Жорж задумался. Артур, не спавший сутки, вернулся в вагон и прилег вздремнуть, но товарищ устроился напротив него и продолжил рассуждение:
— Если Боровский узнал на корпусе чаши микросхемы, ему бы следовало проконсультироваться у компьютерщика, — предположил он.
— Ну… — согласился Артур.
— Ты говорил, его ученик бросил физику и увлекся кибернетикой? — Артур раскрыл один глаз. — Как его звать, не помнишь? Где работает?
— Не помню.
Артур натянул на голову капюшон. «Что если я усну и проснусь среди лета у теплого моря, — подумал он, — где можно купаться и собирать еду в ничейных садах. Я сойду с поезда в новую жизнь и пойду куда захочу…» С этой мыслью Артур попробовал погрузиться в сон, но всплыл, как дохлая рыба, кверху брюхом.
Когда Артур Деев снова появился в Академгородке и возник на пороге кабинета Боровского, дверь открыл незнакомец. Он не был похож на ученого. Его пиджак висел на спинке рабочего кресла Натана. Рукава рубашки были закатаны, как у мясника. Стол, прежде доверху захламленный бумагой, был подозрительно чист. Все профессорские рукописи были сложены стопкой на подоконнике, будто кабинет готовился к переезду. Деев попятился.
— Зайдите, — пригласил человек.
«Что-то произошло», — решил Артур и хотел было кинуться к лестнице, но вспомнил, что преступлений не совершал, во всяком случае, в данном районе. Именно здесь, и только здесь, он, Деев Артур, мог считать себя образцом законопослушания.
— Присядьте, — незнакомец подвинул стул к пустому столу. — Садитесь, не тяните время, это не в наших общих интересах.
— А в чем дело? — спросил напуганный Артур.
Мужчина выложил перед собой блокнот с ручкой.
— Фамилия, имя, отчество…
— Допустим, Деев…
— Какие отношения вас, господин Деев, связывают с профессором Боровским?
— Допустим, дружеские. А чего, нельзя?
— Вы по-дружески зашли его проведать? Вы родственник? Ученик?..
— Да, нет! Я пропуск в библиотеку хотел подписать. Я ж здесь не работаю, мне, чтобы пропуск дали, нужна подпись, — соврал Артур. — А что, нельзя в библиотеку? Может, я поступать хочу.
— Где вы работаете?
Артур смутился.
— Не трудоустроен, — ответил он. — Временно перебиваюсь случайными заработками.
— Книжки читаете…
— Допустим, читаю.
— О чем?
— О физике.
— Что вы говорите? Значит, коллеги с профессором?
— Почти. Ну, то есть, у меня к Валерьянычу был вопрос…
— Что за вопрос?
Артур покраснел от смущения.
— Где вы проживаете в данный момент, господин Деев?
— Балканская Конфедерация, поселок Слупица. Имею частный дом при пасеке. А что, нельзя теперь книжки читать?
— Какая конфедерация? — не понял человек за столом. — Что за проблему вы обсуждаете с профессором, могу я узнать?
— А что? Физику времени, — шепотом произнес Артур, чтобы Зубов, ожидавший его в вестибюле первого этажа, нечаянно не услышал. — Я немного заблудился в хронале, — признался Артур, — и приехал не вовремя, а на два года раньше, чем надо.
— Превысили скорость, — догадался собеседник, — на машине времени. Документ при себе имеете?
— Документ?
— Паспорт, водительские права…
Деев вынул гостиничную карточку, которую Зубов велел Артуру держать при себе, чтобы опять не затеряться в хронале.
— Апартаменты снимаем, — заметил острый глаз дознавателя.
— А что случилось-то?
— Господин Деев, — строго сказал незнакомец, — профессор Боровский при вас когда-нибудь упоминал о некой Саре?
— Сари? Каком сари?
— Попрошу вас завтра в течение дня оставаться в гостинице. Ваши показания понадобятся следствию.
Страх, обуявший Деева до самых кишок, вдруг отступил. Он бы с радостью ринулся к двери, но что-то удержало бродягу на стуле. Не исключено, что чувство ответственности, о котором он прежде не подозревал.
— Оставьте телефон и ступайте к себе, — повторил незнакомец.
— А где профессор-то? — спросил Деев. — Он живой или нет?
— Все справки в диспетчерской службе городской больницы, — пояснил человек, продолжая делать пометки в блокноте.
Артур вылетел в коридор. «В какой еще больнице? — спрашивал он себя. — Как он попал в больницу? И когда он собирается из нее вернуться? Почему он там, когда я привез ему Жоржа?!»
Зубов сам дозвонился дежурному диспетчеру. Пока его товарищ в меланхолии сидел на подоконнике гостиничного окна, Зубов переговорил по очереди и с главным и с лечащими врачами.
— Инсульт? — уточнил Жорж. — Скажите, насколько тяжелое состояние? В коме… Хотел бы узнать, когда можно… Да, понимаю…
— Дает мужик… — огорчился Артур. — Лучше б в хронал провалился.
— Надо надеяться, — утешил его Зубов. — Инсульт — не приговор. Даст Бог, оклемается наш профессор. Сам найдешь его дачу?
Деев отрицательно замотал головой.
— Жорж, я позвоню в бар?.. Пусть принесут сто грамм за твой счет, ладно?
— Прими успокоительное и жди меня, — посоветовал Зубов. — Сегодня ты нужен мне трезвым.
— Я с тобой! Я здесь один не останусь.
— Ты подозрительный тип, Артур, — заметил Жорж. — И поведение у тебя подозрительное, и внешность, и намерения. Ни один полицейский мимо тебя по улице не пройдет. Что случилось? Разумеется, он должен был тебя допросить. Тем более, если делом занялась прокуратура. Они подозревают, что профессора довели до инсульта, и будут допрашивать всех.
— Но я ничего не сделал!
— Тем более, сиди тихо и не болтай лишнего.
— Что я сказал?
— Вот, — Жорж вынул из саквояжа атлас мира, купленный в гостиничном ларьке, — ищи Балканскую Конфедерацию, записанную в твой паспорт! Пока не найдешь, забудь, откуда прибыл и куда направляешься. И впредь возьми за правило, чаще покупать новый атлас, а старый, если не будет соответствовать, лучше сжигай. А позвонит дознаватель — не паникуй! Запомни главное правило поведения пришельца-инохронала: если можно не отвечать на вопрос, не отвечай.
— А если он вызовет и документ попросит?
— Разжуй и проглоти свой паспорт вместе с обложкой!
Следователь в гостиницу не позвонил. Кроме горничной и Зубова не позвонил никто. Горничная хотела проникнуть в номер, но Деев не позволил. Зубов решил справиться о самочувствии компаньона, но Деев не стал отчитываться по телефону.
— Не бери в голову, Артур, прокуратуру интересует Сара. Ты знаешь Сару?
— Впервые слышу.
— Тогда не о чем беспокоиться. К попытке самоубийства ты отношения не имеешь.
— Самоубийства? — Деев вскочил с подоконника. Он допускал, что занятой профессор когда-нибудь захочет от него отделаться, но не предполагал, что таким чудовищным способом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});