— Дитя мое! — Тора улыбнулась, озаряя все вокруг теплом и радостью. — Я была первой среди последних, уцелевшим лучом надежды, тем, что осталось от великого множества чаяний. — Она окинула Брилли внимательным взглядом. — А Гармон прав: ты и в самом деле слишком худенькая.
— Я питаюсь нормально, — возразила Брилли. Тора пожала плечами.
— Знаешь, я тоже была упрямой, как ты. И это мне во многом помогло. Оставайся такой же мужественной, дитя мое. И помни: если существует на свете хоть один человек, который сохраняет веру, то он дождется поддержки, встретит тех, кто последует за ним.
— Веру? Веру во что?
— В Зов, конечно. В этой жизни наступит однажды новый рассвет для людей шари'а, для всех нас. И мы продолжим свою миссию. — Тора развела руки в стороны. — Неужели ты не понимаешь этого? Не понимаешь причин?
Брилли расстроенно покачала головой:
— Нет. Вы опять говорите загадками.
Каждый раз, когда сны приводили ее в эту библиотеку и Тора заводила с ней беседу, она чувствовала себя глупой девочкой, тем не менее слова Торы неизменно завораживали. Не хватало какой-то детали, какой-то мелочи. Но чего именно?
Тора обвела рукой пещерную библиотеку.
— Это Колдовское Ущелье, дитя мое, наша древняя столица. Люди предпочитали жить в лесах и холмах, а в эти пещеры приходили предводители и обучающиеся, чтобы посоветоваться друг с другом, для изучения реальности и для получения указаний от Четырех. — Она с грустью осмотрела палату. — Я помню эту библиотеку, помню времена, когда в здешних коридорах горели десятки огней и звучали оживленные голоса. Это было в пору моей юности, еще до того, как ненависть Рахорсума обрушилась на наш народ.
— А почему он возненавидел нас, Тора? Верно ли говорят, что мы — зло? Действительно ли шари'а крали детей аллемани?
— Почему прочная ткань иногда распускается, превращаясь в нитки? Почему падающий с утеса камень может вызвать настоящий камнепад? — Тора медленно прошлась по библиотеке, остановилась у фрески с драконом моря. — Почему Четыре духа не спасли нас, не ответили на наши молитвы? У тебя возникает много вопросов, дитя мое, и у меня тоже. К сожалению, на многие из них никто не в состоянии ответить. — Она вновь повернулась к Брилли. — Ты спрашиваешь, почему Рахорсум возненавидел нас? Он был неплохим герцогом, по крайней мере в самом начале. Но многие из народа шари'а не захотели делить свою землю с непрошеными переселенцами, хотя они обосновались главным образом на побережье и у рек, оставив нам излюбленные холмы. Эта территория принадлежала нам с незапамятных времен. Так все и началось. То есть с нас.
Тора пожала плечами.
— Небольшой недостаток — наша жадность — повлек за собой жесткую реакцию аллемани. Из одного вытекало другое, зло сталкивалось со злом, ярость — с яростью. Дошло до того, что мы добрались до сына Рахорсума и затуманили мозг герцога, разбудив в нем таким образом настоящего зверя. — Она опять заходила по палате, мягко касаясь пола кожаными сандалиями. — Меня не было в то время в Колдовском Ущелье, но я знаю, что среди учащихся здесь имелись люди, способные на жестокость. Я знакома также с той колдуньей, которая навлекла чуму на аллемани. — Она с отчаянием взглянула на Брилли. — Нет, моя дорогая, мы не воровали детей, но мы совершали не менее страшные поступки, чем наши противники, мы, колдуньи шари'а, потому-то Четыре духа и отказали нам в помощи. А Рахорсума они просто использовали как инструмент.
— Так, значит, мы действительно являлись страшным злом? — с ужасом спросила Брилли.
— Нет, дитя мое. Тогда нами просто овладел страх. Мы не завоевывали чужих земель, нас в той войне было значительно меньше, чем непрерывно размножающихся людей аллемани. Неужели истребление было единственным способом наказать нас за допущенные ошибки? Ведь в развязывании войны не только наша вина. Аллемани грешили в ту страшную пору ничуть не меньше. — Тора печально всплеснула руками. — Не хочется думать, что дверь закрыта навсегда. Что после всех страданий, которые нам пришлось пережить, у нас нет будущего. Может ли вера колдуньи, пусть едва живая, восстановить то, что разрушили когда-то? Я этого страстно желаю и надеюсь, что, если вера окажется достаточно сильной, она преодолеет любые препятствия. Ты понимаешь меня, дочь моя?
— Что я должна понять? Во что поверить? — спросила Брилли, содрогаясь всем телом, чувствуя, как повеяло откуда-то неприятным холодом. — Я не понимаю, что вы имеете в виду. Помогите мне!
— Я и пытаюсь это сделать, глупая! — Тора нетерпеливо топнула ногой. — Почему ты не понимаешь меня?
Брилли скрестила руки на груди.
— Потому что вы изъясняетесь слишком запутанно и неоднозначно.
Они с вызовом взглянули друг на друга.
— Мы обе задаем слишком много вопросов. — Лицо Торы смягчилось, на губах опять появилась улыбка. — Думаешь, нам следует расстаться, ничего не выясняя? — Она покачала головой, ее серьги весело запрыгали. — Знаешь, мне часто…
За ее спиной появились странные тени и послышался непонятный шелестящий звук. Тора напряглась и повернула голову.
— Запомни, что я сказала тебе! — поспешно выкрикнула на и скользнула в коридор, растворяясь в темноте.
— Тора, подождите! — Охваченная паникой Брилли закричала, не помня себя от отчаяния, и бросилась вслед за исчезнувшей наставницей. — Подождите!
Она почувствовала, как пол коридора тает под ее ногами, как пугающая, кромешная тьма заключает ее в свои жуткие, леденящие кровь объятия.
— Нет! — истерично закричала Брилли, услышав где-то рядом отвратительный стон Монстра. — Нет! Тора, подождите!
В мрачной пустоте Монстр беспрепятственно обвил ее своим мерзким, вонючим, скользким телом, вожделенно чавкая.
— Теперь ты моя, маленькая шари'а! Моя! Моя! Моя!
Брилли пронзительно верещала, когда он отрывал ей руки и ноги, когда, вспоров живот когтем, принялся лакомиться ее внутренностями. Она истекала кровью, невиданная боль сводила с ума, но жизнь все еще не покидала ее тела…
Брилли открыла глаза и услышала бешеный стук собственного сердца. Несколько минут она не двигалась, соображая, где сон, где реальность. В коридоре Немеркнущего Лучика капала вода, где-то в море резвилась рыба. Эти звуки, настолько знакомые ей и привычные, ласкали слух и успокаивали. Лестницу озарял сквозь щель, как обычно, рассветный луч Дневной звезды. Брилли перевернулась на бок и уютнее устроилась под теплым одеялом. Конечно, это всего лишь сон.
«Во что я должна верить? — подумала вдруг она. — И почему Тора приснилась мне именно сегодня?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});