Читать интересную книгу Сослагательное наклонение - Юрий Гулин

… Максим сидел в кафе и ждал Настёну. Встречаться на нейтральной территории вошло у них в привычку. Вот она — молодая и красивая — быстро проходит между столиками, наклоняясь, целует его в щеку и, прежде чем занять место напротив, окидывает взглядом стол.

— По какому случаю банкет? Ты что, на отдыхе сэкономил, или, что было бы весьма кстати, банк ограбил?

— Все гораздо лучше!..

… И Максим рассказал дочери, не вдаваясь в детали, о переменах в его, а, значит, и в ее, жизни. Настя всегда была весьма высокого мнения о способностях отца, поэтому весть о его переезде в Москву встретила скорее с восторгом, чем с удивлением.

… - Классно! Давай там, устраивайся, глядишь, и я к тебе подтянусь!

— Все в наших руках! Не знаю только, как об этом сообщить твоей маме…

— Вы, прям, сговорились! Только утром слышала от нее то же самое, только в отношении тебя.

— А вот с этого места поподробнее!

— Ну, уж нет. Пусть она сама тебе все расскажет! А я и так слишком много сказала. Кстати, как ты намерен поступить с машиной?..

Речь шла о «видавшей виды» «девятке» Мороза. Незадолго до его отпуска, Настя сдала на права, и Максим оформил на дочь доверенность. На время отпуска машина была в полном распоряжении Настёны.

… - Очень просто. Мне она больше не понадобится. Оформим на тебя генеральную доверенность с правом продажи…

… Когда Максим позвонил Соне, то голос у нее был какой-то смущенный. На встречу, она согласилась, но ехать к нему на квартиру отказалась категорически. Памятуя сказанное дочерью, Максим не стал выяснять причину столь странного поведения «любовницы», и предложил встретиться в кафе… По мере того, как Максим рассказывал свою «легенду», нервозность, с которой Соня пришла на встречу, начала приходить. А когда Максим сказал, что переезжает на работу в Москву, лицо ее озарилось неподдельной радостью.

— Я искренне рада! И за тебя, и за себя. За тебя — потому, что ты добился, похоже, большого успеха. А за себя — потому, что мне не надо подбирать слов, чтобы рассказать тебе о том, что меня волнует. Через несколько дней после твоего отъезда, я была у подруги на Дне рождения. Там я познакомилась с одним человеком. Мы разговорились, и я узнала, что он вдовец. Живет один в двухкомнатной квартире. Материально обеспечен. Мы стали встречаться и, незадолго до твоего возвращения я дала согласие выйти за него замуж. Ведь от тебя я такого предложения никогда бы не услышала, правда?

— Ты же знаешь, я не люблю повторять дважды одно и то же… Ну, не надо кривить губы. Мне только твоих слез не хватало!.. Давай, лучше выпьем за наше будущее! Ты — за своё и моё, а я — за твоё и своё!…

Трубы медные…

… Машина плавно неслась по улицам столицы. Максим с любопытством смотрел в окно. Он хорошо знал и любил этот город, — что среди тех, кто не является москвичом, случается не часто — но не был в нем уже несколько лет. И теперь с удовольствием отмечал, как изменилась и похорошела за это время Москва. Наконец они пересекли Большой каменный мост и, взлетев на Боровицкий холм, въехали в ворота Кремля. Вскоре автомобиль остановился перед Большом Кремлевским дворцом. Максима встретил одетый в парадную форму офицер и проводил его в зал, где было расставлено несколько рядов кресел, на большинстве из которых уже сидели люди. Офицер указал Максиму его место. Сев в кресло, Максим, стараясь не сильно вертеть головой, принялся рассматривать великолепное убранство зала. Ждать пришлось недолго. Прозвучали фанфары, и началась церемония награждения. В этот день награждали всего несколько человек. Прессы в зале не было, хотя один фотограф все-таки присутствовал. Но это, наверняка, был так называемый «придворный фотограф», которого приглашали даже на самые закрытые церемонии…

… Максим изо всех сил старался казаться спокойным. Именно казаться, а не быть. Потому что оставаться спокойным на подобной церемонии, согласитесь, дело неблагодарное. Более-менее ему это удавалось до того момента, пока на его пиджаке, с левой стороны, не появилась Золотая Звезда Героя Российской Федерации. Оставшуюся часть церемонии он провел уже на «автопилоте». Благо она была не долгой. Он запомнил себя с бокалом шампанского в руке. К нему по очереди подходили присутствовавшие на церемонии. Далее следовал звон бокалов, потом короткая беседа: ему что-то говорили, он что-то отвечал… Вскоре, к глубокому облегчению Максима, все закончилось. Зал опустел. Последними его покинули Максим и Евгений. Из Кремля они выехали на машине Евгения. Ехали молча. Евгений понимал состояние Максима, и от разговоров воздерживался. Молча, доехали до Старой площади. Молча, покинули машину и вошли в здание Администрации Президента. Молча, прошли в кабинет Евгения. Молча сели за столик в углу кабинета, на котором уже стоял поднос с бутылкой коньяка и две тарелки: одна с тонко нарезанным лимоном, вторая с бутербродами. Евгений разлил коньяк по стопкам, они чокнулись и выпили. После чего Евгений счел возможным прервать молчание.

— А вы меня сегодня приятно удивили. Держались так, словно по пять раз на дню награды получаете!

Максим от ответа воздержался. Благо у него для этого была уважительная причина: он жевал бутерброд. Впрочем, Евгений ответа и не ждал, а потому сразу продолжил:

— Поскольку круг ваших обязанностей еще не определен — до вечера можете считать себя свободным. Покатайтесь по Москве. Машина в вашем распоряжении. Вечером же прошу присоединиться, так сказать, «к нашему шалашу»! Тут неподалеку есть очень приличный ресторан. Там сегодня один из ваших новых сослуживцев устраивает небольшую вечеринку. Вы тоже приглашены. Отказ не принимается, поскольку, сами понимаете, вы у нас «гвоздь программы». Так что к шести часам прошу без опозданий! Адрес ресторана водитель знает. Теперь о награде… Я вам рекомендую сдать ее на хранение. Носить все равно нельзя — сами понимаете. И, последнее: в субботу, то есть завтра, вы приглашены на дачу. — При слове дача Игорь выразительно перевел взгляд под потолок. — Там окончательно определится ваша дальнейшая судьба…

… Об этой встрече Максим впоследствии всегда говорил очень скупо, не потому что не любил о ней вспоминать, а наоборот, потому что воспоминания остались самые приятные, но поскольку они касались первых лиц государства и членов их семей, то распространяться на эту тему Максим считал недопустимым…

… Большую часть дня он провел в обществе первых леди, которые ради него собрались вместе. Во всяком случае, впоследствии Максим редко видел их рядом вне официальных мероприятий. Обе женщины вели себя с ним просто. Не как жены первых чиновников страны, а как женщины, для которых Максим сохранил самое важное, что было у них в жизни. Надо сказать, что по натуре Максим был человеком слегка замкнутым, в том плане, что первым на близкое знакомство с неизвестными ему людьми не шел практически никогда. Зато, оказавшись внутри компании, которая пришлась ему по душе, мог сам стать ее душой. В такие минуты он становился в меру веселым, в меру остроумным, уважительным по отношению к мужчинам и галантным по отношению к дамам. Если прибавить к этому острый ум и похвальную эрудицию, — не говоря уже о знании нескольких иностранных языков — а так же умение петь, аккомпанируя себе на гитаре, то мы видим перед собой портрет человека, перед обаянием которого трудно устоять! И первые дамы страны не стали тому исключением, тем более что в этот день Максим был явно в ударе! Потом из столицы приехали их мужья, и присоединились к шумной компании. И уже довольно поздним вечером, пришло время для серьезной беседы. В кабинете хозяина дачи собрались три человека: Президент, Премьер и Максим Мороз. Разговор получился обстоятельным, но не получился простым. Далеко не все высказывания Мороза касающееся внутренней и внешней политики государства пришлись его собеседникам по душе. Премьер даже воскликнул в сердцах:

— От некоторых твоих высказываний уши вянут!

— Пусть они у вас лучше вянут от искренних слов, чем цветут от неискренних! — парировал Максим.

Президент рассмеялся, а Премьер произнес уже вполне миролюбиво:

— Ну, ты и штучка!..

… - А кем бы вы, Максим, хотели видеть себя в структуре Администрации?

Вопрос Президента не застал Мороза врасплох, поскольку он все последние дни только об этом и думал.

— Можно я начну чуть-чуть издалека? Представьте себе человека честного, принципиального, незаангажированного, рассудительного и не склонного к поспешным выводам. И вот такой человек получает — нет, не власть — право бывать везде и видеть все, что происходит в стране, а потом докладывать об увиденном непосредственно первым лицам государства. Так вот, такая работа как раз по мне!

— Скромненько и со вкусом… — резюмировал Премьер.

А Президент спросил:

— А почему, все-таки, без властных полномочий?