Вновь прибывший кивнул и направился к высокому креслу, возвышавшемуся на целый фут над столом; он снял плащ и бросил его Данги, который тут же выбежал из залы. Теперь, когда почетный гость скинул плащ, стало понятно, почему он так странно подпрыгивал: на подошвах башмаков были приделаны пружины, и он не мог даже спокойно стоять на месте, а все время раскачивался вверх-вниз.
– Многоуважаемая публика! – выкрикнул Хорребин так, словно находился на цирковой арене. – Позвольте представить вам его превосходительство Цыганского Короля – доктора Ромени!
Последовало несколько вялых восклицаний, хлопков и свистков.
– Что привело вас в наше столь скромное общество, ваше величество?
Ромени не отвечал до тех пор, пока, усевшись в свое высокое кресло, не снял свои туфли на пружинах.
– Несколько дел привели меня в ваше Канализационное Царство, уважаемый Хорребин, – отвечал он. – Во-первых, я принес партию монет – золотые соверены в пятидесятифунтовых мешках, там, в коридоре. Вероятно, еще теплые после отливки.
Эта новость вызвала некоторое оживление у публики, шум аплодисментов стал более искренним.
– А также нечто новое из области сыска. – Он взял стакан красного вина, протянутый ему сидевшим по соседству лордом. – Так или иначе, но вы до сих пор не нашли человека, которого вы зовете Джо – Песья Морда.
– Проклятый оборотень – опасная находка, – крикнул кто-то из публики, и по залу прокатился гул одобрения.
– Он не оборотень, – сказал доктор Ромени, не оборачиваясь, – но я согласен с тем, что он опасен. Поэтому я назначил такое высокое вознаграждение и предложил вам всем доставить его ко мне лучше мертвым, чем живым. Во всяком случае, вознаграждение увеличилось теперь до десяти тысяч фунтов наличными, которые на одном из моих торговых кораблей могут быть доставлены в любую точку земного шара. Но теперь, однако, мне нужно, чтобы вы нашли другого человека, и этот человек должен быть схвачен живым и невредимым. Вознаграждение за поимку этого человека составит двадцать тысяч фунтов, и вы получите к тому же жену. Такую, какую пожелаете. И она будет настолько страстной, насколько вам этого захочется, и, конечно, последует за вами туда, куда вы пожелаете.
Публика заерзала и невнятно забормотала. А некий опустившийся тип, который едва мог ноги волочить, проявил самый живой интерес.
– Я не знаю его имени, – продолжал доктор Ромени, – но ему около тридцати пяти лет, волосы темные, уже начал лысеть, бледный, небольшое брюшко. Да, самая характерная деталь – колониальный акцент. Он сбежал от меня прошлой ночью в районе Кенсингтона. Мои парни его крепко связали, но... – Ромени остановился, наблюдая, как Хорребин возбужденно раскачивается взад и вперед. – Да, Хорребин?
– Не был ли он одет, как продавец овощей? – спросил клоун.
– Когда я его в последний раз видел – не был, но мог поменять одежду. Ты видел его? Где и когда?
– Я видел человека, очень похожего по описанию, в старых плисовых штанах. Он пытался торговать луком на Биллингсгет сегодня утром, перед самым закрытием рынка. Он остался смотреть мое Представление Панча. И я предложил ему заняться ремеслом нищего. Но он обиделся и ушел. Этот тип говорил, что он американец. Я сказал, что у него всегда есть возможность вернуться, если передумает и решится принять мое предложение. Трудно даже представить человека, менее приспособленного к жизни. Я сказал, что он всегда может с легкостью меня отыскать – достаточно спросить у любого прохожего, где Хорребин дает Представление Панча.
– Возможно, это был он, – сказал доктор Ромени со сдержанным волнением. – Благодарение Анубису! Я боялся, что он утонул в речке Челси. Ты сказал, что видел его у Биллингсгет? Очень хорошо! Я хочу, чтобы ваши люди обыскали весь район восточное Святого Павла и Блэкфрайерского моста до птичьего базара над Лондонским Доком, и от реки на север, до Приюта Христа, Лондонской Стены и Длинного переулка. Человек, который приведет его ко мне живым, проведет остаток своих дней в блистательной роскоши. – Теперь Ромени обернулся и обвел все сообщество холодным взглядом. – Но если кто-нибудь его убьет, то участь его будет... – казалось, он задумался, подбирая подходящее выражение, – такой, что он горько позавидует старому Данги.
Из толпы раздалось бормотание, свидетельствовавшее о том, что такая перспектива казалась им худшей, чем сидеть у стола или отплясывать идиотские танцы, зарабатывая себе на жизнь. Сидевшие за столом, а некоторые из них сидели здесь еще в те времена, когда их вожаком был Данги, с сомнением нахмурились, подозревая, что поимка американца сопряжена с еще большим риском.
– Наши международные дела, – продолжал Ромени, – развиваются благополучно, и они могут привести примерно через месяц к некоторым весьма драматическим результатам, если все по-прежнему пойдет хорошо. – Он позволил себе слегка улыбнуться. – Если бы я не знал, что это утверждение будет воспринято скептически, скорее как гипербола, я бы добавил, что этот, в данный момент Подземный Парламент еще до наступления зимы может стать правящим Парламентом на этом острове.
Внезапно взрыв сумасшедшего смеха раздался в толпе оборванцев, и на свет с паучьей легкостью выпрыгнул древний старик. Его лицо в прежние времена пострадало от ужасного удара, так что один глаз, нос и половина нижней челюсти провалились. Обрывки лохмотьев свободно развевались, как на огородном пугале, – едва ли под ними было нечто телесное.
– Не много осталось, – он задыхался, стараясь сдержать приступы хохота, сотрясавшие его щуплое тело, – не много осталось от меня, хи-хи! Но вполне достаточно, чтобы сказать тебе – самодовольный дурак! – чего стоит твоя хи-пербола, болван!
Доктор Ромени гневно и пристально рассматривал назойливую развалину.
– Не можете ли вы, Хорребин, избавить этого несчастного от страданий? – спросил он спокойно.
– Не можете, раз не избавили! – хихикнул древний старик.
– С вашего разрешения, сэр, – ответил Хорребин, – я сейчас выставлю его вон. Он живет здесь вечно, и нищие Суррейсайда зовут его своей Удачей. Он иногда хамит, но право же, ваше величество, не стоит обращать внимание. В его словах не больше смысла, чем в болтовне попугая.
– Ладно, выведите его вон, – раздраженно сказал Ромени.
Хорребин повелительно кивнул, и стоявший неподалеку оборванец поднял изувеченного старичка на руки и понес, поражаясь, каким невесомым тот оказался.
Пока его живо выносили вон, старик успел обернуться и подмигнуть своим единственным глазом доктору Ромени.
– Найди меня после, при других обстоятельствах, – произнес он сценическим шепотом и снова закатился сумасшедшим смехом, который затихал, отзываясь причудливым эхом в туннеле, куда поспешно удалялся его носильщик.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});