Читать интересную книгу Вкус ранней клубники - Лариса Шкатула

- Нет, я его не знаю, - покачала я головой, отметив про себя, что задержанный вовсе не без сознания, как я сначала подумала. Тогда почему же он лежит и не пытается бежать? Подумаешь, руки скованы! Вон я с детьми смотрела боевик, так там арестованный бежал прямо в наручниках... Ну и мысли приходят вам в голову, законопослушный редактор издательства!

Я вернулась в машину. Андрей тоже сел на переднее сиденье, но дверцу распахнул так, чтобы держать скованного наручниками в поле зрения.

Оперативники из его ведомства приехали быстро, задержанного забрали и что-то сказали Андрею, впрочем, не слишком повышая голос, вроде:

- Видать, Андрюша, на двоих телок у тебя сил не хватает, вот ты и решил поработать на благо конторы.

- Завистники! - довольно откликнулся Громышев.

Теперь он сел с нами в машину, захлопнул дверцу и завел мотор. Если Татьяна оказалась права, и Андрею удалось захватить одного из тех, кто разыскивал квартиру, то теперь, наверное, мы могли бы вернуться к ней? Но свои мысли я оставила при себе, предпочитая смотреть, как Танькин мент ловко выруливает со двора.

- Куда мы едем? - все же поинтересовалась я.

- К Андрею ответила, - ответила Танька. - Пока его кореша не поймали второго, есть опасность, что он заявится ко мне.

- И там его встретит Петька, - невинно напомнила я; "упертость" моей подруги скоро станут упоминать в легендах.

- Ты зря смеешься! - воскликнула подруга. - Однажды Петька спас мне если не жизнь, то уж имущество точно.

Я знала эту историю, потому промолчала, представляя Таньке рассказывать своему Андрюше, как к ней ломились воры, и как Петька своим хриплым басом - кого из прежних хозяев он копировал? - заорал хозяйке:

- Что у нас на ужин, дорогая?

Вынырнула я из омута своих печальных мыслей все на ту же тему, как там Артем, пришел ли в себя после наркоза, и когда наконец я смогу к нему поехать, когда услышала просьбу Татьяны к своему Андрюше.

- А мне можно посмотреть твой пистолет?

Речь шла о его огнестрельном оружии, как они говорят, табельном, но я отчего-то прыснула и заработала от подруги замечание:

- Какая ты пошлая!

Подумать только, я и рта не успела открыть. Но тоже принялась рассматривать поданный Андреем пистолет, который, по беглому осмотру, был близнецом того самого, что я изъяла у шофера белой "десятки".

Подруга неловко приподняла в руке оружие.

- Тяжелый!

Мне захотелось рассмеяться: что бы она сказала о моем "макарове"! Я уже и не заметила, как стала считать пистолет своим. Знала бы Татьяна и её "бой-френд", что я таскаю в своем рюкзачке весь арсенал.

И небольшой филиал Сбербанка...

Через некоторое время мы сидели в квартире Андрея, пили чай и слушали речи Шахерезады. То бишь, мои.

- В общем, мой муж со своим давним товарищем решили подзаработать...

Лицо Андрея внимательное и сосредоточенное. Татьяна слушает с тем же интересом, словно и не ей недавно я рассказывала о том же самом.

Я старалась не упускать ничего, рассказала даже о Льве Гавриловиче Могильном, который, выступая по местному телевидению, обещал бандитам серьезные разборки.

Андрей кивал моему рассказу, но так, словно догадывался, что в понятие "не упускать ничего" я вкладывала свой смысл. То есть, по возможности, не упоминать о двух стволах, которые лежали в моем рюкзачке. В конце концов, один из них я заработала своим трудом!

Это я заранее злилась, представляя, как он заставит меня их отдать.

- Что ж, это можно понять, - кивнул Андрей моему рассказу.

Что он понимает! Люди рисковали своими жизнями, вкладывали в дело свои деньги, добились, чтобы груз им отдали под реализацию, но с некоторой предоплатой, которая оказалась не по плечу нашим семьям, и если бы не друзья...

- Мы занимали деньги, где только могли. Вон и у Татьяны тоже...

- Эти вопросы интересуют налоговиков. Надеюсь, с ними вам не придется разбираться, - не слишком вежливо прервал Андрей мои многословные объяснения. - Но не могла бы ты пояснить, куда делся пистолет, из которого ты выстрелила в некоего Стопа? Вопрос о том, где взял его твой муж, временно опустим...

Я так и знала! Я сразу поняла, что этот Громышев - служебная зануда...

- Андрюша, - не выдержала и Танька, - ты не мог бы разговаривать с Беллой как мой друг, а не как работник правоохранительных органов?

- Мог бы, - согласился он. - Только после того, как гражданка Решетняк сдаст мне свое незарегистрированное оружие.

- Эх, ты! - разочарованно протянула моя подруга.

- Никаких "эх ты"! - Андрей был непреклонен. - Пока Белла не совершила других противоправных действий, я ещё могу попытаться ей помочь.

- Но ведь в городе бандиты!

- Во-первых, это вовсе не аксиома. А во-вторых, выходит, ты не доверяешь мне и считаешь, что твоей подруге придется защищать себя самой?

- Я тебе доверяю, - вздохнула Танька и с участием взглянула на меня, как бы говоря: "Я сделала все, что могла, но отдать оружие придется!"

- Можно мне пойти в ванную? - покорно спросила я. - Пистолет у меня в сумке, а там всякие вещи интимного характера.

- Ради бога! - радушно развел руками Андрей.

Если считать пистолет системы "вальтер" вещью интимного характера, то я милиционера почти не обманула. В конце концов, это мой трофей! Я сама добыла его!

"Макаров" я отдала Андрею с тяжелым вздохом, который должен был означать, что я отдаю последнее...

В это время кукушка в кухонных часах прокуковала два раза.

- Все, девочки, спать! - проговорил Андрей. - Утро вечера мудренее.

- И больше ты мне ничего не скажешь? - удивилась я.

- Утром! "Утро начинается с рассвета!" - пропел он.

- Видишь, какие у нас менты несерьезные? - развела руками Танька. Так и тянет заняться их воспитанием!

- За чем же остановка? - шутливо удивился Андрей. - Один мулла, три рубля денег, головка сахара - и делу конец!

- О чем это он говорит?

- Мы с ним на днях смотрели один старый фильм. "Аршин мал алан" назывался. Там герой эту присказку все повторял. Уговаривал героиню выйти за него замуж. Вот и Андрей говорит то же самое.

- А ты?

- А я думаю.

- Смотри, Татьяна, - трагически прошептал неслышно подкравшийся Андрей, который зачем-то уходил в другую комнату, - уведут меня блудницы вавилонские.

- Пусть только попробуют!

Против ожидания, я заснула, едва коснувшись подушки, хотя Танька с Андреем, почему-то не закрыв дверь, все ещё переговаривались в соседней комнате.

Глава четырнадцатая

Утром в квартире Андрея позже всех проснулась я. От телефонного звонка. Хозяин, оказывается, чуть свет ушел по делам и теперь звонил Татьяне. Она унесла аппарат на кухню, чтобы не разбудить меня, но я уже все равно проснулась. И поплелась к Таньке.

- Как спалось?

Было видно, что подруга чувствует себя на этой кухне, как у себя дома. Видимо, до обращения к мулле этим двум людям осталось совсем немного.

Кухня, как и вся квартира, оказалась довольно большой, что никак не соответствовало моим представлениям о жизни ментов, почерпнутых из детективных романов.

- Твой Андрюша, смотрю, человек обеспеченный. У одного - двухкомнатная квартира.

На мне все ещё сказывалось совковое воспитание - не больше девяти квадратных метров на одного. Эту норму, возможно, обоснуют наши правнуки.

Но Танька моему вопросу не удивилась.

- У них здесь большая семья жила. Брат и сестра разъехались по разным городам, отец давно умер, а мать, прежде чем уйти на тот свет, пролежала парализованной пятнадцать лет.

- А жена? Он был женат?

- Нет. Андрей считал, что не имеет права взваливать подобное бремя на какую-нибудь женщину.

- Но теперь-то ничего не мешает привести в эту квартиру женщину. Ту, которую он хотел бы иметь своей женой. Тебе неясно, кто эта женщина?

- Он говорил мне об этом.

- И чего ты тянешь?

- Наверное, я в разведенках засиделась. Зауксилась, как молодое вино.

- Это о девушках так говорят. А вы себе льстите, мадам! Не зауксилась, а закуксилась. Зато меня учить - тебя хлебом не корми! Все проповедовала про то, что настоящих мужиков надо ценить. Что же, Громышев к таковым не относится?

- Решетняк! Чего ты ко мне пристала? Не терпится меня замуж выдать?

- Не терпится. Тебе давно пора иметь детей. Да и Андрюше тоже.

- Белла, как человек, который старше тебя...

- Ага, на сорок шесть дней.

- Вот именно, ты ещё в мокрых пеленках лежала, а я уже пешком под стол ходила...

Это наша обычная разминка. Так мы с Танькой спорили ещё в институте.

- Неважно, кто старше, важно, кто умнее.

- И по великому уму ты в девятнадцать лет родила?

- Зато я уже и думать забыла о горшках, пеленках - о том, что тебе только предстоит!

- Ладно, нашли тему для разговора. Лучше скажи мне, чем ты собираешься заняться? - наконец посерьезнела Татьяна.

- Мне нужно пересчитать деньги. Отделить ту часть, которая причитается бухгалтерии совхоза. Потом то, что нужно отдать семье Саше. И нам с Артемом то, что останется...