Читать интересную книгу Любовник. Сборник рассказов. - Бернхард Шлинк

Друг оставил ему небольшую бандероль от Юты. Томас распечатал ее и нашел там каталог своей весенней выставки. Она действительно состоялась, и организовала ее Вероника в своей гамбургской галерее. Это была графика. Вероника собрала его наброски и зарисовки и выставила их на продажу по заоблачным ценам. Томас обнаружил также небольшую брошюру, якобы его авторства: «Мысли о строительстве фантастического моста через фантастическую реку». Это был доклад, который Юта сделала весной в Гамбурге от его имени. Он узнал те мысли, которые приходили ему в голову и которые он время от времени записывал в тетрадку; должно быть, Юта нашла ее и обобщила его мысли в форме доклада. Ее введение к докладу было сформулировано как вступительное слово. Юта сумела подать его публике как человека, который бежит от полнокровной жизни и отправляется в путь, чтобы, свободным и одиноким, глубже понять архитектуру мостов и придать ей завершенность форм. Поэтому и доклад делал не он. По ее мнению, максимум, на что он согласен, это перепоручить ей работу с рукописью. Поэтому и мост через Гудзон он не будет строить лично. Он поручит это ей, чтобы полностью посвятить себя проекту и не отягощать себя решением бюрократических, политических и финансовых проблем. Томас засмеялся: он никогда не ожидал от Юты, что она так ловко сможет его, Томаса, переработать и реализовать на рынке, при этом выхватив у него из-под носа мост через Гудзон. Да и Вероника тоже. И она продемонстрировала при его переработке и реализации талант, наличия которого он и не предполагал. Тут он просто расхохотался. Еще только Хельги не хватает!

13

Хельга приехала на новом БМВ.

— Старый я сдала в качестве первого взноса за этот.

— Почему меня забираешь ты? Почему не приехала Юта? — Он, который раньше собирался раз-два и появлялся на вокзале или в аэропорту в самую последнюю минуту, еще со вчерашнего дня сидел возле упакованных чемоданов и ждал, когда Юта за ним приедет. Он был взволнован.

— У Юты забот полон рот. Ты что, не хочешь ехать со мной? Вызвать тебе такси или машину с водителем?

— Нет, ну а вдруг?.. — Он посмотрел на свои неподвижные ноги.

— Если у тебя возникнут проблемы с катетером? Не переживай, что я, впервые в жизни вижу тебя в чем мать родила?! — Она рассмеялась. — Давай, садись, не задерживай людей и не мешай им работать.

Она вела машину быстро и уверенно, одновременно рассказывая ему о делах с клиникой.

— Через пару недель празднуем окончание строительства. Ты должен приехать и произнести речь. Тебе, кстати, сразу же придется заняться планированием аналогичных стоматологических клиник в Ганновере и во Франкфурте. Франчайзинг тут не пройдет юридически, но у меня есть одна мысль, как нам…

— Хельга!

— …добиться того же результата. Надо лишь…

— Хельга!

— Да?

— Я тебя обидел, когда просто так взял и сбежал?

— Все в порядке. Ты помог поставить клинику на ноги, со всем остальным мы прекрасно справились без тебя.

— Я не о клинике. Я…

— О других вещах пусть расскажут другие. Не то чтобы я не смогла этого сделать, но это было бы нечестно.

Они попали в пробку, и поездка затянулась дольше, чем планировалось. У него таки возникли проблемы с катетером, и Хельга помогла ему умело, не испытывая ни отвращения, ни сострадания, как будто это было самым обычным делом на земле.

— Спасибо. — Ему было стыдно. Эротика и сексуальность не умерли, как он порой надеялся, а порой боялся. Он просто не мог больше жить ими. Он был импотентом. Голова желала, а тело не могло. И то, что он не чувствовал позывов грешной плоти, не помогало. Не помогало и то, что Хельга была с ним холодна и держалась на расстоянии.

Инвалидная коляска четко вписалась в лифт. Хельга поднялась пешком. Когда лифт остановился, в дверях стояли Юта и Вероника.

— Добро пожаловать домой.

Он робко посмотрел на одну, потом на другую.

— Привет!

Вероника хотела покатить его коляску, но он предупредил ее движение и сам въехал в квартиру, а затем через арку на балкон. Глазам открылся столь знакомый вид на Шпрее и Тиргартен, на Бранденбургские ворота и рейхстаг. Новый купол уже был готов.

Он обернулся. В дверях стояла Юта.

— Где дети?

— У наших — летние каникулы. Мальчики в Англии, а Регула у моих родителей. Ваша малышка — у няни.

— А как вы… Как вы… Откуда вы друг друга знаете?

— Хельга свела нас вместе. Она просто однажды пригласила нас к себе.

Томас услышал, как Хельга поднялась по лестнице, зашла в квартиру и поздоровалась с Вероникой. Он повернул коляску и остановился перед Ютой.

— Мы не могли бы поговорить наедине? Дай мне объяснить тебе, как все произошло. Я не хотел сделать тебе больно. Я, правда…

Юта лишь кивнула.

— Это все вчерашний день. Тебе не надо извиняться. Давай-ка лучше поедем вперед. Веронике скоро уходить. — Она покатила его коляску, не обращая внимания на то, что он хотел это сделать сам, позвала Хельгу и Веронику, и они направились в соседнюю комнату.

Он с большим трудом узнал ее. Гостиная превратилась в мастерскую с мольбертами, деревянными рамами с натянутыми на них холстами, красками и кистями, а стены украшали несколько его зарисовок.

— Я не выставляла их, подумала, что они могут тебе понадобиться. Мотив железной дороги — твоя следующая серия должна быть об этом. Художник и железная дорога, которая сделала его калекой, — картины пойдут нарасхват.

Юта покатила его через раздвижную дверь в бывшую столовую. Перед окном стоял чертежный стол, на полке — его книги из офиса, а там, где раньше находился обеденный стол, стоял стол для заседаний с шестью стульями. Юта подтолкнула коляску, и он оказался во главе стола. Женщины сели.

— Это твоя квартира. Две комнаты для работы ты уже видел. Спальня осталась там же, в комнате мальчиков будет спать медсестра, а в комнате Регулы, та из нас, которая в данный момент будет заботиться о тебе.

Хельга перебила Юту:

— Извини, что перебиваю, но Веронике нужно уходить и мне тоже. Во всех этих вопросах с квартирой и хозяйством он разберется. Проект не ждет. Мы пообещали его англичанам на осень, а на завтра я вызвала сюда Хайнера, чтобы он показал Томасу, что уже сделано. Хайнер, — она повернулась к Томасу, — уже начал работу над проектом. А в следующий понедельник придет журналистка из Vogue. И к этому времени на мольберте что-то должно быть. Если мы начнем работать с прессой сейчас, то к зимней выставке у нас будет сногсшибательная реклама. — Хельга на секунду задумалась. Посмотрела на Юту, затем на Веронику. — Что нибудь еще?

— Пару слов о том, как все будет оформлено.

Хельга кивнула.

— Вероника права. Наша компания по переработке и реализации уже известна тебе по цветам к твоему дню рождения. «ТТТ», три Томаса. Ты передаешь нам права на твои работы, а мы заботимся о тебе.

— Права на мои…

— Собственно, ты нам их уже передал. Когда ты просто исчез, не позаботившись о детях, о нас, о вашей фирме, ее мастерской, моей клинике, жизнь должна была продолжаться, а без твоих подписей она не смогла бы идти дальше. Мы не пользовались твоей кредитной карточкой и не грабили твои счета. Мы не злоупотребляли твоей подписью, использовали ее лишь раз, когда нам это потребовалось.

— А если я захочу переработать и реализовать себя сам? Если я не приму вашей игры? Я же не…

— Нет, ты именно то, что хотел сказать. Ты калека на инвалидной коляске, нуждающийся в помощи. И помощь эта должна быть под рукой круглые сутки. Мы об этом позаботимся. Мы свозим тебя в отпуск, будем вывозить в свет, если тебе захочется посмотреть какой-то определенный фильм или отведать какие-нибудь особые спагетти, ты получишь все, что пожелаешь. Не будь глупцом и не принуждай нас выключать лифт, отключать телефон и делать так, чтобы у тебя появились пролежни или инфекция мочевыводящих путей.

Кроме того, у тебя ведь будет репутация архитектора, художника и основателя империи частных клиник. Если ты не будешь с нами в одной команде, мы найдем какого-нибудь молодого художника, который будет рисовать вместо тебя, Юта будет проектировать мосты, а я возьму на себя стоматологические клиники. А ты в это время будешь сидеть здесь наверху без лифта и телефона, а на окна мы поставим ставни. Если ты хочешь валять дурака, ну что же, продолжай. Во всяком случае, я сыта твоими фортелями по горло. Равно как и все мы. Мы достаточно плясали под твою дудку, терпели твои отлучки, переносили твои капризы, выслушивали твое дерьмо и твои…

— Эй, Хельга, — засмеялась Вероника, — не спеши. Он будет с нами. Он просто ломается.

— Я ухожу. — Хельга встала. — Вы со мной? — Она повернулась к Томасу. — В шесть кто-то придет и останется до утра. И в последующие дни тоже. Поначалу так лучше.

Хельга и Вероника ушли не прощаясь. Юта провела рукой по его волосам.