чем заняться. Почему патруль так зацепил, что мне не понравилось? Сам не пойму, но рваться им навстречу нет желания. Пока я их наблюдаю, а они меня еще не увидели. Понял, в чем ерунда: вместо бесцельного блуждания прогулочным шагом со скукой на лице, начальник патруля и приданные ему курсанты военного училища старательно вглядываются в лица военнослужащих. У офицера еще и карточка какая-то в руке, сверяется порой. А мне какое дело? Не знаю, но что-то подсказывает — не к добру. Паранойя, дорогуша, напой мне что-нибудь доброе и светлое. Что ты там шепчешь? Все патрули в городе могут с такими карточками быть? В комендатуру отконвоируют, где без суда и следствия хоть до пенсии можно просидеть? Бред несешь, параноюшка, я же не узник замка Иф. Какой труп в мешковине, какое дно Свислочи, ты что несешь? Береженого бог бережет? Так мы с тобой не верим в бога, родная. В кого верим? В себя, только в себя. Надо бы проверить, что в карточке накалякано, или чей образок там, да не представляю, как. Подойти сдаться — вариант намба раз. Напасть, завалить, обшмонать — намба два. Жорж, ты мастер по силовым поискам дискриминанта. Скажи еще, стволом разживемся. Деньгами и документами до кучи. А если бы не в городе, то спички, сухая одежда. Ну да, и про печенку бы вспомнил, шалунишка. Нет, есть ничью печенку мы не будем, дорогая моя паранойя. Но и дурой тебя обзывать тоже не стану. Как минимум, обойду этот патруль так, чтоб между мной и ими было побольше народу. Двум патрулям на одном вокзале не место, этих пройти и на какое-то время я вне опасности.
Был бы я героем боевика или просто героем, обязательно ушел бы в сторону станционного грузового двора, там бы нашел телогрейку и ушанку. Переоделся бы частично, сапоги можно свои оставить, только смять и измазать. Усы опять подчернить, барахло в старый мешок, под пятку кусок картона потолще, чтоб походку изменить… и голос сделать хриплый, как у Холмса из фильма. Точно! В таком виде в штаб БелВО к главному начальнику, и у него в кабинете переодеться и ордена на кителе тихонько звякнут, и скупая мужская слеза по щеке старого генерала. «И санитары в пыльных тапках склонятся молча надо мной».
Прокручиваю этот бред в своей голове, а сам иду подальше от вокзала, причем стараюсь выбирать узенькие улицы да переулки. Мимо стадиона «Динамо», обходя по дуге парк Горького, чтоб не нарваться на патрули. Чувствовал себя разведчиком-нелегалом в оккупированном фашистами Минске времен Великой Отечественной войны. Так бы две остановки на метро и финиш, но послушался советчицу свою сегодняшнюю и больше часа потратил на проход по тылам противника. Ближе к самому штабу, я думаю, патрулей быть не должно, если только офицерский какой-нибудь, но этим на меня плевать, они не на солдатиков ориентированы. Еще бы разобраться, куда идти — тут масштабы ого-го и входы со всех четырех сторон. Ладно, предписание на руках, а язык до Киева доведет. Ой, в Киев нам не надо, нам надо в Минск.
Естественно, ближайший вход оказался не тем входом, совсем не тем. А тот с противоположной стороны. Не страшно, дошел, пропуск выписали, иду и как дерганый руку всё время вверх к обрезу шапки — честь отдаю всем встречным. Кто не в курсе, жест отдания воинской чести родился как замена ритуалу снимания головного убора перед господином или глубокоуважаемым человеком. Сначала много столетий головной убор снимали, в девятнадцатом веке шляпу начали просто приподнимать, к двадцатому дошли до прикосновения к тулье или козырьку. А чтоб вообще без головного убора, до второй половины двадцатого века о таком и подумать не могли. Без шапки прилюдно расхаживать как рабы? Неее! Теперь люди практичнее, могут и без шапки, и без штанов ходить, где-то уже и трусы лишние стали. Так что европейская традиция воинского приветствия без головного убора — следующий шаг упрощения традиции снимать шапку.
Меня принял самый-самый мелкий офицер, какие только бывают в ихних штабах — майор. Тут, небось и полы моют майоры. А если гражданские, то какие-нибудь капитаны в штатском. Или замаскированные уоррент-лейтенанты глубокого погружения. Не удивлюсь, если моя шутка может и не шутка вовсе, а прозрение. Говорить он со мной не стал, только проверил документы и велел ждать, чуть попозже поедем на спортивную базу. Можно и посидеть, солдат спит, служба идет. Уже перестал вскакивать, когда кто-то заходил в кабинет — солдат тут я один, а этих много. Меня одного на всех не хватит, обойдутся без моего вскакивания. Шапку я давно снял, так что руку подкидывать уже не надо.
Майору Волга не полагается, едем в УАЗике в Уручье. Страшное слово для тех, кто там проходил службу. Солдаты всего округа слышали про это место. Наша цель, к счастью, не там, а расположенная рядом база Спортивного Клуба Армии БелВО, короче говоря, гандбольная команда СКА Минск. Да уж, крутые перцы, чемпионы СССР и Европы. Все эти вещи мне по пути рассказывает мой сопровождающий, Валерий Владимирович. Он сам предложил его так называть, без официоза. Вопросы, касающиеся спорта и соревнований — к начальнику команды. Бытовые тоже туда, распоряжения по мне отданы. Вопросы службы через самого сопровождающего, майора Иванова. Дорога недальняя, всего километров десять-пятнадцать, так что обсудить все нюансы не успели. Договаривали уже около машины, не заходя внутрь.
— Где я жить буду, Валерий Владимирович? И сразу вопрос с одеждой.
— Уже продумали эти вопросы, не переживай. Расскажут, покажут. Кстати, жалование и подъемные тебе тоже определили.
— О как, спасибо! А то я уже думал на большую дорогу выходить.
— Ну да, раз армия, значит феодализм, так? Тут такое дело, с вами спортсменами так нельзя, там (пальцем почему-то не вверх, а за спину) этот нюанс уже выяснили. В ЦСКА когда-то так пробовали, призовут спортсмена и ждут, что он по полю будет бегать согласно отданному приказу. Даже наказывать пытались: «За невыполнение приказа по реализации установки тренера объявить сержанту Пупкину пять суток расстрела, каждый день до смерти!» Не работает схема, не летит вертолет.
— Это да, есть такое дело. Кстати, подбор команды тоже с неведомым начальником?
— Тоже с ним, он имеет соответствующие полномочия. Пошли уже, всё будем решать по мере поступления.
Начальником команды по историческому фехтованию оказался относительно молодой мужчина в джинсах и свитере. Оглядев мой костюм, он понятливо хмыкнул и потерял ко мне интерес.
— Денис, зря хмыкаешь. Я тебе такого перспективного спортсмена привел, а ты нос