– Потому что я сказала – вирус погибнет.
– Он погиб?
– Да. Так он сконструирован.
– Ваши слова моих людей не убедят.
– А вас? – мягко осведомилась женщина.
– В смысле?
Он не удержался – повернул голову и наткнулся на спокойный, чуть насмешливый взгляд чарующих ореховых глаз.
– Вы мне верите?
Небрежная улыбка.
Такая красивая и такая омерзительная… Сейчас омерзительная. Сейчас ему вдруг захотелось убить её за эту улыбку, но… Саид умел справляться с гневом и понял, что предлагает Лаура: если он согласится, его авторитет поднимется до небес.
– Первым войти в город?
– Вместе: вы и я. – Улыбка стала чуть шире. А в глазах мелькнула сумасшедшая искорка: женщину завела идея. – Рискнём?
– Там остались люди?
Не хватало ещё попасть под пулемётную очередь. Или гранатомётный выстрел. Саид был воином, но не любил напрасный риск.
– Заключая контракт, вы потребовали обеспечить стопроцентную зачистку. Я обеспечила.
Убила всех.
Он снова посмотрел на город и – впервые за весь день – улыбнулся по-настоящему, от души:
– Едем!
Но отправиться вдвоём не получилось: как ни странно, комендантский взвод эмира, его личные телохранители, все до одного вызвались сопровождать повелителя в город. И так же, как Саид и Лаура – без защитных костюмов, в обыкновенной боевой сбруе. Нервничали, по лицам было видно, что нервничают, дёргаются, но дело своё делали чётко: окружили важных персон живым щитом, устроили внешнее оцепление, в общем – по всем правилам.
И ничем, ни жестом, ни взглядом, не показывали, что их раздражает медленно бредущая по улицам парочка.
Саид, говоря откровенно, тоже ограничился бы торопливым проходом по нескольким кварталам, но не мог потерять лицо в присутствии женщины, а Лаура… Лаура устроила самый настоящий отчёт, подробно показывая эмиру результат действия вируса. Она не издевалась над жертвами, не глумилась, не фотографировалась с ними, но гордилась проделанной работой и не гнушалась лично переворачивать мёртвых, демонстрируя отпадающие конечности и жуткие язвы на холодных телах. А Саид смотрел. И думал, что единственная защита, которую сейчас позволила себе красивая безжалостная тварь с ореховыми глазами – тонкие медицинские перчатки. И всё. И больше ничего не надо, потому что вирус погиб. Потому что он был так сконструирован. Красивой безжалостной тварью с ореховыми глазами.
– Почему тебя никто не убил? – спросил он вдруг.
И Лаура его поняла.
Оставила очередное тело – отпустила, вернув его в пыль улицы, – перешагнула, приблизившись к эмиру, снова улыбнулась и ответила:
– Почему ты думаешь, что ничем не заражён?
И отвернулась, потому что в глазах Саида появился страх, видеть который она не имела права. Она знала, что страх есть, но не должна была его видеть: взбесившись, эмир мог броситься на неё, не задумываясь о последствиях.
– Я заражён?
– Я уезжаю сегодня. А Дальнеград теперь твой…
Она не обернулась, но он знал, что она улыбается.
Смотрит на усеянные трупами улицы и улыбается.
И ещё эмир знал, что боится её, ослепительно красивую женщину с чудными ореховыми глазами.
* * *
«Кто-то и где-то сказал, что быть человеком – это верить в невозможное и не замечать очевидное.
Именно так.
Я не помню, каким образом это утверждение поселилось в моей голове, но поселилось оно давно, и я тысячи раз убеждался в его истинности. Любой человек, даже умный и прагматичный, в какой-то момент начинает верить в чудо. Или в Бога…
Нет! В Бога верить сложно, потому что к Нему нужно идти. Нужно что-то доказывать Ему и себе, а это трудно. Это требует действий. Поэтому все верят в чудо, и не важно, какую конкретно форму конкретное чудо примет для конкретного человека: главное, чтобы оно случилось внезапно, без усилий и сразу «сделалось хорошо».
Раньше, до Времени Света, они верили в лотерею, в то, что им приснится место закопанного клада, или мелодия, которая станет всемирным хитом, или…
Вы тоже заметили, что почти всегда чудо имеет материальное наполнение? Не в ста процентах случаев, но часто. Очень часто. Народ в большинстве своём требует чуда денежного, способного раз и навсегда решить финансовые проблемы конкретного индивидуума. На втором месте – внезапное исцеление. На третьем… Я не помню, что на третьем, но это не важно. Важно, что чаще всего люди хотят чуда для себя. Если чудо случится у соседа – оно ненастоящее.
Неправильное.
Время Света существенно снизило запросы, но увеличило число верующих… Нет! Не так. Количество верующих тоже уменьшилось, но теперь верить стали все, не откладывая на потом. И верить начали с остервенением, потому что время, которое раньше убегало, теперь растворялось на глазах, и не дожить до утра стало гораздо проще, чем дожить.
Теперь верили в то, что кислотный дождь не отравит тебя окончательно; что найдётся склад с консервами и еды хватит до конца жизни; что Зандр смилостивится и конец жизни будет отодвинут подальше… Да, после Времени Света появились верующие в Зандр.
Мы ведь говорим о людях…
Они верят в Зандр, но отказываются замечать то, что находится под самым носом».
(Аудиофайл 2–3498–723–45897
статус: несущественный
стереть: да/нет)
* * *
– Анализатор запахов перегорел?
– Думаю, да, – подтвердила Двузубая Мэри. – Или он, или только схема.
– Лучше схема, – вздохнул Сивый. – Анализаторов в сборе у меня сейчас нет.
– Когда будут?
– Только если в бронекараване привезут.
– То есть через неделю?
– Не раньше.
– Сойдёт. – Женщина привычно уселась в кресло и задрала майку, позволяя комбимастеру добраться до крышки блока управления. – Неделя у меня есть – подожду. А сейчас давай проверку.
– Тебе как обычно? – Сивый вскрыл клиентку и взял в правую руку пару кабелей.
– Нет, сделай тотальную диагностику, – ответила Мэри. И, увидев удивление в глазах мастера, пояснила: – Собираюсь в Зону Вонючих Вихрей, хочу быть в форме.
– Опасный рейд.
– Зандр вообще опасен.
– Тут ты права. – Сивый воткнул кабели в разъёмы, запустил «долгую» программу и бросил взгляд на монитор, на который шли картинки с натыканных вокруг дома видеокамер. – Ко мне ещё один клиент… Если хочешь, я ему откажу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});