Читать интересную книгу Лети, звезда, на небеса! - Анна Ольховская

Я томно потянулась и кокетливо посмотрела на сопевшего самца. Его напарник уселся в кресло, дожидаясь, видимо, своей очереди. А что, баба сама хочет познать настоящих мужчин, не визжит, не сопротивляется, зачем тогда напрягаться и осторожничать? Вон какая беленькая, нежная, и ничего, что с пузом, это даже интереснее.

Руки ближайшей особи затряслись, завязки портков явно запутались. Араб, рыча от нетерпения, дергал их. Я подошла вплотную и опустилась на колени, зазывно глядя ему в глаза. Глаза эти съехались к переносице, белки покраснели, парень доверил мне самое дорогое и расслабился.

Вот только он несколько сместил приоритеты. Поскольку я, конечно же, цепко ухватила самое ДЛЯ МЕНЯ дорогое, но это вряд ли доставило арабу ожидаемое удовольствие.

В следующее мгновение я уже стояла, прижавшись спиной к стене и направив на совершенно обалдевших вояк их же автомат.

– Не двигаться, уроды, пристрелю, – надеюсь, английский ребятишкам знаком. Как-то они добрались же до тихой Чехии.

– Ты не сможешь, женщина, – прошипел первый претендент на интим.

Стоять с полуспущенными штанами было, видимо, не очень комфортно. Араб попытался было вернуть портки на место, на что я отреагировала довольно нервно. Автомат дернулся в руках, короткая очередь прошла сантиметрах в пяти от макушки храбреца. Тот вздрогнул и застыл, угрюмо глядя на недоразумение в тапках-кроликах и с автоматом.

– И что дальше? – поинтересовался сидевший в кресле. – Это гнездо неверных захвачено воинами ислама, деваться тебе некуда.

– Слушай, а можно без религиозного пафоса? – поморщилась я. – «Гнездо неверных», «воины ислама»! Ваши люди захватили этот гадючатник, чтобы освободить своих и навешать люлей америкосам. Так?

– Так, – усмехнулся араб. – А ты вообще кто такая?

– Очередной подопытный образец МакКормика.

– Женщина? Да еще беременная? Ничего себе! – уважительно покачал головой араб. – Это что же ты должна была натворить, чтобы сюда попасть?

– Не твое дело. И не надейся заговорить мне зубы, выстрелить я всегда успею.

– Слушай, разреши хотя бы Хакиму штаны надеть, не позорь его. Или тебе так понравилось их содержимое?

– Ага, – кивнула я, – никогда такой крошки не видела.

– Сука! – взревел побагровевший Хаким. – Ну, ты у меня дождешься!

– Раньше ты у меня дождешься.

– Так, что тут происходит? – похоже, их начальство прибыло.

Глава 28

Во всяком случае, сидевший в кресле араб вскочил и постарался изобразить стойку «смирно». Стойка получилась довольно корявой.

Но для Хакима даже это было недостижимой мечтой. Он с ненавистью смотрел на меня, надеясь, видимо, парализовать взглядом. Тоже мне, великий змей, нашел кролика! Возможно, мои тапки и впали в гипнотический транс, но руки автомат держали по-прежнему крепко.

А в полку посетителей прибыло. Самый главный полковник, что определялось по невыносимо начальственному выражению его физиономии и по черной беретке, кокетливо сдвинутой набок, брезгливо поморщился:

– Ну что, кретины, допрыгались? Вы забыли, зачем мы сюда пришли? Забыли?

– Нет, но… – корявая стойка преданно таращилась на босса. – Мы просто не ожидали найти здесь женщину.

– Эльхан, – босс устало покачал головой, – я порой сомневаюсь, что нас родила одна мать. Ты ведешь себя так, словно только вчера пас верблюдов. Тебе что, мало баб? А тебе, Хаким? У вас с этим проблемы?

Самцы угрюмо сопели, не решаясь ответить.

– А ты молодец, – ох ты, батюшки, дождалась и я своего звездного часа, дождалась! Всю жизнь именно такого признания и добивалась! – Ловко справилась с моими бойцами.

– Сочувствую, – буркнула я, не опуская ствол автомата.

– Ты? Сочувствуешь мне? – искренне удивился главный. – И чему, интересно?

– Тому, что у тебя такие бойцы. Особенно этот вояка впечатляет, – я кивнула на голозадого Хакима. – Убогий во всех отношениях.

Табун воинов ислама позади шефа радостно заржал и затопал копытами. А я окончательно убедилась, что приобрела новенького, сверкающего лаком и ненавистью смертельного врага. Ну и пусть! В данной ситуации это волнует меня меньше всего.

Табунщик рявкнул что-то на своем языке, жеребцы затихли. Главарь снова перешел на английский:

– Как тебя зовут, женщина?

– Анна.

– Послушай, Анна, Хакиму уже достаточно, он расплатился с тобой за твое унижение своим. Пусть оденется.

– Пошел вон, урод, – я любезно согласилась отпустить славного мужчинку.

Но не опустить автомат.

Волосатое нижнее седалище спряталось под штанами. Верхнее продолжало сверлить меня ненавидящим взглядом.

Бубня что-то на родном языке, Хаким побрел к остальным.

Я осталась у стены одна. Напротив толпились зрители. Басню прочитать, что ли? «Мартышка к старости слаба глазами стала…» Спеть еще могу. Мало им не покажется. Вон, лица какие одухотворенные, явно жаждут элегию Массне послушать. Извините, ребятки, моя виолончель дома осталась. Могу сыграть на автомате.

– Анна, что ты здесь делаешь? – ну вот, не хотят они приобщаться к высокому искусству.

– С автоматом стою.

– Понятно, – усмехнулся главный. – Переформулирую вопрос. Как ты попала в эту тюрьму?

– Вероятно, так же, как и остальные – в бессознательном состоянии.

– Зачем тебя сюда привезли?

– Для опытов. Мистеру МакКормику было очень интересно посмотреть, кто может родиться в результате его экспериментов.

– У, сын шакала! – ноздри араба побелели. – Я хочу задавить эту гадину собственными руками! Мало ему наших воинов, которых он изуродовал, теперь на женщин переключился, да еще беременных!

– Бахрам, не говори так! – сквозь толпу пробрался здоровяк престранного вида.

Несмотря на то что одет он был так же, как и остальные, в камуфляж и высокие ботинки, да к тому же почти до бровей зарос бородой, он мало походил на мужика. Плавные движения, мелкие шажочки, жеманная мимика – батюшки, откуда в их рядах гомосексуалист? А детина между тем уже теребил главного за рукав:

– Бахрамчик, ты же обещал! Я согласился показать дорогу сюда, чтобы освободить наших, но при условии, что моего дорогого Стивена не тронут, а отдадут мне. И мы поженимся! – бородач мечтательно закатил глаза и обнял себя руками за плечи.

Я не удержалась и фыркнула. Эх, жаль, что МакКормика не оказалось на базе, очень жаль! Его будущее рядом с этим симпатягой было бы весьма увлекательным.

– Рустум, успокойся, – главный нервно дернул щекой. – Мы же вместе с тобой обшарили все углы – МакКормика здесь нет.

– Я не уйду без Стива! – капризно топнул ножкой бородач.

– Уведите его куда-нибудь! – заорал Бахрам на подчиненных.

Несколько человек бросились выполнять его приказ. Главный какое-то время молчал, гоняя желваки по лицу. Затем прошел в комнату и устало опустился в кресло, в котором не так давно отдыхал один из претендентов на меня.

– Да опусти ты автомат! Никто тебя не тронет. Если ты не врешь и действительно привезена сюда насильно, значит, ты наша сестра. В это проклятое место людей с улицы не привозят. – Ага, как же! Еще как привозят, но тебе об этом знать необязательно. – Надо очень отличиться, чтобы эти псы заинтересовались тобой. Что ты такого сделала?

– Неважно, – я опустила автомат и холодно усмехнулась. – Я же не спрашиваю, что делал в своей жизни ты. Во всяком случае, охотились они за мной долго.

Да-а-а уж, очень долго, причем вооружившись водяным пистолетом и сачком для ловли бабочек. Иначе со мной было не справиться.

– Ты давно здесь?

– Нет, всего три дня. МакКормик еще не начал свои эксперименты. Собирался заняться этим после возвращения.

– Ты родилась под счастливой звездой, женщина. В отличие от Рустума, – араб стиснул ручки кресла так, что костяшки его пальцев побелели. – Когда-то он стоял во главе нашего движения, а я был его правой рукой. Мы не оставляли Америку в покое. Мы гордились нашим лидером, он был очень умный и предусмотрительный, всегда мог уйти из любой западни ЦРУ. Но около полугода назад он исчез. Рустума не было около месяца, потом он вернулся. Сказал, что почувствовал слежку и отсиживался в убежище. Все вроде было по-прежнему, мы никаких изменений не замечали. Но однажды, спустя пару месяцев, мы с Рустумом поехали на встречу с остальными лидерами движений сопротивления. Встреча эта задумывалась уже давно, поскольку участились случаи странного поведения наших самых проверенных бойцов. Они неожиданно проводили акции, которые совершенно не были никем предусмотрены. Причем чаще всего эти акции шли во вред движению. Мы стали собирать информацию, а потом решили встретиться и обменяться ею, чтобы разобраться в происходящем. И когда кто-то из собравшихся показал фотографию МакКормика, Рустум сорвался, – араб сморщился, словно от зубной боли. – Его трясло и колотило, он выкрикивал что-то непонятное и целовал фотографию. Он никому не позволял ее забрать. В общем, пришлось поступить с ним довольно жестко. А когда Рустум очнулся, он был уже таким, каким ты его только что видела. Зато он вспомнил все, что с ним происходило. И мы узнали о существовании этой секретной тюрьмы-лаборатории. И о том, что здесь творят с нашими братьями. Мы долго готовили операцию захвата, поскольку сильно шуметь на территории Чехии не хотелось. И пусть эта дыра расположена довольно далеко от города, но затяжной бой в любом случае привлек бы внимание. В общем, – Бахрам поднялся с кресла, – мы справились. Пошумели только здесь, внутри. Снаружи захват прошел тихо. Эти американцы такие странные! Они усиленно охраняли только один вход в свою тюрягу – тот, что ведет из Клатовы через подземелье. А вертолетную площадку и главный вход через тоннель оставили почти без присмотра. Так, пару сонных ослов – и все. И теперь этого гадючника больше не существует. Все материалы из компьютера МакКормика мои ребята сейчас копируют, остальные архивы мы уже забрали, наших братьев освободили. Вот только главного шакала, Стивена, упустили. Но ничего, он от нас больше не спрячется. Под землей мы его уже почти достали, достанем и на земле. Эй, зачистку закончили? – гаркнул он толпе бойцов.