже закашлялась.