Читать интересную книгу Тварь - Микки Спиллейн

Вдруг чей-то голос позади окликнул:

— Эй, вы!

Я резко обернулся, и моя рука взлетела к пистолету, которого не было на привычном месте. Щуплый старикан в мешковатых штанах щурился на меня сквозь единственное стекло очков, одновременно вытирая нос клочком грязной тряпки.

— Так можно и здоровье потерять, папаша!

— Вы из этих будете, из студентов, а? — спросил он.

Я внезапно вытеснил его за дверь и встал рядом.

— Нет, а что?

— Да ведь вы, ребята из колледжа, всегда бегаете в трусах. Раз видал одного в городе, — он поднял очки на лоб и вгляделся в меня хорошенько. — Слышь-ка, вы совсем никакой не студент.

— Я этого и не говорил.

— Ну, так какого черта вы тут делаете, парни? Я видел, как вы плыли по речке, совсем как тот, другой. На спор, что ли?

Я накинулся на это “тот другой”.

— Какой другой?

Руки у меня так и тряслись. Я еле сдерживался, чтобы не ухватить его за рубашку и не вытрясти из него ответы.

— Тот, что вылез на берег давеча, — а может, и раньше. Я их путаю, дни-то. Что у вас за игра такая?

— Эээ... мы вступили в клуб. Нужно проплыть по реке и добраться до домика так, чтобы тебя никто не заметил. Меня, наверное, теперь не примут, раз меня увидели. А того вы тоже видели?

— А как же. Видать — видел, а вот помалкиваю. Я много чего вижу чудного, да ни о чем не спрашиваю. Просто мне это показалось вроде как чудным, только и всего.

— Как он выглядел?

— Ну, я не больно-то хорошо его разглядел. Здоровенный такой, толстый. Я слыхал, как он сопел да отпыхивался, вылезая из камышей. Поди знай, кто он такой. Я и вернулся лесом к своей лодке.

— Вы только того парня видели, так?

— Угу.

— Больше никого?

— Не-а.

— Живет здесь кто-нибудь?

— Сейчас — нет. В этом месяце заявится коротышка. Он бродяга. Живет свинья свиньей, ничего не делает, знай рыбу удит. Он уже три лета здесь прожил.

— Какой он из себя, тот, которого вы видели? Насупленный, со злым лицом?

— Хмм. Вот вы сказали, и ведь верно, с виду он вроде бешеного. Я, должно, потому и ушел.

Дилвик. Это был Дилвик. Жирная мразь опять меня обскакала. Я знал, что он хитер... иначе, при его повадках он недолго бы удержался на своем месте, но я не думал, что он хитер до такой степени. Дилвик сложил из кусочков головоломку и вырвался на первое место. Он нашел Грэйндж в лачуге и увел с собой. Тогда, за каким чертом он ее прячет? Пусть это дело воняло с самого начала, но теперь смрад гнили поднялся до самых небес. Всем и каждому хотелось сыграть свою роль, вот и Дилвик вылез вперед. Преступление громоздилось на преступление, а поверх них — новое преступление. Когда же будет конец? Ладно, толстяк, попробуй переиграть меня. Думаешь, ты такой шустрый, да? Думаешь, никто ничего не знает? До поры до времени, детка. Теперь об этом знаю я, и дело начинает проясняться.

— Как мне вернуться к мосту по земле, папаша?

Он указал корявым пальцем в сторону деревьев.

— Там есть тропинка. Идет вдоль самого берега, держитесь ее, и вы выйдете незамеченным. Надеюсь, вам позволят вступить в тот клуб.

— Думаю, что это можно устроить.

Я отмахнулся от мошкары, роившейся вокруг меня, и двинулся в указанном направлении.

Будь он проклят, этот Дилвик.

Глава 10

На обратном пути мне пришлось несладко. Через сотню шагов у меня кровоточили ноги, а синие мухи превратили мою спину в барельеф из красных шишек. Какой-то добрый самаритянин оставил на тропинке дорожный мешок, воняющий рыбой и облепленный поблескивающей сухой чешуей, и я разорвал его пополам, потом обмотал ступни и щиколотки. После этого идти стало легче.

Когда я добрался до моста, солнце уже висело высоко в небе, и по дороге сновали машины конторских служащих, направляющихся в город. Дождавшись, когда шоссе опустело, я сделал рывок через мост к своей машине и натянул сухую одежду. Ноги так натерло, что страшно было надевать башмаки. Немного облегчить боль удалось, оставив их незашнурованными. Я кинул мокрое белье на заднее сидение и потянулся за сигаретами. Бывают моменты, когда сигарета кажется нужнее всего на свете, и это был как раз такой момент.

Я выкурил две, запустил мотор и выехал на бетонку. Начиналось самое интересное. Мы с Дилвиком будем неразлучны, как две половинки ракушки. Грэйндж — ключ, которым можно отомкнуть загадку. Только Дилвик знает, где Грэйндж. Все же, на всякий случай я подрулил к закусочной и пошел звонить. Сержант Прайс снова был у себя. Это входило у него в привычку. Я поздоровался и спросил:

— Есть новости насчет Грэйндж, сержант?

Он ответил отрицательно.

— А у городских копов?

— Там тоже ничего. Я думал, вы сами ее отыщите.

— Угу... ищу. Слушайте, сделайте мне одно одолжение. Звякните городским копам и спросите, не раскопали ли они чего за последнюю пару часов.

— Но они позвонили бы мне, если...

— Ладно, ладно... вы все же попробуйте.

Прайс снял трубку с другого телефона и набрал номер. Я слышал, как он задал вопрос дежурному копу, потом швырнул трубку.

— У них ничего нет, Майк.

— Порядок, я только это и хотел узнать.

Я ухмыльнулся про себя. Полиция города и штата, мало сказать, враждовали, они вечно норовили сделать друг другу пакость. Но меня это вполне устраивало. Мне не терпелось пинком загнать зубы Дилвика в его жирную глотку.

Но прежде всего нужно было позавтракать. Я расправился с первым заказом, взял еще добавку, потом, пошел за новой порцией. Тут уж буфетчик стал поглядывать на щетину у меня на лице, беспокоясь, не нарвался ли он на голодного бродягу, который набьет брюхо, а после, предложит отработать за еду.

Когда я кинул ему десятку, у него забегали глазки. Если он не проверил серийный номер купюры, чтобы узнать, не украденная ли она, значит я не знаю людей. Я забрал сдачу и взглянул на часы. Четверть одиннадцатого. Дилвик уже должен быть у себя. Отлично.

На этот раз я высмотрел себе местечко на углу и пристроился позади грузовичка-пикапа. Я выключил мотор и спрятал нос за журналом, одним глазом поглядывая на здание полицейского участка через улицу. Пятью минутами позже появился Дилвик. Он вперевалку протопал в здание и не появлялся битых два часа. Когда же, наконец, вышел, с ним был один из типов, которые в прошлый раз обрабатывали Билли.

Парочка уселась в полицейскую машину и, проехав по улице, свернула на главную. Я держался на две машины позади. Через полмили они остановились, вылезли и вошли в салун. Я занял позицию, с которой мог наблюдать за дверью.

Так проходил день: от одного заведения к другому. К пяти часам, когда мне до смерти хотелось перехватить сэндвич и кружку пива, они решили закругляться. Дилвик высадил своего напарника перед современным двухэтажным кирпичным домом, а потом махнул через весь город, не обращая внимания на красный свет. Когда я нагнал его, он запирал машину перед аккуратным двухэтажным домиком. Он так и не заметил меня, и не потому, что я сполз на сидение, проносясь мимо, а потому, что махал блондинке в окне.

Я только мельком видел ее округлые плечи и пышную грудь, но выражение ее лица сказало мне, что я могу с таким же успехом отправляться домой: дело затянется на всю ночь.

Рисковать не имело смысла. Я купил бутербродов и контейнер кофе в магазине кулинарии, после чего объехал квартал кругом и пристроился у тротуара метрах в пятидесяти от полицейской машины. Я выложил на приборную доску сигареты и спички, подвинул сидение, устраиваясь поудобнее. В девять часов в доме погас свет. Двадцать сигарет спустя окна все еще оставались темными. Я свернулся на сидении и уснул.

Я начинал ненавидеть утренние пробуждения. Спина болела после вчерашнего заплыва и от неудобного положения в машине. Я открыл дверцу и распрямил ноги, на миг увидев себя в зеркале заднего обзора. Выглядел я так себе. Машина Дилвика все еще стояла перед домом.

— Загулял?

Я взглянул на молочника, подняв брови. Он ухмыльнулся, как дурачок.

— Много вас таких нынче утром. Хочешь бутылку молока? Свежее, холодное.

— Черт, еще как! Дай-ка одну.

Я выудил из кармана полдоллара и кинул ему.

— Когда-нибудь я стану торговать сэндвичами на этом маршруте, — сказал он. — Наживу миллион.

Посвистывая, он отошел, а я выдернул пробку и поднес бутылку к губам. В жизни не пил ничего лучше. Как раз когда в бутылке показалось дно, дверь дома отворилась. Высунулась голова, оглядываясь по сторонам, потом торопливо вышел сам Дилвик. Я бросил пустую бутылку в траву у тротуара и, подождав пока черный “седан” завернет за угол, тронулся с места. Когда я достиг перекрестка, Дилвик виднелся в двух кварталах впереди. Следовать за ним было даже слишком просто. В такую рань между нами не было ни одной машины, которая загородила бы меня. Когда он затормозил перед закусочной, я проехал мимо и не останавливался до самого полицейского участка, где занял свое старое место, надеясь, что не ошибусь в расчетах, и Дилвик, позавтракав, вернется сюда.