Началось. Даже в таком посёлке, закрытого типа, звук так или иначе прилетает.
Цвета быстро сменяются, от белого до темного, от светло молочного до бардового.
Подхожу к окну, когда голубой цветок расцветает на небе.
Как глаза Леси.
Леся!
Совсем забыл вызвать ей машину.
Хватаю мобильник, и набираю номер. Ничего. Абонент не отвечает. Снова набираю, вновь переключение на автоответчик.
Спускаюсь в кабинет, чтобы найти девочку по камерам. Где она? Почему не берет? Приказал всегда оставаться на связи. Доиграется мелкая зараза.
Рассматриваю записи с момента появления.
От увиденного поднимается волна негодования. Бегу в комнату, но перед дверью решаю постучать.
Звук быстро перемещающихся ножек, заставил сердце участиться.
Невольно кладу руку на грудь. Не паника вовсе, нет. Некое непреодолимое волнение. Страх от неизвестности. Страх за чужую жизнь, которую периодически проверяю на прочность.
— Почему здесь?
Не хотел грубить, но раздражение вырвалось наружу.
Девушка невозмутимо смотрит, все еще заспанным взглядом, но бескрайними как горизонт. Волосы чуть взъерошены, одна щека розовее другой. Вылетая куколка.
— Нет денег — ставит руки в бок — Люди без команды босса шагу не сделают. Кто такая, чтобы указывать? Предвкушая последующие расспросы, налички при себе нет, карты тоже. Признаю, поступила опрометчиво. Поторопилась и выбежала из дома, не подумав о будущем. Повелась на эмоции. Усвоила и этот урок. Не повторю ошибку.
— Почему не отвечала на звонки?
— Мобильный телефон сел. Зарядку не взяла.
— Почему находишься в комнате прислуги?
— Где мне быть? Тут мое место.
В этот момент нервы натягиваются. Девчонка ровно и спокойно разговаривает. Меня прям бесит это. Выворачивает наизнанку. На все даст ответ. Не как раньше, бойко, дерзко, бросает вызов. Сейчас слишком холодная.
— Можно спросить? — с лукавством щурит глаза, не дожидаясь ответа продолжает — Всегда начинаешь предложения с «Почему»?
Чего?! Издевается? Что возомнила?
Только хочу возразить, как Олеся начинает смеяться. Так звонко и беззаботно, что на душе становится легко. Разом эмоции взяты под контроль, нет гнева.
— Извини. Очень много вопросов от человека, который держит на контроле город — и вот тут уже полностью делается серьезной — Тебе известно все. Ответь, почему здесь? Зачем пришёл?
Стою и смотрю. Девочка задала обыденные, ничего не значащие вопросы, ответа дать не в силах. Идиотская ситуация.
— Доброй ночи — так и не найдя подходящих слов брякую первое, что приходит на ум
— Спокойной ночи.
— Можешь перебираться в комнату наверху. Предполагаю, будет удобнее.
— Спасибо, но не стоит. Правда, не стоит выделять одну из горничных, другие будут завидовать.
— Как угодно.
Почти сбегаю от злосчастной двери, от белокурого ангела, мечтающего погубить в грехе.
Что же она со мной делает?
Глава 34
Леся
Нежно проводит по щеке, очерчивает скулы, губы.
Вернулся. Быстро, внезапно. Зачем? Почему?
Карие очи невесомо скользят, учащая пульс.
— Костя.
— Тшшш — вновь касается подушечкой пальца губ.
Умолкаю. Замираю, смотрю во все глаза, стараясь не моргать. Гипнотизирует жгучим взглядом, зрачки расширены, между нами слишком мало расстояния. Второй рукой касается головы, начинает играть с волосами. Плавные движения расслабляют. Резкий захват на шеи, от неожиданности охаю и тут же получаю горячий поцелуй. Мы так и стоим в дверях. Воздуха не хватает. Становится слишком душно. Его движения языком уверенные, опьяняющие.
Я обвиваю могучую шею, касаюсь пальцами аккуратной щетины.
Руки проникают под кофту, тело отзывается легкой дрожью. Он стягивает ее и отстраняет бюстгальтер. Инстинктивно пытаюсь прикрыться, но предупреждающее покачивание головы останавливает.
Вновь наши губы смыкаются. Позволяю зарыться в густую шевелюру. Словно взлетаю вверх и падаю на что-то мягкое. Лежу на спине, он нависает надо мной, ощущая тяжесть мужского тела. Возросшее обоюдное желание, которое больше и больше разжигается во мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Горячие губы опускаются на шею, плечо и касаются набухшей груди. Лаская и всасывая.
Предательский стон вырывается изнутри. Хочу сопротивляться, это неправильно. Все неправильно. Я игрушка, в руках хищника, но оттолкнуть не в силах. Он хуже похмелья, хуже азартной игры.
Слышу звук молнии на джинсах, еще больше порчу идеально прическу, одновременно закидывая ноги ему за спину.
Остатки разумного сметаются, как только прикасаюсь к идеальному торсу.
Кубики, проработанные боковые мышцы, бицепсы. Он — мечта любой девушки. Вернулся ко мне, чтобы сделать своей. Быть в его власти, подчиняться.
— Хочешь этого по-настоящему? — спрашивает бархатным голосом.
Провожу рукой по накаченным предплечьям.
— Леся, ответь. Леся…
Имя тонет в собачьем лае.
Поворачиваю голову на звук и резко открываю глаза.
— Сон. Только фантазия.
Грозный рык доберманов, и низкий бас охранника, секунда за окном снова тихо.
Хочу встать, и понимаю, сильно сведены бедра. Со стоном выдыхаю, устремляя взор к потолку.
Костя проник глубоко. Забрался под кожу, под рёбра, в самое сердце.
Пришлось сделать усилия, чтобы привести в порядок мысли и протестующий организм.
Одеваюсь, перед выходом смотрю в зеркало. Вид растерянный.
— Ничего — успокаивающе произношу отражению — Со всем справлялась. Справлюсь и с этим.
Уверенно выхожу, прохожу по коридору. Дверь в кухню приоткрыта, голос одной из горничной заставляет притормозить.
Не люблю подслушивать и собирать сплетни, но упоминании моего имени заставляет притаиться.
— Думаешь, вправду хозяин так сильно увлекся, что переступит черту?
— Сама посмотри. Невинный взгляд, сладкий голосок. Когда это Костя завтракал с прислугой?
— Не похоже чтобы так хорошо относился к девушке. На ровне со всеми особняк мыла. Спит в комнате для слуг.
— Леська специально так делает. Видно прожженная девица. Поначалу жила же в гостевой. Видно провинилась, но вчера хозяин лично приходил к ней.
— Лично? Откуда знаешь?
Тут мне становится совсем ничего не слышно, затем и вовсе послышался шум воды. Будто не могли помыть посуду раньше, или что там они делают.
Неудовлетворенное недовольство проходит быстро, как только раздается грохот двери.
— Отчитал меня! Меня! — слышится тонкий голосок.
— Что случилось Александра Ивановна? Опять эта девушка? Права? — бойкая горничная сопереживающее спрашивает.
— Видите ли нельзя было Олесю переселять вниз, в комнату для прислуги. Что мне оставалось? Она ведь обычный персонал. Нанятая с улицы.
— Вы правы. Нет вины, выполняли работу. Все, что от Вас требуется.
— Дай воды, Анют.
— Вот держите.
Вот ведь стерва, какая. И водички принесет и услужливо поддержит. Сразу не понравилась.
Прислоняю ухо ближе, заглушая негодование.
— Сказал, спальня на втором этаже выделена именно для Леси. Никто не смеет спорить с решением. Если девушка захочет, то переедет, и будет ночевать там.
— Может это любовь? — слышится голос второй горничной.
— Насть, какая любовь?! Неужели не видно, как подставила нашу Александру Ивановну. Наверняка, наговорила хозяину, что выгнали в ту комнатушку.
— Думала, комната закреплена для Златы. Женщина сама выбрала ее — продолжает домоправительница — Хозяева особняка никогда подобного не позволяли. Она такая милая, заботливая. Общалась наравне с персоналом. Не загибала нос.
— Мне больше по душе Олеся — продолжила в защиту Настя.
— Что ты понимаешь — дерзко произносит Аня — Не заметишь, как всем тут будет заправлять эта выскочка.
— Не думаю, что девушка настолько коварна.
— За работу — заканчивает домоуправляющая — Олеся где?
— Спит, наверное — ехидно звучит из уст бойкой служанки.