Читать интересную книгу Роза с шипами - Наталья Якобсон

- Давай не будем ссориться, - со своей обычной холодной любезностью предложил я. Впервые мне доводилось идти на мировую.

Тем же вечером я отправился в Виньену. Теперь я знал, что если не Винсент, то Роза сможет подавить любое восстание, даже не притронувшись к оружию, и не прибегая к долгим ораторским выступлениям, чтобы усмирить толпу, как это когда-то делал я. После ее сегодняшнего выпада вряд ли у кого-то в ближайшее время могло возникнуть бесстрашное желание вновь ринуться на поместье. Хотя храбрецы всегда могут найтись. Безрассудных хватает. А еще больше находится заблуждающихся, тех, кто взглянув на чародея, видит лишь беззащитную невинность и не может предположить о существование внутренней несокрушимой силы.

Селвин рассказал мне о том, где на этот раз расположились шатры предсказателей. Легкой неслышной поступью я двигался через опустевшие к вечеру кварталы и небольшие площади, к самым окраинам города. Даже моя обычная неторопливая походка по скорости напоминала бег. Я спешил, но боялся ускорить шаг. Пытался оттянуть немного время встречи и собраться с мыслями. О чем я хочу расспросить старика? Неужели на этот раз я решил дать выход затаившейся ярости? Такое взволнованное настроение уже не предвещало ничего хорошо. Я ощупал левую руку под плащом. Гладкая кожа, никаких когтей и чешуек, но мне почему-то казалось, что ногти начали опасно заостряться, а ледяная кожа разгорячилась и пылала, как в лихорадке.

По пути мне не встречалось прохожих, и я был этому рад. Подошвы сапог уже не касались брусчатой мостовой, я несся в нескольких сантиметрах над неровной почвой, и земля не тянула меня. Такую легкость и свободу в полете ощущает только ветер.

Мимо мелькали фасады, балконы, слабый свет в чьих-то окнах. Мне нравилось парить над землей и ощущать себя властелином всех этих опустевших, безлюдных улочек.

Где-то впереди раздались шаги. Я поспешно спрятался у торца какого-то здания, сам не зная зачем мне сдалась такая предосторожность. Тук - тук-тук. Чьи-то тяжелые каблуки молоточком простучали по мостовой. В мозгу мелькнула неприятная догадка, что сейчас, я наверное, увижу горбуна. Ожидая, я затаился в сгустке тьмы, но мимо прошел всего лишь какой-то господин в черном. Высокий, крепкого телосложения, с непринужденной, размашистой походкой, он был вполне обычен, ничего выдающего и в тоже время что-то в нем показалось мне странным. Вот только что? Я провожал взглядом широкую спину. Лицо, обмотанное до глаз черным шарфом, я рассмотреть не успел. На лоб прохожего была надвинута широкополая шляпа. Обычный знатный бездельник, не знает, как найти средство от бессонницы, вот и мерит шагами город. И почему только в шагах каждого прохожего мне чудиться поступь князя?

Только когда незнакомец скрылся за углом, я понял, наконец, в чем моя оплошность. Я не успел прочесть его мысли. Такого со мной еще никогда не случалось. За исключением, конечно, Розы, но случай с ней можно снять со счетов, поскольку она особенная. Обычно когда кто-нибудь в толпе на краткий миг вызывал моя интерес, то я без труда мог узнать о нем все. В этот раз я почему-то не успел.

Шатер предсказателя я отыскал быстрее, чем рассчитывал. Знакомый узор слишком сильно выделялся на фоне пестрых, пастельных или одноцветных палаток разного сброда. И почему только каждый раз мой провидец пытается затеряться в обществе шарлатанов? Неужели считает, что чем гуще палаточный городок, тем менее заметен его собственный шатер, вытканный сложными, свившимися в длинный орнамент, запретными символами.

Никакая цыганка не встретила меня у порога, и я вошел без предупреждения, приподняв кусок ткани над входом. Ногти зацепились за рваные полосы. В прошлый раз в складках шатра не было дыр. Может, какое-то животное успело поохотиться за колдунами до меня. Внутри шатра стоял тяжелый аромат благовоний, и было мало света. Кругом распространялись запахи, но я не мог точно определить, что может так пахнуть. Шафран, амбра или просто жженная полынь? На треножнике тлел брикетик благовоний. Кто-то нарочно сжег множество ароматных свечей и какой-то травы, чтобы никакое существо подобное мне не смогло уловить запах крови. Но я уловил. Даже в смешение множества ароматов, я не мог не почуять смерть. Дым, клубившейся под куполом шатра, понемногу рассеивался. Кроме сияющего хрустального шара на подставке и двух- трех висящих над ним лампад другого освещения здесь не было. Я рассмотрел соломенный тюфяк на полу, несколько прямоугольных ковров, вытканных причудливыми арабесками, подушечки с похожим узором валялись то там, то тут и некоторые из них были порваны, будто чьими-то когтями. С потолка свисали кисеты всевозможных трав и засушенных цветов: белена, полынь, сушеный вереск.

Когда я в гневе и раздражении уходил из этого шатра, здесь еще не было навалено столько всякой-всячины: вещей, как необходимых, так и ненужных для столь необычного ремесла, как гадание. От того момента, когда я впервые вошел в шатер и удивился тому, что кто-то обладающий тайным знанием разменивается на предсказание судьбы, меня теперь отделяла мембрана времени. Все изменилось. Я наткнулся мыском сапога на что-то мягкое и скользкое. Чье-то тело на жесткой подстилке. Не обращая внимания на боль от ожога, я сорвал с подвесных тонких цепей одну из раскаленных медных лампад и нагнулся, чтобы рассмотреть лицо мертвой цыганки, остекленевшие глаза, приоткрытые, словно в крике губы и глубокий, свежий шрам на шее. Я прошел дальше, зацепился рукой за гамак и порвал его. Я уже знал, что в кресле в углу найти второй труп. Он сидел в кресле, а кровь струилась по подлокотникам с запястий, разодранных каким-то зверем. Я приблизился, преодолевая брезгливость. Шаг, еще шаг. Вот я уже перед креслом, протягивая руку, чтобы тронуть труп за плечо, чтобы содрать колдовской амулет с морщинистой шеи. Неприятный, хлюпающий звук, и отрезанная голова слетев с шеи, упала к моим ногам. Спутанное гнездо седых волос покрыло ковер у меня перед ногами. Кому только понадобилось приставлять отрезанную голову обратно к шее? Разве только какому-то извращенному и опасному шутнику. Он справился со своей задумкой ловко, обескуражил даже меня. А еще удивительнее было то, что он нежданно-негаданно довершил то, что собирался сделать я сам.

Благовония и все прочие ароматические масла предназначались для того, чтобы отбить зловонный трупный запах. Гниение уже тронуло посеревшую плоть, хотя раны были свежими, будто недавно нанесенными и тонкая полоса кожи вокруг ран оставалась чистой. Странно. Я покачал головой, выражая полное недоумение и едав удержался от того, чтобы зажать ноздри. Еще рано было убегать с места чужого преступления. Мне надо было еще кое-что сделать. В один прыжок я оказался у стола с хрустальным шаром, порылся в ящиках. Ничего не найти я просто вытряхнул на пол их содержимое. Баночки с мазями, пучки трав, саше грудой вывались на пол. Колода карт на миг взмыла в воздух, как осенний листопад при дуновении ветра и веером рассыпалась по ковру. Рядом с обычными тройками, шестерками, дамами, валетами и тузами выпали три карты таро: висельник, колеса фортуны и смерть. Вот бы Винсент рассмеялся, если бы ему бессмертному вдруг выпала карта смерти. Он бы потом еще долго подшучивал над шарлатаном. Но в этом случае шарлатан или провидец, как его не называй, уже сам был мертв. В нижнем ящике мне удалось нащупать что-то плоское. Наверное, книга в кожаном переплете. Я достал ее, открыл и вместо печатной книги нашел внутри переплета лишь рукописные страницы, аккуратно сшитые друг с другом. Тетрадь или вернее самодельный блокнот для записей. Интересно, о чем же писал ясновидящий? Вместо обычных алфавитных букв бумагу испещрили витиеватые символы, которые вряд ли были бы понятны даже хорошо образованному человеку. Я смог прочесть их без труда. Открыв страницу наугад, я наткнулся на запись, сделанную числом позже моего ухода:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});