которого обозревал окрестности наподобие великого полководца.
Здесь же располагались две комнаты для особо дорогих гостей, или, говоря иначе - особ, приближенных к императору.
Существовал даже и четвёртый этаж типа мансарды с одной, средних размеров, комнаты для пыток. В ней правда, на моей памяти, никого не пытали, и я думаю, что дыба, розги, зубодёры и прочая соответствующая, милая моему сердцу, утварь была тут выставлена в целях устрашения посетителей (скорее всего). А может быть, у Славы хобби было такое подозрительное, и он коллекционировал подобные предметы, не знаю. Но я там был, и всё это видел собственными глазами.
Самыми уютными апартаментами коттеджа по праву являлась одна из комнат на втором этаже. Пол её устилал мягкий зелёный ковролин, высота ворса которого позволяла не только подстригать его газонокосилкой, а даже и садовыми ножницами. Если, конечно, у кого-либо возникла такая потребность. До сих пор я не понимаю, как вообще можно такое покрытие чистить, если просыпать на него какую-нибудь ерунду типа кофейного порошка, или чайной заварки. Также данная комната была обставлена дорогой и со вкусом подобранной мягкой мебелью.
За пять неполных лет существования притона здесь попеременно останавливались: два депутата государственной думы, один министр, три налоговых и два торговых инспектора, двое воров в законе, чуть меньше десятка известных людей искусства (артисты, певцы, поэты, в их числе Ваш покорный слуга). В этом году здесь сначала «гостила» Лена Коновалова со своим сыном. После того, как Баклан соблаговолил разрешить им вернуться домой, «президентские» апартаменты некоторое время пустовали, а ныне здесь уютно расположились Галочка Роднина с Чудиком.
Мягкая мебель присутствовала и в других спальнях дома, причём вся она была сравнительно новая и не особо дешёвая. Объясняется это обстоятельство тем фактом, что помимо основного бизнеса, у Славы был ещё один - побочный.
Он негласно владел магазином по продаже мягкой мебели «Баклан». Вернее, однотипных салонов «Баклан» было аж четыре штуки в разных частях Москвы.
В самых дальних планах своих Слава также мечтал создать крупные корпорации: Баклан-эйр, Баклан-кар, Баклан-ревю, и только неприятная мысль о том, что Баклан-ТВ уже существует, слегка ломала его сладкое воображение.
Что же касается сбыта мягкой мебели, то все это хозяйство было оформлено на некую Ольгу. Она же и заправляла всеми делами по этим четырём торговым точкам. Никто из круга моих знакомых не знал её настоящей фамилии, именуя её в разговоре либо Ольгой Баклановой, либо Баклановской, либо г-жой Бакланской. Что не соответствовало действительности, так как у неё была другая фамилия. А некоторые индивидуумы вообще обзывали её Балканской, видимо специально (глумились). Оля имела абсолютно славянскую, довольно яркую внешность. Хотя те люди, которым не посчастливилось увидеть её в домашней обстановке, или с утра там же, или в том же месте и с похмелья, считали последнюю серостью. Говоря, другими словами, - она могла себя подать, или преподнести, прекрасно умела пользоваться косметикой и гримом. Но с мужчинами у неё были постоянные проблемы, то ли потому что они имели возможность разглядеть её с утра, в свете солнца, а, скорее всего, она просто не владела женским искусством обольщения, и никогда не чистила пятки специальной железной штучкой. Я потом расскажу, что это такое. Зато в работе она была незаменима на своём месте.
Баклан полагался на неё во всем за исключением её тела. Это он считал несовместимым с работой. В остальном же он ей полностью доверял. И даже когда магазины начинали приносить убыток, а это случалось крайне редко, Слава не высказывал Ольге претензий и недовольство.
Кроме того, магазины были отличным прикрытием для основного вида деятельности Баклана, и хорошим средством для так называемого отмывания денег. Так что Слава по праву входил в столичный бомонд и в кругу влиятельных знакомых считался преуспевающим мебельным магнатом.
Глава 26. СКРЫВАЮЩЕЕСЯ ЗА НЕРОВНЫМ РЯДОМ ВЕРХУШЕК ДЕРЕВЬЕВ ИЮЛЬСКОЕ СОЛНЦЕ ПОЗВОЛЯЕТ СУМЕРКАМ ПОСТЕПЕННО ПРЯТАТЬ В ЗАКАТНОМ ТУМАНЕ КОТТЕДЖ СЛАВЫ БАКЛАНОВА.
Но я отвлёкся.
Помимо качественной мягкой мебели, в коттедже Баклана было практически всё, что должно быть в приличном коттедже. Также, как и подавляющее число подмосковных резиденций преуспевающих людей, данное строение возводилось бригадой так называемых еврохохлов.
Еврохохлы это подданные украинского государства, приехавшие в нашу страну на заработки, и специализирующиеся на ремонте и строительстве, обманным путём получившие лицензию на произведение евроремонта. Термин «евроремонт» вошёл в нашу бытность гораздо раньше, чем украинцы широким потоком устремились к нам на заработки. И именно благодаря этому термину, с течением времени в обиход вошёл и термин «еврохохлы». Какое-то время существовали ещё и евромолдаване, но потом и их переименовали в еврохохлов. Я полагаю, что «разжевывать» дальше не стоит, и параллели Вы проведёте сами.
В принципе эти люди делают свою работу хорошо, особенно если постоянно стоять у них над душой.
У Славы, в процессе постройки, то было на это время, то нет. Поэтому большей частью дом был построен сравнительно качественно, но некоторые помещения потом пришлось слегка дорабатывать или даже переделывать. Так, например, однажды, пользуясь временным отсутствием хозяина, супермастера забубенили выход трубы воздухозаборника вентиляционной системы в непосредственной близости от уличного туалета, что Баклану пришлось не по душе, но он смог это понять уже через некоторое время после окончательного завершения строительства и отделки, то есть когда претензии предъявлять, было уже вроде как и некому. Так что пришлось Великому Славе собственноручно, то есть практически без чьей-либо помощи, перемещать сортир в другое место.
По сравнению с роскошным домом, убранство участка, или двора, было вызывающе скромным. Помимо двух полуразвалившихся сараев оставшихся ещё от бывших хозяев, и используемых Бакланом для хранения дров и прочих не особо нужных в его хозяйстве предметов, здесь можно было увидеть: три дерева (преимущественно берёзовой породы), бесчисленное множество стихийно разросшихся кустов, небольшую кучу битого кирпича и одну треснувшую бетонную панель с торчащими