Читать интересную книгу Помоги родной земле! - Борис Рябинин

Что дает разумное хозяйничанье, свидетельствует пример Польши. Черничники в Польше — предмет государственного дохода. Польша — монополист снабжения черникой Англии. А надобно знать, англичанин не сядет за стол без рождественского черничного пудинга.

Поляки берегут черничники. Подсочку с серной кислотой в лесах, где растет черника, не разрешают. А вдруг капелька упадет на чернику, получат рекламацию из Англии!

О смиренной охоте

Сходна со сбором цветов и ягод другая любительская страсть — поиск и собирание грибов, смиренная охота, как говаривали в старину. Чудесное занятие, должны мы сказать. С ним сравнится лишь, пожалуй, зимний луночный лов рыбы: такое же нужно терпеливое усердие, такая же игра в молчанку и смирение. Тут не надо лицензий, как на охоте с ружьем, но удовольствия от этого ничуть не меньше.

Грибы — «лесное мясо». Килограмм сушеных белых грибов — это три килограмма мяса по питательности, или три килограмма рыбы, — сообщают справочники. А уж какая сласть!

Опята, масленники, рыжики, волнушки, белые, грибы, обабки… У каждого вида свои привычки, если не сказать, норов. Если рыжики предпочитают ельники, то белые грибы, или боровики, укрываются в сосняке, частенько около черники, не уважают они ни чрезмерной сухости, ни вязкой сырости; груздь — нелюдим, любит чащу, глухомань, а маслята, как шаловливые ребята, резвой стайкой выбежали на опушку, погреться на солнышке. Пожалуй, дольше всех держится красноголовик — до поздней осени.

Ходишь по лесу, тень, темно, — и вдруг красная головка! Как будто все ожило, символ жизни!.. После сухой погоды грибы чаще встретишь у древесных стволов; в другое время — на полянках, в траве. Гляди под ноги, не пропусти!

Любят грибы русские, украинцы, белорусы; да это и понятно — нигде нет больше таких масштабов грибных плантаций.

Ну, и, естественно, рекорды. Сбором грибов увлекался владимирский школьник Саша Константинов. Однажды он принес из леса белый гриб. Шляпка у гриба была диаметром 48 сантиметров, вес 1 килограмм 940 граммов. В корзину гриб-великан не влез, пришлось нести в руках. Чемпионов же носят на руках!

Белый исполин — некоронованный король уральских лесов. Белый гриб весом в 700 граммов нашел близ станции Капалуха, что за Монетной, недалеко от Крутихи, свердловский слесарь Василий Наумкин. Взвесить гриб он догадался лишь через десять часов после того, как нашел и тот за это время успел «похудеть». А был наверняка еще больше.

Но… гриб ныне просит пощады.

Никто не задумывался: почему прежде за грибами всегда ходили с ножом? Для удобства? Для некоего рационализаторского ускорения — нашел груздь и сразу очистил его от земли, срезал нижнюю часть с редкими волосистыми корешками (не надо возиться дома, тащить ненужный груз)? Не только.

Ничтожная деталь эта — ножик — сохраняет грибные запасы лесов. При таком способе сбора уцелевает самое главное — способность к самовоспроизводству, не нарушается грибница, грибные споры снова и снова возвращаются в землю, почвенный покров не только не утрачивает, но даже наращивает силу, чтобы вновь и вновь наполнять грибами корзины и берестяные пайвы.

Но мы живем в век механизации. Додумались до «механизации» и в грибном деле. Что бы высказали, увидав грибника… с граблями? В Магнитогорске, сказывают, даже сконструировали специальные граблицы, легкие, удобные, наладили массовое производство. Полагается грибы срезать на корню, оставляя в земле их ножки и не нарушая грибницы. Категорически заказано грибницу (мицелий) переворачивать, разрыхлять, выставлять на свет. Осветится — засохнет, погибнет. Не видать больше грибов на этом месте. А тут… грабли!!! Что останется после них?

Кто додумался сгребать урожай маслят грабельками, как подсохшую траву-кошенину, не знаю. Знаю другое — стыд и срам ему. Не потому ли давно не вижу в продаже грибных пирогов. Опасаются, что грибы в недалеком будущем могут совсем исчезнуть из пригородных лесов. Обоснованное опасение.

С другой стороны, замечено, что грибы тянутся к селениям, к человеку. Причина проста: грибники играют роль «сеятелей». Выбрасывая старые червивые грибы, они расширяют участки произрастания грибов, расселяя, распространяя их.

Не полагается даже идти по грибы в лес в обуви с грубой подошвой (в тапочках, в тапочках! да с посошком).

«Смиренная охота — брать грибы»

(С. Т. Аксаков).

Примечено давно, что кедровый орех лучше всего прорастает на месте сгнившего кедрового пня. Так и грибы: больше урожай там, где старая «плантация».

Надобно напомнить, что грибы так же нужны лесу, как лес — грибам. Лишь лет 80—100 назад выяснилось, сколь громадное значение имеют грибы для жизни леса. Располагаясь на корнях древесных растений, грибницы помогают им лучше усваивать азот, кальций, магний, железо, другие вещества. Взаимная поддержка! Кончики корней у деревьев, если приглядеться внимательнее, как бы одеты в чехлы — настолько густо переплели их белые грибные нити, гифы (по-гречески гиф — ткань). Окутанные гифами отростки корней называются микоризой. Если в почве мало микоризы, сеянцы гибнут (в степи, например), поэтому при закладе лесных полос приходится вносить в посадочные лунки землю, привезенную из леса, с микоризными грибницами. Вот как это связано. В единой сложнейшей системе — деревья, подлесок, трава, грибы, животные и микроорганизмы. Вырви одно — распадется вся цепь. Не случайно одни грибы любят такой лес, другие — другой, не случайно под осинами обычно растут подосиновики, а в дружбе с березой — подберезовики.

Нашими дедами и прадедами было строго разграничено время для начала сбора даров природы: земляника разрешалась для массового сбора с 1 июля (то есть «Петров день» — по старому стилю 19/VI), сбор малины — близко к 2 августа (около «Ильина дня», 20/VII), сенокошение трав с естественных лугов начиналось после цветения, так как нужно было думать и о том, чтобы некоторые травы отцвели и при скашивании рассыпали семена, на будущий год снова росли. В строго определенные сроки выходили и на сбор грибов.

Думается, что наши прадеды устанавливали эти сроки через праздники православия не только потому, что уж так все в них верили, а и чтоб удержать народ от хищения природных богатств.

…Одного заядлого лесовика-грибника спросили: «Зачем вы едете? За грибами, за ягодами?» Он ответил: «За радостью! За радостью, мил-человек!»

И вправду, за радостью. Вот уж и лето отшумело звонкоголосым лесным эхом, но стоек все еще запах хвои, крепкий грибной дух. Впрочем, он и впрямь тут: в погребе, в подвале банки с вареньями и солениями… Вот куда перебралось лето жаркое, на всю зимушку.

Хотите уральской «грибницы» или грибного соуса, грибов в сметане, соленых, маринованных — и нынче, и на будущий год, и через десять лет? Берегите лесные кладовые.

Человек с рюкзаком

Странное все-таки существо — современный человек. Сам стремится заковать себя в железо и бетон, возводит стены домов все выше и выше, добровольно отказываясь от дневного света, порой сутками корпит над чертежами, и… при первой же возможности старается сбежать в лес, на природу! Правда, мы уж говорили, это не блажь и не причуда, не избыток свободного времени (хоть он тоже имеет значение), а нечто более серьезное, заложенное в крови, зов предков, если будет позволено так сказать. В самом деле. Бесконечная вереница наших прапрапрародичей обитали всегда на природе, и, очевидно, не так легко — да нет, просто невозможно! — порвать с прошлым. И как бы ни изощрялась цивилизация, древняя память живет в нас.

Но удивительное дело, что делается с человеком, когда он вырывается из каменных теснин урбанизации на природу?! Словно бес вселяется в горожанина, когда он попадает за город (раньше сказали бы «белены объелся»). Куда девается воспитанность, привычка к добропорядочному поведению.

Странная вещь: почему иной гражданин, вполне благопристойно держащий себя в городе, попав в лес, ломает, рубит все вокруг, нагибает и уродует молодые березки, как будто задался целью доставить как можно больше вреда природе, оставить память по себе что ни на есть отвратительнее? Что — опять «атавизм»? Или — лес это не город, тут все можно?! Неверно!

Тросточка. Подай ему тросточку. Ломает дерево. Кто может помешать?

А, между прочим, подсчитано: еще через пяток лет число людей с рюкзаками вырастет до 30 миллионов человек, если каждый сломит по тросточке, оголится площадь, равная примерно территории города с миллионным населением.

Орет транзистор (вот еще бич нашего времени). Ну, как же, «музыка»! Без музыки он, наш современник, жить не может.

А послушать тишину? Шорохи леса, пение птиц? Не музыка?

Он, мой дорогой горожанин второй половины двадцатого столетия, отличается от своих предшественников — жителей девятнадцатого, восемнадцатого веков — еще и тем, что подвижен, не сидит на месте, способен передвигаться с быстротой ветра.