Читать интересную книгу Секретные миссии - Э. Захариас

Если бы в 1928—1930 годах мы располагали достаточно сильной разведывательной организацией, если бы нам тогда было разрешено осуществлять наши планы или же если бы «План М» не застрял где-то между Токио и Вашингтоном, мы смогли бы вести наблюдение за этими секретными мероприятиями японского военно-морского флота вместо того, чтобы слушать всякие фарисейские песни и верить заявлениям японцев, что они выступают за мир. Мы бы знали о том, что, когда японцы добивались американской дружбы и торжественно заявляли о своих мирных намерениях, они на своих до отказа нагруженных бомбами авианосных самолетах совершали учебные налеты на остров, который уже тогда в тайных разговорах со своими закадычными друзьями и заговорщиками Ямамото называл Пирл-Харбором.

Глава 12.

ПОЛКОВНИК ВАСИДЗУ ПОКАЗЫВАЕТ СВОЕ ЛИЦО

Мое разочарование поездкой в Токио было вознаграждено новым назначением. Мне было приказано возглавить дальневосточный отдел управления военно-морской разведки.

Многие люди знают о таком учреждении только по распространенным таинственным слухам или по знаменитым юмористическим заметкам Дона Винслоу «Адмирал Уорбуртон». Мне приходилось слышать, что какой-то начальник военно-морской разведки начинал свой рабочий день чтением приключений Дона Винслоу, печатавшихся в газете «Вашингтон пост». И до тех пор пока не прочитывал все приключения за этот день, он не обращал внимания на куда менее романтические занятия с подчиненными ему офицерами разведки.

Я хочу подчеркнуть, что все имеющиеся источники информации, к которым широкая публика имеет доступ, создают до некоторой степени неправильное представление об организации и функциях военно-морской разведки — это касается даже самих офицеров разведки. Моя продолжительная служба в разведке дала мне возможность участвовать во многих приключениях, решать волнующие проблемы, выполнять таинственные поручения, но в общем управление военно-морской разведки — деловая организация, немногим отличающаяся от любого научно-исследовательского учреждения.

Военно-морская разведка призвана выполнять две функции: разведывательную и контрразведывательную. В задачу разведки входит получение информационных сведений об иностранных флотах и о военно-морской политике иностранных государств. Выполнение этой функции поручено нескольким отделам, они разделяются по географическому принципу. Контрразведкой же занимается отдел, который несет ответственность за безопасность нашего военно-морского флота, препятствуя проникновению иностранных агентов и диверсантов как в органы военно-морского флота, так и в другие учреждения, важные для нашей национальной безопасности.

Приблизительно 95 процентов информационных сведений мирного времени поступает к нам из открытых источников: из книг, издаваемых за границей, из сообщений туристов, из газетных статей или обозрений в открытых журналах, из сообщений иностранного радио и других подобных источников. Еще четыре процента сведений поступает из полуофициальных, полуоткрытых источников — это сообщения военно-морских атташе или осведомителей, которые собирают данные в процессе своей повседневной работы. И только один процент, а часто даже менее того поступает из действительно секретных источников — это сообщения агентов и информация, получаемая от доверенных лиц. Эти тайные агенты могут мало сообщить из того, что доступно серьезному аналитику, который знает, что ищет, и знает также, как ему найти те или иные данные в открытых источниках.

Очень часто разведывательные органы расходуют свою энергию на ведение разведывательной работы там, где в ней нет необходимости. Такое положение можно проиллюстрировать путем сравнения американского и японского военно-морских флотов перед второй мировой войной. За исключением определенных секретных сведений о конструкции кораблей, все другие данные в основном могли быть известны хорошо подготовленному агенту, поэтому большая часть данных о нашем военно-морском флоте мирного времени была легко доступна японской разведке. Дебаты в конгрессе, обсуждения финансовых законопроектов, статьи в технических журналах и другие подобные открытые источники давали значительную часть нужных сведений. Наши военно-морские базы и другие учреждения на берегу были открыты для широкой публики. После окончания рабочего дня открывался свободный доступ на наши военные корабли и их разрешалось посещать гражданским лицам. Личность гостей никогда не выяснялась, и в перехваченных сообщениях агентов иногда указывалось на то, что они проникали в запретные зоны на борту кораблей. Количество кораблей военно-морского флота, боевая мощь и вооружение, а также их передвижение, маневры и другие данные — обо всем этом печаталось в справочнике «Джейнс файтинг шипс» и в других ежегодниках.

Положение в японском военно-морском флоте представляло собой совсем другую картину. Здесь все было закрыто для обозрения публики: корабли стояли далеко от глаз людских, территория, где находились военно-морские базы, объявлялась ограниченной или запретной зоной, законопроекты, касающиеся военно-морского флота, в японском парламенте обсуждались очень мало (если вообще обсуждались) — все окутывалось тайной, и, более того, распространялись нарочито дезориентирующие данные, чтобы сбить с толку наблюдателей.

Задача, с которой мы столкнулись в военно-морской разведке, состояла в том, чтобы проникнуть за этот плотный занавес и увидеть, что происходит за ним. Часто эта задача вызывала небольшие трудности, так как ее можно было разрешить путем сравнительного анализа, основываясь на общеизвестных данных. Время от времени следовало находить ответы на некоторые вопросы: верно ли то, что в Японии строятся линейные корабли водоизмещением в 45 000 тонн и с 18-дюймовыми пушками; верно ли то, что такие-то военно-морские базы имеют новые береговые укрепления; какова в действительности численность личного состава японского военно-морского флота или военно-морских доков? Исследовательская работа и наблюдение обычно давали ответы на эти вопросы без привлечения секретных агентов. Но главные проблемы, подлежащие разрешению, заключались в том, чтобы установить намерения, скрывавшиеся за созданием этого флота, то есть узнать, в каких целях намечалось использовать корабли и военно-морские базы в будущем. Разрешение этих проблем требовало данных, добываемых агентурной разведкой. Причем, чтобы проанализировать полученные данные и на их основании прийти к каким-нибудь выводам, тоже была необходима глубокая исследовательская работа, требующая здравого смысла и большого ума.

Другая сторона сложной проблемы, которую необходимо подчеркнуть, состоит в том, что после начала военных действий наша разведка усиливает свою деятельность, тогда как в мирное время эта деятельность ослабевает. Этот в корне неправильный подход к делу неизбежно ведет к серьезным недостаткам в нашей общей системе национальной безопасности. Нужно всегда помнить, что разведка является одинаково важной функцией государства как в мирное время, так и во время войны. Чем лучше государство подготовлено своей разведкой к любым неожиданностям во время действительного или относительного мира, тем больше возможностей у этого государства сохранить мир или ускорить конец войны. Методы разведки мирного времени применяются в более широких масштабах в военное время. Тогда вместо случайных записей передач иностранного радио все радиоканалы противника находятся под систематическим наблюдением, большое количество опытных агентов занимается сбором разведывательных данных, документы противника перехватываются, сведения о нем буквально наводняют столы офицеров разведки. И то, что во время войны доставляется на эти столы кипами, должно в мирное время собираться постепенно.

Но что такое мир? С точки зрения офицеров разведки слово «мир» — это вводящий в заблуждение термин, выдуманный человеком, мечтающим о вечном спокойствии, чтобы лишь обмануть самого себя. Люди, реально оценивающие международные отношения, хорошо знают, что такого состояния, как абсолютный мир, не существует. Когда так называемая горячая война кончается, войны продолжаются под покровом обманчивого мира. Они ведутся дипломатическими, экономическими и психологическими средствами обеими сторонами — как победителями, так и побежденными, и иногда достигают высшей точки напряжения и глубины, что едва ли возможно во время горячей войны. Я и мои коллеги — офицеры разведки были заняты войной после окончания первой мировой войны и задолго до начала второй. Вся современная жизнь и сложность современного общества осуждают нас на вечную войну даже в то время, как мы пытаемся успокоить нашу встревоженную совесть разговорами о вечном мире, как о чем-то легко достижимом. Мы не хотим войны, и, более того, все наше моральное существо протестует против нее. Однако мы стоим лицом к лицу с реальностью, и только лунатик может ходить по краю крыши, ни на минуту не сознавая той опасности, которой он подвергается.