поздоровался Эдар, а я к нему присоединилась.
- Капитан, скажите, а дежурный может нас услышать? Видите ли, у нас довольно конфиденциальный разговор.
- Вера, могу вас заверить, что майор ничего не услышит, ведь мы на капитанском мостике. О чём вы хотели поговорить со мной?
И я начала рассказывать ему историю Эдара. Тот, в свою очередь, местами дополнял мой рассказ. Должна сказать, что наш рассказ произвёл впечатление на Панина. Сам он не принимал непосредственного участия в боевых действиях, поэтому был не на столько предубеждён против фагианца, как штурмовики. Капитан понимал всю сложность сложившейся ситуации и не хотел жестоких стычек на корабле. Я подчеркнула, что Эдар офицер и довольно хороший специалист во многих областях. Например, его смело можно включать в график дежурств. Это он сам предложил. И правда, если мы с профессором все оставшиеся до прилёта дни будем проводить в лаборатории, то чем заняться Эдару?
Виктор Сергеевич крепко задумался. Он ничего не мог поделать с дружеской симпатией, которую в нём вызывали Вера и Эдар. Он проникся тем, что они рассказали. Честно говоря, ему было стыдно, что среди офицеров встречаются откровенные садисты и позволяют себе творить такое! Б-р-р!!! Очень удивило его то, что Вера выучила фагианский язык: она даже продемонстрировала это! А сам Эдар вполне понятно, правда с небольшой раскатистостью, произносил слова на едином земном. И самое удивительное он четыре года проработал с детьми!
- Что ж, вы были очень убедительны. Я поговорю со своей частью экипажа, но остаётся ещё Сторм. Хоть я и капитан этого судна, но его люди мне не подчиняются, во всяком случае, пока не одобрит Сторм, они не выполнят приказ. Чёрт знает что! - выругался он. - Первый раз у меня на борту такой бардак! Эта экспедиция под контролем военных, поэтому у нас двоевластие на корабле, а это очень плохо. В общем, за своих я ручаюсь, а вот как быть с Майком и его людьми, я не знаю.
- Спасибо, Виктор Сергеевич, что поняли нас и поверили. А со Стормом мне придётся самой разбираться.
- Вера, не стоит тебе в это вмешиваться. Ты женщина и не справишься с таким сильным хомо, - мягко вернул меня на землю Эдар. Давай не будем метать икру раньше времени, а то она не выживет.
- Хорошо, Эдар. Может и правда обойдётся - пробормотала я. Напоследок, я поговорила с капитаном о том, что меню для Эдара надо немного скорректировать с учётом особенности биохимии его организма. Должна сказать, что этот вопрос решился гораздо проще.
Мы попрощались с капитаном. Напоследок, он пообещал пересмотреть график дежурств и обязательно включить в него Эдара.
Глава 13
Майкл Сторм сидел за пультом управления и проверял параметры курса на сегодняшний день. Он никак не мог сосредоточиться. Его мысли постоянно скакали с одного на другое. Сначала, он вспомнил, как позорно сорвался при появлении фага, а друг еле успел перехватить его и не дал случиться непоправимому. Раз этот «ластоногий» является членом экспедиции, то Майку могло очень здорово достаться, вплоть до трибунала. Потом, он начал вспоминать не очень приятный разговор с капитаном. И ведь того можно понять: появляется вдруг молодой выскочка, который в любой момент может оспорить приказ капитана или принять командование на себя. Он бы сам возмутился при таком раскладе, да только не Майк так распорядился. Он сам был вынужден следовать приказу и вместо того, чтобы гнать фагов из нашей звёздной системы, он вынужден лететь на другой конец галактики в научно-исследовательской экспедиции, да ещё и в обществе фага! Его мысли, завершив круг, опять вернулись к фагианцу. - Чёрт! - он раздражённо потёр свой шрам. - Как всё неудачно сложилось. Мало того, что при знакомстве с экипажем выяснилось, что медик девушка, так теперь ещё одна появилась! За эти пять лет он уже привык, что кроме ужаса, отвращения и жалости никаких других эмоций у девушек не вызывает. Поначалу, он бесился, пытался им что-то доказать, но - Как сказал врач, который штопал его лицо? «Шрамы украшают мужчину?» Чёрта с два! Следы останутся на всю жизнь, даже после шлифовки. Для него это был серьёзный удар по самолюбию. В то время, как в редкие минуты отдыха все его друзья пользовались благосклонностью девушек лёгкого поведения, он с самым мрачным видом напивался в одиночестве. Майк считал унизительным для себя принимать жалость, да ещё за деньги. Именно теперь, когда его изуродовала война, он вдруг захотел, чтобы его просто любили, по-настоящему. Да и друзей после того случая осталось совсем немного. Раньше, как любого неформального лидера, его окружало много прилипал. На брутальную внешность и положение лучшего студента Лётной Академии велось много девушек. Понятно, что одному всех не потянуть, вот тут-то и появлялись «друзья». Он вспомнил свою последнюю, по-настоящему крупную гулянку: выпускной, самый крутой клуб мегаполиса, горячие девушки и только одна, как морозная ночь. Тем приятнее было её разогреть, растопить жарким огнём его вспыхнувшего желания. Да, на высокой ноте он закончил карьеру бабника! Майк постарался встряхнуться: в конце концов, он сейчас на вахте, поэтому надо сосредоточиться на работе. Вдруг он ощутил чей-то взгляд. Когда майор повернулся, то увидел, что за прозрачной стеной капитанского мостика Панин беседует с ассистенткой профессора, а рядом с ней стоит тот самый фагианец, который чуть было не стал причиной срыва. Майк помрачнел и опять погрузился в размышления. - Трудно поверить, что судьба всего человечества может зависеть от двух очкариков: безобидного профессора и витающей в облаках девицы. Неужели все учёные такие? Значит, его группа должна охранять её и профессора. Неужели, их открытие позволит, наконец-то, заполучить для землян новую планету? А при чём тут ластоногий? Откуда он вообще взялся?! Как же ему хочется, чтобы и правда всё получилось, - снова перескочил он мыслями. - Он так устал от войны! Сначала, было страшно, что убьют. Потом, накатило какое-то пьянящее чувство вседозволенности и всемогущества. После крушения над Фобосом, Майк стал совершенно «отмороженным». Он выполнял такие задания, которые считались билетом в один конец. Пять лет! Это же так долго. Он устал бояться, устал видеть смерть, устал от груза ответственности за подчинённых, устал отсылать семьям своих ребят похоронные письма. Он решил для себя, что выложится по полной, потому что понимает всю важность возложенной на них миссии. А потом Переселиться