брака. Королевский цвет траура казался самым подходящим, чтобы поставить последнюю точку, заканчивая тяжелейший период длиной в четыре года от расставания до развода. Теперь-то мы знаем, что Диану никак нельзя было назвать предсказуемой. В знак своего освобождения она выбрала божественной красоты шальвар-камиз оттенка слоновой кости, расшитый жемчугом. Жемчуг символизировал обретенную мудрость и рассвет новой жизни, а традиционный пакистанский наряд напоминал о ее любви и верности Хаснату, мужчине, который, как она считала, никогда не предаст ее. И в этом она оказалась права – он не предал ее.
Признаний Дианы в ее чувствах Хаснату было недостаточно. Он был весьма замкнутым, искренне верующим человеком, который стремился к очень простой жизни, подальше от биноклей и объективов любопытных СМИ. «Мне не хотелось постоянно оглядываться и посматривать через плечо»[176], – сказал он.
Вскоре после того, как в 1997 году они расстались, Диана вновь встретилась с Доди Аль-Файедом, с которым была знакома уже давно. Он утешил ее после разрыва и стал идеальным партнером. Невозможно не думать о том, что могло бы произойти, если бы Хан все-таки сделал Диане предложение, хотя его опасения о пребывании в охотничьих угодьях прессы оказались, по сути, трагически пророческими.
Во время посещения мечети Бадшахи в Лахоре Диана надела зеленое платье-пальто от Catherine Walker и белый шелковый шарф с узором пастельных оттенков.
Шальвар-камиз бирюзового цвета – творение индийского дизайнера Риту Кумар, с которой Диану познакомила Джемайма Хан.
По приезде в Лахор в Пакистане Диана вышла в традиционном костюме шальвар-камиз пудрово-розового оттенка и таком же шарфе-дупатту от пакистанского дизайнера Rizwan Beyg. На этом фото она с Имраном Ханом – знаменитым красавцем и дальним родственником Хасната.
4 июля 1996 года Диана получила от Чарльза долгожданный развод. В тот же вечер она отправилась на благотворительный сбор средств в лондонский отель Dorchester, надев расшитый жемчугом и золотыми нитями костюм шальвар-камиз от Rizwan Beyg – современный образ, сочетающий в себе две культуры: традиционный наряд пакистанских женщин и оттенок слоновой кости, в котором привыкли видеть невест стран Запада. Недвусмысленный намек для всех и в первую очередь для Хана. «В августе прошлого года одна подруга предсказала мне, что я выйду замуж за иностранца или за того, в ком немало иностранной крови, – делилась Диана ранее в своих тайных записях. – Мне всегда казалось это интересным»[177].
Глава 13
Образ мести на отдыхе
«Я – человек свободного духа, о чем некоторые сожалеют» [178].
В июле 1997 года, узнав, что бывший муж планирует устроить в Хайгроуве вечеринку по случаю 50-летия Камиллы, Диана приняла весьма своевременное приглашение владельца Harrods Мохаммеда Аль-Файеда отправиться с ним и его семьей на их виллу в Сен-Тропе. «Разве не забавно получится, если я вдруг вылезу из праздничного торта?» – поддразнивала она.
Диана решила отправиться в путь и устроить себе летний отпуск. Она поднялась на борт частного самолета Аль-Файеда вместе с принцами Уильямом и Гарри и присоединилась к миллиардеру и его семье в их огромном особняке на Лазурном берегу. Именно там она снова встретилась с Доди, сыном Аль-Файеда, с которым познакомилась еще в 1986 году на матче по поло, когда он играл в команде противников бывшего мужа Дианы.
Как и Диана, Доди был разведен и в то время встречался с американской моделью Келли Фишер, которую без всяких церемоний бросил спустя всего несколько дней после того, как вновь увидел принцессу в доме своего отца. Лусия Флеча де Лима, подруга Дианы, так объяснила привлекательность Доди: «[Он был] мужчиной без постоянной работы, которая занимала бы все его время, и мог посвятить все свое время ей»[179]. Кому-то это покажется худшим кошмаром интроверта (ну, скажите мне, кому нужен мужчина без работы, который только и будет делать, что обожать вас? Господи ты боже мой, найди себе работу или заведи хобби!), но Диана никогда раньше не ощущала столь преданного внимания и была им очарована. (С другой стороны, возможно, такому безработному и удалось бы переубедить меня, владей он домом на Лазурном берегу, 60-метровой яхтой и неограниченным счетом в Harrods. Несомненно, в обоих случаях есть и плюсы, и минусы.)
Некоторые из моих любимых изображений Дианы в неофициальной обстановке сделаны во время ее отпуска в 90-е. От снимка в леопардовом комбинезоне орегонского бренда Jantzen, который она надела при посещении острова Некер, принадлежащего Ричарду Брэнсону, до фотографии в купальнике неоновой расцветки с эффектом ombré от Gottex, сиявшем на фоне Средиземноморского берега – на всех фотографиях Диана кажется невероятно счастливой. Она отдыхает на пляже со своими сыновьями или перебрасывается шутками с загорелыми иностранными плейбоями на соседних яхтах, предпочитая при этом бикини, футболки оверсайз, темные очки от Versace и бейсболки. То десятилетие она начала с поездки на Майорку с отдалившимся от нее мужем и их сыновьями и выглядела при этом совершенно подавленной, но к лету 1997 года Диана, похоже, полностью пришла в себя – ее глаза искрились неудержимой радостью.
Все еще переживая расставание с Хаснатом Ханом (а я так болела за него), разочарованная тем, что их двухлетний роман ни к чему не привел, королева мести занялась совершенно новой миссией: показать своему недавнему бывшему, что именно он упустил. Хан был «настолько же сдержан, насколько Доди был экспрессивен, настолько же далек от появлений на публике, насколько Доди привык к этому, настолько же серьезен, насколько Доди был беззаботен»[180], – написала Сара Эллисон в статье для журнала Vanity Fair. Иными словами, к лучшему или к худшему, Доди был полной противоположностью Хану.
Очень многие спорят, была ли Диана действительно влюблена в Доди. За день до их преждевременной гибели в результате автомобильной аварии в парижском тоннеле Пон-де-л’Альма он подарил ей кольцо от Repossi, и многие полагали, что это было помолвочное кольцо. Конечно, после трагедии пресса решила написать свое собственное окончание сказки, возможно, чтобы успокоить убитую горем публику либо же продолжить навязывать ей сенсационную историю, которую они всегда старались измыслить. Для Дианы подарки были языком любви. Ее телохранитель Кен Уорф говорил: «Она любила осыпать своих друзей-мужчин подарками, и все это было за счет принца Уэльского»[181].
Роза Монктон, близкая подруга Дианы, считала, что ее летняя интрижка с Доди должна была заставить Хасната ревновать так сильно, что он решился бы вмешаться, поскольку Диана все еще любила его. Во время своего последнего круиза по Средиземному морю Диана неоднократно вступала в сговор с папарацци, сообщая им, где будет находиться. В знаменитом номере газеты Mirror – с заголовком «Поцелуй» на первой полосе – была напечатана фотография Дианы в флуоресцентно-розовом купальнике с цветочным принтом в страстных объятиях ее бойфренда-египтянина. Весь мир буквально сошел с ума, и бедный Хаснат пытался дозвониться Диане