Показав сопроводительный листок за подписью врача Триммера, Томми вышел за ограду больницы, прошёл вдоль неё подальше от ворот, залез на ограду в условленном месте и легко втащил Стэнли на верхнюю кладку кирпичей. Затем он спрыгнул с ограды, поймал прыгнувшего вниз Стэнли в охапку и поставил его на землю.
Стэнли поселился в сарае, прячась днём в загоне для коня. Фростен сначала брюзжал, беспокоясь о новом столкновении с лейтенантом Бритнером и его помощниками, но Каролина так убеждала его помочь несчастному Стэнли, что Фростен махнул рукой, мысленно простившись с частью своего золотого запаса. Он уже не так страстно хотел сделать Руалу наследницей своего богатства и подумывал переписать завещание.
Всему виной стала Каролина. Он и не стал бы противиться нахождению Стэнли ни в сарае, ни в доме, если бы этот сумасшедший опять не заговорил о подземной реке!
Понятно, что его беспокоили галлюцинации при воспоминании о каком-то самолёте, но в любой час психически больной Стэнли мог схватить вилы, топор и наделать ужасных дел!
Этот Стэнли всё время рвался идти искать эту реку.
Фростен переживал вторую молодость, которую ему подарила Каролина, всего один год. Несдержанность ночных излияний любви подточили его организм быстро, отчего он в одну из душных июньских ночей и скончался, не успев завершить половой акт.
Естественно, не замедлил явиться лейтенант полиции Джим Бритнер, который тотчас стал искать виновных в смерти старика. Первой из подозреваемых стала Каролина. Ни уверения в своей невиновности, ни слёзы не помогли женщине. Она была арестована и отправлена в тюрьму. Два полицейских, сопровождавших Бритнера, обнаружили Боба Стэнли в сарае, в копне сена, когда тот не во время чихнул. Томми, которого до этой минуты не пытались в чём-либо обвинять, теперь заработал статью - похищение человека, и был тоже арестован. В таверне оставалась одна Руала.
Джим Бритнер плотоядно ухмыляясь, приблизился к ней, обхватил руками за талию и, сжимая всё крепче, прямо в лицо прохрипел:
-Задушу, если ещё раз сбежишь!
Ненавидящий взгляд девушки ещё больше распалил оейтенанта полиции. Отшвырнув её в сторону, Бритнер приказал одному из полицейских посадить Руалу в самолёт.
Освободив таверну от нескольких посетителей, Бритнер приказал сержанту Смиту лететь в Сорвиль, посадить в тюрьму всех, а для выяснения смерти старика Фростена забрать его тело тоже, и вернуться за ним вДолину Безмолвия через три часа.
Закрыв входную дверь на засов, Бритнер стал тщательно обыскивать таверну. "Где это чёртово золото?? - шептал его рот. Лицо его исказила гримаса злобы, когда он проходил мимо запертой двери комнаты, в которую Фростен никого не пускал. Он стал искать в связке ключей нужный, но ни один из них не подходил.
"Ничего, сейчас открою!" - шептали губы полицейского, а глаза искали подходящий инструмент. Скоро и инструмент был им найден, и дверь поддалась его неудержимому натиску. В комнате было темно. Бритнер осторожно сделал один шаг внутрь. Глаза его заметили слабый блеск у противоположной стены. С воплем радости он сделал два шага вперёд. Неожиданно он почувствовал, как пол ушёл вниз. Бритнер не успел ухватиться за что-нибудь и стал падать в бездну.
глава двадцатая
Вот уже бесконечное время Фред Уимпл карабкался в кромешной темноте наверх. Иногда попадались площадки с глубокими лужами воды, в которых плескались голодные рыбки. Ловить их было не так просто, потому что ему не хотелось лезть в воду, от которой одежда новее не становилась и могла расползтись по швам. Фред буквально выползал из глубин подземного царства, постепенно переходя из тропиков в умеренный пояс земли.
Дышать становилось всё труднее. Спёртый воздух пещерных пространств, не подпитываемый сейчас кислородом реки, отбирал последние силы. Фред подолгу отдыхал, преодолев какое-нибудь препятствие в виде выступа скалы. Исследуя руками лабиринт, ему приходилось часто менять направление движения к свету.
Иногда ему казалось, что он сходит с ума. Из тьмы прямо на него вдруг начинали двигаться люди, проходили с ужасными гримасами на лицах прямо сквозь него, одаривая зловонием.
Тогда Фред начинал вдруг задыхаться, горло перехватывало от ужаса, и не было сил даже кричать. Игра воображения его разума часто дарила ужасные картины, вытесняя воспоминания о прошлой жизни.
И силы таяли. Фред практически уже походил на зверя, рыча от бессилия, когда натыкался на стену, начинал стонать, когда не находил в новой луже своей первобытной еды в виде живой рыбы. Ему уже не приходило в голову ни одной разумной мысли об опасности, которую таила подземная река.
Она могда в любой момент вылить на него необозримое количество воды, смыть его, как песчинку, растворить в своём потоке бесследно! Ему не вспоминались те минуты или часы, проведённые где-то в космическом пространстве. Всё это казалось далёким прошлым, даже игрой воображения, которое исчезло после этих подземных наваждений, растаяло в кромешной тьме.
Сил было потрачено на желание выжить много не только из-за постоянного состояния окружавшей темноты. Проходы, промытые водой, были настолько витиеватые, что Фред иногда подозревал, что возвращается назад. В такие моменты, в панике, он поворачивал в ту же сторону, откуда только что приполз или прошагал. И когда глаза его вдруг стали замечать смутные очертания подземной породы, он с трудом поверил в это чудо.
Подъём вверх, однако, не ускорился. Фред почувствовал невероятную усталость, которая накопилась и от бессонницы, и от недостатка рыбы и воздуха. К тому же лужи воды встречались всё реже, и пить ему хотелось постоянно. Однако наступил момент, когда глаза Фреда ослепил почти яркий блеск воды, которая преградила ему путь вперёд.
Перед ним расстилалось небольшое озеро, отличавшееся от того озера, что было ниже под землёй, искрящимися бликами. Лёгкие волны плыли навстречу Фреду, лениво смачивали песчаник у его ног, и от света, проникавшего через продольное отверстие грота, казались нереальными. Выход на свободу тонул в водной глубине этой пещеры.
Фред Уимпл упал на песчаник, закрыл глаза, в которых он ощутил резкую боль. Неяркий свет, просеивающийся сквозь воду, был всё-равно непривычен для него после многих суток ночи в подземелье. Фред постепенно приходил в то состояние, когда начинал о чём-то реальном размышлять. Сразу вспомнилось, что после темноты на свет смотреть надо постепенно. Лёжа на песчаном валуне, уплотнённом за множество веков настолько, что он стал сродни кирпичам, Фред изредка открывал глаза. Свет, проникавший в пещеру, постепенно тускнел от привыкания глаз, и Фред уже мог смотреть, лишь часто моргая, на воду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});