Читать интересную книгу Крушение звёзд - Кристофер Банч

— Что произошло? — спросил Гарвин.

— Если б я знал, — вздохнул Ганил. — Потому что тогда, как вы понимаете, можно было бы попытаться реанимировать тело. — Он поежился. — Я не знаю. Я просто не знаю.

Они немного полюбовались китайскими акробатами и пошли дальше.

— Я тоже не знаю, — сказал Гарвин. — И я хочу с этим покончить. Я хочу знать, что случилось. Именно поэтому я и прошу вас об услуге.

— Спрашивайте.

— Я узнал, что Кайле поставила Конфедерации немало охранной аппаратуры.

— Было дело, — неохотно согласился Ганил.

— Даже если Конфедерация рухнула, некоторые из этих машин и постов могут функционировать и представлять угрозу. Причем роботизированные устройства еще опаснее, чем управляемые людьми. Я бы хотел одолжить… или, если нужно, купить… ваши программы, так чтобы можно было подобраться к этим машинам и убедить их, что я свой, когда, или, точнее, если нам удастся добраться до системы Капеллы.

— Они были сильно засекречены.

— Были. Прошло десять лет, если не больше.

— Я не знаю. — Ганил выглядел несколько испуганным, но затем просветлел. — В любом случае я не смог бы предоставить их вам, поскольку эти данные являются не государственной тайной, а, скорее, хранятся у изготовителя. Это к «Берта Индастриз». Говорят, — тут он деланно хохотнул, — что в пору своего расцвета они были истинными правителями Кайле. Может, так, а может, и нет.

— Не соблаговолите ли вы, — попросил Гарвин, — передать мой запрос, если можно, с вашей резолюцией тому, кто возглавляет «Берта Индастриз»? В свою очередь я, если, конечно, удастся добраться до Центрума, по возвращении с радостью поделюсь с вами всем, что узнаю.

— «Берта Индастриз»… — По лицу Ганила снова промелькнуло облачко страха, затем правитель сжал губы. — Да, — сказал он. — Да. Я это сделаю. В конце концов, не убьет же она меня.

Гарвин отметил ударение. Ганил сменил тему, поинтересовался, почему нет никаких приматов, кроме людей. Гарвин объяснил, что «он всегда ненавидел вонючих, блохастых, опасных обезьян, которые, казалось, повторяли все худшие привычки человека.

— И в самом деле, — согласился Ганил. — Я всегда интересовался ими, хотя, признаюсь, не видел ничего, кроме холосъемок. Последняя земная мартышка в нашем зоопарке умерла лет четыреста назад, и ее почему-то так и не заменили.

— Посмотри на это! — бушевала Моника, указывая на украшенное рамкой стихотворение на внутренней странице холо.

Гуляет по свету легенда о том.

Что руки и ноги и тело ее

Из стали откованы, как корабли,

Что некогда мы с вами выстроили.

О женщина-чудо, кумир на века!

Наша Мо, наша Ни, наша Мо-ни-ка!

— Черт, — хрюкнул Бен Дилл, — приятно побыть рядом со знаменитостью.

— Знаменитость мне до левой титьки! — зарычала Лир. — Пойдешь сегодня и посмотришь, что я за знаменитость.

Бен пошел.

Одна из скамей перед центральной ареной, где Моника исполняла свою прогулку по канату, была полностью забита женщинами, бурно приветствовавшими Лир.

Моника пыталась игнорировать их, но тщетно. Особенно, когда Гарвин заставил ее раскланиваться прямо напротив этих дам. Дилл заметил, что многие из них одеты по моде, более характерной для мужской части населения Кайле.

Он нашел всю ситуацию исключительно забавной и предложил Монике начать налаживать связи с ее фан-клубом. Моника посоветовала ему в весьма откровенной и непристойной форме «заткнуть хлебало».

— Не понимаю, почему ты так к этому относишься, — резонно заметил Ньянгу. — Взгляни на это с другой стороны. У тебя всегда были поклонники мужского пола, так? Теперь ты просто удвоила количество народа, который жаждет почесать тебе за ушком.

Моника нечленораздельно заворчала, забралась на самую верхотуру и принялась выплескивать раздражение в бесконечных бросках с трапеции на трапецию, переворотах и раскачиваниях, держась только одной кистью в петле.

— Я бы не отказалась от пива. — Маев и Ньянгу отправились в Пенду в сопровождении пары квартирмейстеров с целью пополнения запасов продовольствия.

— Аналогично, — согласился Иоситаро. — Они могут еще полчаса спорить здесь по поводу цен на муку. К тому же изучение местных забегаловок является изрядной составляющей восхитительной жизни оперативных разведчиков. Не так ли?

Двумя кварталами дальше они обнаружили лавку, которая, судя по вывеске, должна была торговать чем-то в бутылках. Войдя внутрь с полуденного солнца, парочка заморгала, привыкая к темноте внутри. Глаза Маев привыкли первыми.

— Оп-па.

Затем и Ньянгу смог видеть.

— И впрямь оп-па.

Из порядка тридцати посетителей бара мужчин оказалось только двое или трое. Все женщины красовались в костюмах, представлявших собой вариации на темы древней школьной формы. И все они улыбались самым зазывным образом.

— Думаю, — Ньянгу попятился к двери, — я только что понял, как чувствует себя кусок мяса, когда сэр Дуглас бросает его к кошкам в клетку.

— Ну и странная планетка, — выдавила Маев.

— Да уж. — Ньянгу с облегчением вздохнул, когда они вновь оказались на улице. — Снаружи выглядит вполне прилично, но…

— Несколько странно, — продолжила Маев. — Скажи, у всех мужчин есть тайное желание потешиться с малолетками?

— Мне подобные извращения несвойственны. Может, это какая-то особенность Кайле. Смотри. Вон бар со столиками на улице. Это обеспечит нам путь к отступлению, если мы снова вляпаемся.

Ньянгу выяснил у местного жителя, что они просто забрели в Гнилой Квартал, один из самых больших в Пенду.

— Здесь можно найти все что угодно, просто все что угодно, — с энтузиазмом вещал кайлианин. — Или, если вы заинтересованы, вы можете позвонить, и они приедут на дом. Некоторые из нас были удивлены, что ваш цирк не предлагает подобного развлечения.

— Э… просто мы чрезмерно стеснительны, — пояснил Ньянгу.

Двое лилипутов подхватили Дарод, соскочившую со спрятанных антигравов, и подбросили ее вверх как раз в тот момент, когда ее лошадь пробегала мимо.

Оркестр сменил темп, и лошадь принялась танцевать, мелко и быстро перебирая ногами в такт музыке.

Монтагна сосредоточилась на том, чтобы удержать равновесие и двигаться вместе с животным. Лица зрителей слились в неясное пятно. Она почувствовала, как тревога о «том, что там происходит с Гарвином, да и со всем миром, уплыла прочь, и позволила себе отдаться волшебству момента.

«Вы и Ваш спутник приглашены на ужин и экскурсию, которая состоится на следующий день после ужина, по поместью и предприятиям леди Либной Берта. Вас ждут через шесть дней. Доставка будет обеспечена. Ответьте по номеру 34532».

— Граав Ганил свое дело сделал. Теперь я должен унизиться и вымолить доступ к ее записям, так? — спросил Гарвин.

— Именно, — ответил Ньянгу. — Наконец-то ты сподобишься на какую-то разведывательную работу вместо того, чтобы гарцевать тут в своем уродском фраке и щелкать этим дурацким кнутом.

— Дарод просто обалдеет.

— Э, нет. Я хочу, чтобы ты взял с собой Кекри Катун.

— Почему?

— Мы однажды уже трясли ее, — пояснил Ньянгу, — и хрен чего нашли. Я хочу проделать это снова. При этом хорошо бы удалить ее из поля зрения достаточно надолго, чтобы мы могли поработать тщательно.

— Ты не делаешь мою жизнь легче, — заметил Гарвин.

— Если это правда, — парировал Иоситаро, — то почему ты улыбаешься? Это мазохизм?

— Полагаю, дело именно в этом.

— Я больше не выйду на эту дурацкую планету без телохранителя, — прорычала Моника Лир. — Двух телохранителей. Обязательно мужиков, могучих и волосатых.

— Почему? — поинтересовалась Дарод. — Что случилось?

— Я приняла приглашение на интервью от этой журналистки, или, по крайней мере, я думала, что она журналистка. Оказалось, что она — одна из тех, кто написал этот чертов идиотский стишок про меня.

Дарод ойкнула.

— Да, — продолжала Моника. — Ее имя — Лан Делл. Одета была в кожаный пиджак и курила эту большую трубку. Причем табак, или что там у нее было, провонял весь флаер. Она сказала, что ей удобнее в клубе, нежели в офисе, и таким образом мы оказались в этом баре. Забитом одними бабами. И эта кобыла заявила, что они — мой фан-клуб. Фан-клуб, во имя хрена Локи! И вот, вместо интервью мне всучают микрофон и принимаются забрасывать вопросами. А вопросы становятся все более личными. И эта Делл начинает под столом гладить меня по коленке.

— Чем ты так расстроена? — удивилась Дарод. — Не в первый же раз к такой красотке, как ты, пристает другая женщина.

Моника выглядела растерянной.

— Да, конечно, ты права. Черт, я даже припоминаю пару офицеров-женщин в Корпусе, которых волновало, что я сплю одна. И я, безусловно, знаю, как обращаться с мужчинами. Сложно сказать. Это не может быть просто потому, что мы оказались в незнакомом месте… Я выросла в дороге.